Собачья сага

Он достал папку с надписью «пьянка» и заглянул внутрь.

– Так-так, – сказал он озабоченно, водя пальцем по открытым страницам, и неожиданно повеселел, улыбнувшись, – я же говорил! Завод «Штурманские приборы» сегодня зарплату получает. Они заканчивают рано, так что часов в шесть можно выходить на охоту. Главное чтобы «метровские» менты не захватили нашу дичь. Будем ловить до подземного перехода, на подходе. Вечером возьму свою собаку – пусть попробуют ослушаться! Оружие брать не советую. Не дай бог нарвемся на преступников. Отнимут – считай, что ты уволен. А стрелять начнешь, считай, что тоже уволен. Правды у нас не добиться. Мент всегда не прав. Так что лучше собаки в нашем деле ничего нет.

К шести часам Павел подошел к опорному пункту милиции на Заневском проспекте. Семенов был уже там. Огромная восточноевропейская овчарка была за поводок привязана к металлической ограде крыльца. Она подозрительно посмотрела на Павла, но, не найдя в нем ничего интересного, снова повернулась в сторону двери и стала ожидать своего хозяина.

В опорном пункте Семенов был не один. Напротив него, с другой стороны стола, пристроившись на уголке стула, наклонив голову вперед, похожая на цаплю, обняв себя руками, с небольшой тонкой сумочкой на коленях, сидела худенькая девушка. Свесившиеся волосы закрывали все лицо, оставляя для обозрения только кончик белого длинноватого носа. Похоже, что она была огорчена, и шатер из рыжих кудрей позволял ей скрывать свои эмоции, изредка выдаваемые всхлипыванием.

– Ну, ты сама посуди, – убеждал ее Семенов, развалившись в своем рабочем кресле, – в твоей квартире труп нашли? В твоей!

Девушка слегка трясла головой, соглашаясь со всеми доводами участкового.

– Значит что, – продолжал он, – значит, ты причастна к этому мокрому делу! То, что есть постановление прокуратуры о смерти парня от передозировки, это ничего не значит. Кто ему героин вколол? Вот то-то же. Может, ты ему и вколола его. А теперь твердишь, что не при делах.

– Я ему квартиру сдавала, – пролепетала девушка, все так же, не поднимая головы, – откуда ж я знала, что он наркоман?

– Вот видишь, и квартиру незаконно сдавала. Небось, в ГБР договор о сдаче в поднаем не регистрировала и доходы в налоговой инспекции не показывала? Придется тебе в тюрьме посидеть, а квартиру твою конфискуем за незаконную деятельность.

Девушка еще ниже пригнулась к своим коленям. На протертые до белизны когда-то синие джинсы из-под полога волос стали беззвучно накрапывать капельки слез, оставляя после себя на светлой материи серые кружки.

– Ну ладно, Васильева, – сменив тон, заботливо произнес Семенов, – так уж и быть, постараюсь тебе помочь. Вижу, ты девушка порядочная. Не зря детдом о тебе позаботился. Квартира на время опечатана, ключи у меня. Пока дополнительные экспертизы будем проводить, поживи, как и раньше, с бабушкой. А когда все уладится, я тебе сообщу – вернешься. Мой тебе совет – не болтай обо всем, что случилось. А то, не дай бог, еще тебя к этому наркоману привяжут – потом не отмоешься!

С этими словами он вышел из-за стола и, обняв девушку за плечи, помог ей встать, а затем вывел за дверь.

Павел так и не смог увидеть ее лица. Только услышал, как она тихо буркнула на прощание из-за ширмы своих волос:

– Спасибо Вам большое!

Семенов не ответил, вернулся, потирая руки.

