2150-тые

Окинув взглядом Толика, он не обнаружил на его лице каких-либо схожих чувств. Он ещё раз изучил Николая с ног до головы. Рот на пол головы, выпученные глаза, тело обожравшегося питона. Да уж, ему бы лежать да переваривать, а он на потолок лезет. Иссушенная бугристая кожа, тощие лапы, кеглевидный хвост, как будто для запасов на зиму. И как люди до такого доходят? Ничего-ничего. Экзорцисты и не таких лечат.

3. Причащение

Николай медленно шёл к свету. Тоннеля не было. Скорее лестница из ниоткуда в никуда. Вырванный столб подъезда стоэтажки, вывернутый на изнанку, не дающий тебе понимания, опускаешься ты в данный момент вниз, или поднимаешься на верх. Свет моргал, угасал и снова разгорался, будто Николай шёл к телевизору, на котором сменялись кадры мыльного телесериала. Вскоре свет успокоился, и стал больше напоминать холодное освещение во время ночной вылазки к холодильнику. И телевизор и холодильник Николай любил, так что поводов останавливаться не было. Не на долго свет заменился местной радиоволной, но его Николай никогда не слушал, и, видимо, по этому оно быстро исчезло. Да и идти на свет попроще, чем на звук. Отпалированный зуб, как после сеанса стоматолога, телефон с большим экраном, фары машины, блестящий сугроб, как в детстве. В голове Николая не возникало вопросов. Он просто шёл за светом, сам не в силах понять, почему его переполняли чувства. Внутри что-то ломалось, открывая новый уровень искренности, в которой он никогда ранее замечен не был. Ему до слёз хотелось хоть чем-то с хоть с кем-то поделиться. Он ничего не понимал и не пытался понять. Не думал, не оборачивался. Шёл на свет. Ещё, ему было очень страшно. Сзади темнота и, а из темноты доносится хаотичный гул. Порой из гула удавалось выцепить отдельные звуки раскалывающегося колокола, треска бетонной колонны, скрипов мнущегося металла. Иногда Николай забывал где он, и мысли уносили его прочь. Тогда из темноты вырывались новые дороги, лестницы и платформы, по которым бежали бесформенные тени. В такие моменты Николая окутывал свет, и он снова начинал плакать, и снова шёл к свету, забыв обо всём.

Толик выждал короткую паузу, после чего стал сбоку от Николая и начал исповедь. С таким строением челюсти сам Николай говорить, конечно, не мог. Но этого и не требовалось. Толик лишь задавал наводящие вопросы, а стериограмма ответов Николая выводилась на экране планшета. Опытные экзорцисты, проведшие сотни исповедей, могли обходиться и без монитора, но всё равно предпочитали держать его под рукой. Порой важно себя перепроверять считывая данные, хоть бы по диагонали.

4. Исповедь

Николай выглядел безобидным и беспомощным. Его будет просто разговорить. Потом прочитаем пару молитв – и готово. Демон отправится восвояси. Как же разговорить заражённого? О, да всё очень просто. Надо просто дать человеку высказаться, и потом останется только вовремя его остановить, если чересчур понесёт. Самое сложное – начать. Требуется правильно выбрать тему разговора. Так сказать, указать русло потоку мыслей. И лучше бы угадать с первого раза. Толик ещё раз бегло осмотрел комнату. На спинке стула висел примечательный жёлто-зелёный жилет.

– Сделаю упор на работе, – подумал он.

Толик: – Ну что, Николай. Чего бросаешься на нас? Мы, вообще-то, здесь по приглашению. Нас твоя мама позвала.

Переливающийся антропоморфный хамелеон забурчал во сне. Экран планшета ожил мельтешащими помехами, складывающимися в слова. Указатель строчки, в форме фигурного крестика, символа отдела киберэкзарцистов, забегал по монитору. Жора перевёл взгляд на руки Толика, которые тот непроизвольно потирал. Тот это заметил:

– Очень легко идёт на контакт. Люблю оказываться правым.

Тем временем планшет окончательно подстроился на мысленную активности Николая и мог выдавать текст синхронно не озвученной мысли.

Николай: – Я на вас не нападал. Это вы внезапно ворвались, и ещё дверь сломали.

Толик: – А на стол – тоже мы упали?

Николай: – Нет. Это был я?

Толик: – Не помнишь?

Николай: – Не помню.

Толик: – Может тогда забыл и то, как на нас напал?

Николай: – Не помню. Ничего не помню! Не нападал.

Толик: – Да ничего-ничего. Мы всё понимаем. Тем более, и стол и дверь не наши. Чьи они, кстати?

Николай: – Мои… Нет. Мамины.

Толик: – Стало быть, с матерью живёшь до сих пор?

Николай: – Да.

Толик: – А съехать куда-то и самоcтоятельно жить не хотелось?

Изображения на планшете как будто чуть расплылись. Толик легонько стукнул по кабельному разъёму ладонью и всё прошло, хоть ответ появился с незначительной задержкой.

Николай: – Я хотел бы конечно, но негде. И денег нет. Точнее мало.

