Кто с тобой рядом

Рыков облегчённо вздохнул – просить не пришлось.

Следуя на машине в управление, он услышал рингтон своего телефона и вынул трубку из кармана. Звонил приятель из Пенсионного центра:

– Привет, Виктор! Я по поводу твоих женщин!

– И что скажешь? Сейчас припаркуюсь на обочину, достану блокнот, чтобы записать! – Рыков включил правый поворотный фонарь, стал притормаживать.

– Не стоит, – остановил его приятель, – они все в одном месте работают.

– И где?

– В Роспотребнадзоре!

– Все? – переспросил Виктор. – И та, что шубу покупала?

– Да все! Только в разных районах. Две в Калининском, одна в Курортном, и ещё в Выборгском. Наверно, на городских совещаниях встречаются, – пошутил приятель. – Ну, пока! – положил трубку.

Рыков продолжил путь, с удивлением раздумывая над подозрительным странным совпадением.

Вернувшись к себе и поднявшись на этаж управления, Виктор решил заглянуть в убойный отдел.

В кабинете Алексеева сидел Александр Ефимов – в кожаном длинном пальто, вальяжно развалившись на стуле, курил сигару, показушно стряхивая её в пепельницу.

– Ты что развалился как на Занзибаре? – грозно спросил Рыков.

– Вот, наслаждаюсь свободой! Грехи-то мне все отпустили! – Его круглое лунообразно выбритое лицо блестело точно намазанный маслом блин.

– И выглядишь как младенец! – усмехнувшись, подыграл ему Алексеев. Увидев вошедшего Виктора, кивнул, показал на стул рядом. Снова обернулся к Ефимову, представил: – Это Виктор Павлович, тоже по твою душу…

– Знаю его, встречались! – прервал Александр. Зло посмотрел на вошедшего.

Рыков в ответ усмехнулся, сел, стал внимательно слушать.

Алексеев продолжал опрос:

– Так расскажи нам весь тот счастливый день своего освобождения.

Ефимов пожал плечами:

– А что тут рассказывать? Не первый раз. Всё как обычно. Подъехал мой водитель, забрал меня и отвёз в офис. Дела, понимаете… пять лет стояли!

– И что ж, такого авторитетного человека никто не встретил?

– Думаете, кому-то надо светиться? Я уверен – там ваша скрытая наружка стояла, в полный рост всё снимала.

– Ты прекращай нам здесь занзибарскую лапшу на уши вешать! – вспылил Рыков.

– Да я могу и подзабыть что-то, может, напомните? – извиняющимся тоном произнёс Ефимов. – Очень волнительный день был – свобода! Вам этого не почувствовать…

– Девушка, которая тебя встречала…

Александр сделал вид, что напрягает память:

– Ах, это… Ну да, Марина была. Хорошая девушка, она на свидания ко мне ходила.

– Длительные? – уточнил Алексеев.

– Ну да.

– А как же её могли оставлять в зоне, если она тебе не жена и не родственница?

Ефимов на мгновенье замер, затем снова стал улыбаться:

– Это вы её спросите… она же оформляла пропуск…

Михаил усмехнулся:

– Ну и где же вы с ней расстались?

– Попросила высадить у торгового центра «Галерея». Кажется, на море собиралась, купальник хотела купить!

Рыков понял, что правды от этого типа добиться будет сложно, и, кивнув Алексееву, поднялся, направился к себе в отдел.

Вечером вернулся с работы пораньше, чтобы поговорить с сыном.

– Надо же, как ты сегодня рано! – раздражённо ехидничала Анна. – Ещё даже ужин не разогревала.

Виктор сделал вид, что не заметил нервозности супруги:

– Привет, милая. Хочу с сыном поговорить. Антон дома?

– А его нет, – сообщила Анна, – как ушёл с утра на лекции, так и не возвращался. Может, попозже подойдёт. Ты бы позвонил заранее, предупредил, я бы ему передала!

– Трудно заранее знать, когда закончится рабочий день. Вон вчера Крымский мост взорвали, могут снова усиление ввести, двенадцать часов работы без выходных.

– Хорошо хоть на ночь отпускают, – хитро усмехнулась жена. – Иди пока с дочкой пообщайся, она в комнате, новую акцию готовит.

– Какую акцию? – не понял Виктор, снял верхнюю одежду, повесив в шкаф, переобулся и прошёл в ванную.

Анна поняла, что можно не отвечать. Зайдёт – сам увидит. Неторопливо прошла на кухню, стала готовить ужин. Она была рада, что муж вернулся рано, может, наконец заинтересовался обстановкой в семье.

Рыков прошёл в детскую. Как давно он сюда не заглядывал! Слева у письменного стола Антона свалена амуниция: пятнистый камуфляж, зелёная пехотная каска, разгрузка, охотничий нож. Справа на стене над кроватью Елены плакаты с неровными, точно сделанными детской рукой, надписями красной акварелью: «Миру – мир», «Нет войне».

Белая меловая черта, нанесённая по полу, разделяющая комнату на две части, стала ярче.

– Это что у вас, демаркационная линия? Снова поссорились? – поинтересовался он в шутку.

– Граница войны и мира, – не оборачиваясь, сообщила дочь.