Россия, милая обитель

Лживой вонью из-за океана
травят европейские поля.
Засоряет города и страны
дядя Сэм, стоящий у руля.

Рукоплещет местная элита.
Не кричит униженный народ.
И глумится золотая бита
в тех местах, где властвует урод.

Расплодились в мире кровопийцы,
бесовщина вырвалась из нор.
Получили право на убийство
подлецы и прочий грешный сбор.

Но стоит российская твердыня
на пути подонков всех мастей.
Будем бить, покуда не остынет
злобный дух непрошеных гостей.

У Петропавловки я частный гость

У Петропавловки я частый гость.
Люблю смотреть на плавное теченье.
К Большой Неве давнишнее влеченье.
В её просторы я душою врос.

Здесь вдохновенье дарует волна.
Я прикасаюсь к гордому величью.
Святая крепость в каменном обличии
победных вех и горестей полна.

Смотрю на Стрелку с рострами колонн
и вижу пристань с древними ладьями.
Суда купцов стоят под парусами
и бригантины, взятые в полон.

Вбираю стройность Зимнего дворца
и воспеваю шпиль Адмиралтейства.
Перед глазами праздничное действо
под зорким оком местного творца.

И на душе играет благодать
от созерцанья невской панорамы.
Во мне звучат торжественные гаммы
с призывным зовом жить и созидать.

Солнечный день

Под ногами снег искрится
и по-доброму скрипит.
Просит солнцем насладиться,
что без устали горит.

Хорошо, что снежной вьюгой
набросало серебро.
Побелела вся округа,
стало с солнышком светло.

Раскрасневшиеся дети
снеголепами стучат.
Пусть подольше солнце светит,
а детишки не молчат.

Пусть мороз, набрав терпенья,
добавляет красоты
в это чудное виденье,
где желания чисты.

Земля устала…

Земля устала, дайте ей цвести.
Не будоражьте чередою взрывов.
Или людская милость не в чести
и негде взять сердечного порыва.

Дрожит Земля от чёрствости людской.
Жестокий мир корёжит её душу.
Не описать единственной строкой,
как жгут огнём поверженную сушу.

Не ценят люди данных им даров
и потому святые связи рвутся.
И неслучайно в чреве городов
земные стоны эхом отдаются.

Порочная безнаказанность

Без поводка и без намордника
шагал питбуль с зубастой пастью.
Его хозяин с наглой мордою
смотрел на мир с надменной страстью.

В его походке вседозволенность
давала повод безрассудству.
И он кичился данной волею —
вносить боязнь в людские судьбы.

Ему навстречу по тропиночке