Толик: – А почему у тебя их мало? Куда-то все тратишь? Или, быть может, работы нет. Не пойми меня не правильно, но ты же молодой здоровый парень. И мама твоя говорит, что ты очень хороший. Её всегда помогаешь. Никогда не поверю, что такой человек и без работы сидит.

Николай: – Я работаю… Курьером. На складе ещё. Ещё подрабатываю…

Толик: – Ух брат. Не просто. Тяжёло. Много времени занимает. Платят то хоть хорошо?

Николай: – Так себе, если честно, но в других местах ещё хуже. Вы, наверное, и сами знаете, какое сейчас время.

Толик: – Да. Сейчас нелегко. Но ты же боевой товарищ. Умный. У тебя же наверняка есть какой-то план, да?

Николай: – План? План. Да нет у меня никакого плана. Никакого шанса…

Толик закатил глаза и цокнул языком, после чего движением руки подозвал к себе Жору. Тот, не смотри, что на задании, уже концентрацию потерял, и аутично стоял у окна. Рассматривал причудливые узоры из ресниц, ушей и пальцев, то вырастающих на стене соседнего дома, то погружающихся в его толщу. Толик нажал специальную кнопку на аппаратуре, блокирующую восприятие Николая, после чего обратил внимание новичка на происходящие.

Толик: – Жара не спать! Вот, оцени наш диалог. Николай зажимается. Не хочет говорить про жизнь свою нелёгкую. Секретничает. А я его сейчас выведу на чистую воду. На пример, один из методов, показать ему, что я и так всё про него знаю. Но не надо говорить, что у меня на него досье из базы центра скачено. Понял? Надо хитрее.

Плашка поддержания диалога с щелчком вернулась в прежнее положение.

Толик: – Вот ты говоришь, что у тебя плана нет. Но мне кажется, что ты просто это от отчаянья. Я с Анастасией Фёдоровной говорил, так она рассказала, что ты хочешь IT-шником стать. Это же здорово.

Николай: – Здорово? Да что в этом… Да это вообще! Вы не понимаете…

Толик: – Не знаю, почему ты так. Многие хотят в IT. Там деньги хорошие вверятся. Я лично много людей знаю, кто из грязи в князи вырвался, или типа того.

Николай: – Из грязи в князи? Да я годами учусь, и как об стену горох.

Толик: – Ну, не знаю. Ты, конечно, в этом больше меня понимаешь. Но, может, ты что-то делаешь не так? Может, тебе на курсы какие сходить?

Николай: – Ооо, я был на десятках курсов. Были маленькие, ничего не обещающие. Они совсем бесполезные, и только тебя заманивают на что-нибудь покрупнее, подороже. Были и полноценные курсы. Вы вообще видели, сколько они стоят? Я год работаю кладовщиком, и ещё, после работы, подрабатываю курьером, чтобы на них попасть. А когда попадаю – из-за занятий, времени на основную работу не остаётся. Приходится подрабатывать курьером и учиться.

Планшет перегрелся и Толику пришлось зажать кнопку перезагрузки. Часть диалога была утеряна. Плевать, ничего нового Толик увидеть не рассчитывал. Николай же за время радиомолчания, будто бы, немного выдохся, и подуспокоился.

Толик: – Сколько крупных курсов ты прошёл?

Николай: – Целеком – два. Сейчас на третьих.

Толик: – Я слышал, бывают такие курсы. Что-то вроде «с гарантированным трудоустройством» по окончанию. Бывал на таких?

Николай: – Эх. Бывал конечно, только всё это обман. Группы по несколько сотен человек. Одного-двух отбирают компании, а остальных… Кого куда пристроят. Меня, на пример, после таких курсов, устроили системным администратором в какой-то дом престарелых. Зарплата: в два раза меньше, чем у курьера. Если на одной такой работе работать – даже на жизнь не хватило бы. Разве, что соц. работники имеют льготы. Всё равно от зарплаты до зарплаты.

Толик: – Думаю любой опыт работы лучше, чем ничего.

Николай: – Да какой там опыт. Опыт – да. Работы программистом – нет. Опыт работы администратором в саду не ценен. Туда и без навыков программирования Про зарплаты там я уже сказал. Главное, что до курсов не придраться. Обещали найти работу в IT – сделали.

Толик: – Ух, какие.

Николай: – Не то слово. То слово – ******. (Планшет не пропускал нецензурную лексику. Другими, подходящими по смыслу, словами, её также не заменял. Цензура считалось оптимальным решением для правильной передачи контекста.)

Толик, не глядя, пролистал треть молитвенной книги «Кибермолот». Это было особое сокращённое издание, разработанное специально для киберэкзарцистов, работающих с «материалом» в поле, под номером 1010011010. Оно содержало основные псалмы, молитвы и мантры для вывода людей из изменённого состояния. Базовый набор покрывал 99,9% всех случаев одержимости. Толик знал, что он ищет. Жору тоже надо было подключать к процессу. Толик указал пальцем на искомый абзац. Пока Жора изучал страницу с описанием методики, Толик, не смотря на то, что Николай был уже достаточно подготовлен для ритуала экзорцизма, чтобы не скучать, решил ещё раз перестраховаться, что Николай достаточно расположен к ним.