– Что черт не делает, все к лучшему! – радостно произнес он и, увидев недоуменный взгляд Павла, продолжил:

– С жильем проблема. Пятнадцать лет начальники не выделяют, а положено через полгода. Маюсь по съемным квартирам. Хорошо, пару лет назад со своей территории в психушку одного клиента спровадил, так переехал с семьей в его трехкомнатную. А на прошлой неделе его выпустили на амбулаторное лечение. Теперь надо куда-то переезжать! А тут эта детдомовка. Зачем ей одной государство целую квартиру дало? Все равно живет у своей бабки. Так что есть куда переселиться. Ментовская жизнь она такая – если ровно на жопе будешь сидеть, все мимо проедет.

Павла передернуло, по телу пробежали неприятные мурашки. Он подумал, что в государственной службе России существует что-то непонятное. Словно она не определяется какими-то законодательными актами, а существует сама по себе как нечто феерическое, бесформенное, и каждый приспосабливает ее под себя, как умеет. Смог найти ей применение – ты на коне. Не смог – будешь влачить жалкое существование, позиционируя себя как честного и неподкупного стража порядка…

Они вышли на улицу.

– Видел мою собаку? – гордо спросил Семенов, – Зовут Вайда. Правда, она не очень злобная, но вид внушительный.

Он закрыл дверь и отвязал поводок собаки:

– Сначала пойдем прямо к проходной, работа на заводе заканчивается в пять. Под конец трудового дня в честь зарплаты работяги за час выпьют спирт, который им выделяют для протирки приборов и начнут вываливаться наружу тепленькими. Инженеров будем брать позже из распивочных.

Не торопясь, втроем они двинулись по Новочеркасскому проспекту к заводу. Вайду спустили с поводка, и она мирно шла рядом, иногда отставая или забегая вперед.

– Вот раньше, когда я работал в Калининском районе, на моей территории находился завод Шампанских вин. Так я план по пьянке выполнял за одну неделю! – гордо рассказывал Семенов. – И несунов прихватывал по десятку в месяц. Конечно, не сразу дело наладилось. Однажды охранника завода прихватил, когда тот сумку выносил с шампанским. Вайда помогла. Я вообще не на службе был. Прогуливался. А тот как увидел меня в форме – ну, сам и сдался.

Лень мне было заниматься им в свой выходной. Он мне расписку написал, что обязуется сотрудничать, а сумку с шампанским отдал в знак благодарности. Так после этого у меня с отловом пьяниц и мелких воришек проблем не стало.

Представляешь, он мне рассказывал, что там уборщицы складские помещения хлоркой моют, чтобы грузчики, напузырившиеся шампанским и уснувшие на полу, быстрее трезвели и просыпались. А то работать некому. Вот смехота! А мы все: пролетариат, пролетариат!

Позвоню ему – он скажет, во сколько приходить и кого брать. Так-то вот! Иногда стоит рыбку поменьше отпустить, чтобы крупнее изловить.

– И что, до сих пор помогает? – восторженно спросил Павел.

– Это называется «стучит»! – исправил его Семенов, – может и помогает кому, не знаю. Кто стучать начал, будет стучать всю жизнь.

Мы с операми решили там рыбу отловить покрупнее. Вот он и стуканул нам, когда заместитель директора левую фуру через охрану потащил. Нахлобучили. Что потом началось! Задержанный корешком нашего начальника оказался. В общем, меня в Красногвардейский район перевели. Операм – по выговору.

– А этого, как его, стукача?

– Не знаю. Может, выгнали, а может, начальником сделали. В нашей стране всегда так: если человек на крючок попался, значит, можно его на повышение отправлять. Если что не так – всегда дернуть можно и на место поставить. Припомнить что из прошлого.

– Не понял, – смутился Павел, – а кто дернет-то, на место поставит?

– А это, сынок, молчок, – Семенов приложил палец к губам, а потом указал им на небо, – кто надо, тот и дернет.

Еще не дойдя до проходной, они увидели, как двое мужчин в матерчатых куртках пытаются поднять третьего в расстегнутом пальто, которое никак не хотело отпускать своего владельца. Стоя с двух сторон на его подоле, поминая всеобщую мать, они что есть мочи тянули вверх рукава вместе с руками своего приятеля, удивляясь его тяжести и слыша периодически треск рвущегося сукна.