Ситуацию, конечно, можно изменить, но на это требуется время, много времени, а его и так почти не осталось. Да и вопрос, стоит ли повышать значимость жреческого сословия до того уровня, что сейчас имеют те же христианские священники, тем самым создавая параллельную структуру управления, что неизбежно схлестнется в ожесточенной схватке за всю полноту власти со светской властью. А кто сказал, что они не пытались хапнуть себе светской власти?
Природа человеческая такова, что все хотят большего, и они наверняка хотели. Другое дело, что вожди тоже не пальцем деланы, и тут обширный пантеон славянских богов им в помощь. Стоит только начать какому-нибудь жрецу много на себя брать, как вождь, тоже, кстати, имеющий определенный жреческий вес, может под разными предлогами сменить покровителя племени, вынося за скобки много возомнивших о себе жрецов. Не потому ли в конечном итоге среди славян возникла такая разобщенность по религиозному признаку? У кого – Перун, у кого – Велес, у других – Ярило и так далее…
5
Додумать тему Рус не успел, так как резко распахнулась дверь, и в проеме появился медведь! Рус от неожиданности и инстинктивного страха перед грозным зверем чуть не заорал во всю мощь своих легких. И его можно понять, все-таки вот-вот к нему ворвется страшный хищник… Мысли о том, откуда он тут вообще появился, даже не возникло. Его всего парализовало…
К счастью для него, опозориться парень не успел: «медведь» шагнул внутрь, но немного не рассчитал с высотой и стукнулся носом о перекладину, после чего голова завалилась назад, и стало ясно, что это своеобразный головной убор.
– Рус!!!
В полуземлянку ворвался златовласый вихрь. Понятно, девушка, оказавшаяся его сестрой, той самой Ильмерой, среагировала на крик, что вырвался из него в момент обретения памяти реципиента, и тут же поспешила к брату.
– Братик, что с тобой?! – Ильмера порывисто обняла брата.
«М-мать! Так ведь и заикой можно стать! – мысленно вопил он. – Чуть не обделался!!!»
Следом с хмурым выражением лица заглянул Славян, тоже имевший светлые волосы, но не золотистые, а темно-русые.
– Все нормально… – чуть заторможенно ответил Рус, глотая маты, которые так и рвались с его языка, ибо все никак не мог отойти от шока с явлением медведя.
– Но что с тобой произошло? – с тревожным напряжением спросил уже брат.
– А что Ведомир говорит?
– Ничего… он тоже свалился…
«Ну, это понятно, находился в непосредственной близости от места силы, ритуал проводил, и его тоже приложило, – предположил Рус. – Вопрос в том, с какими последствиями? Получил ли он какие-то знания от донора, или все получил один реципиент, а его своеобразной ударной волной долбануло?»
– Помоги встать…
Ильмера помогла брату принять сидячее положение. Голова слегка закружилась, имелась определенная слабость в теле, но все негативные ощущения быстро проходили. А как только все пришло в норму, он тут же почувствовал естественный позыв, связанный с переполненным мочевым пузырем.
– Так, Иля, мне нужно сбегать до одного места…
Девушка, понятливо хихикнув, помогла спуститься со стола и, достав из-под него пояс, богато украшенный золотыми бляшками с затейливой чеканкой (из-за чего он напоминал пояс римских легионеров имперского периода), с ножнами и ножом в них, протянула брату.
«Ну да, без воинского пояса за пределы помещения ни шагу, – вспомнил он. – Да и в помещении тоже, снимать его можно только ложась спать».
Для славян воинский пояс – это больше, чем элемент одеяния, на него много чего завязано, своеобразный паспорт и оберег.
Опоясавшись, согнувшись пополам и выйдя из полуземлянки, Рус понял, что немного ошибся с временем суток, но из-за туч и немудрено. Сейчас был не вечер, а утро.
Перед полуземлянкой обнаружил свою дружину из относительно молодых воинов с парочкой тридцатилетних старичков-десятников и сорокалетним дядькой Огнеславом (что являлся дядькой не только по своему статусу няньки, но и действительно был дядей, братом Пана, но только рожденным не от законной жены, а от наложницы), приставленным присматривать за данными отпрысками. Суровые лица с тревогой смотрели на своего предводителя.
– Со мной все хорошо… Сейчас кое-какие дела сделаю и все расскажу…
На лицах появились понятливые улыбки, кто-то хохотнул.
Сбросив излишек жидкости за землянкой (привычный туалет типа сортир отсутствовал как класс), Рус вернулся к дружине.
– Идемте к костру, – кивнул он в сторону огня в отдалении от капища, где дружина разбила лагерь и готовила еду.
Теперь стало понятно, почему так долго никого не было после его крика. К капищу оказалось не так-то просто пробиться через окружавшие поляну густые колючие кусты. Пришлось им бежать через проход.
Спорить никто не стал. Идя к выходу, заметил вышедшего из полуземлянки жреца его молодого помощника Богумила.
– Как он? – спросил Рус.
– Говорит с богами…
«Бредит, значит», – перевел Рус.
Спрашивать, что именно говорит, не стал, все равно не скажет, типа тайна, это если жрец вообще говорит членораздельно.
Дойдя до лагеря, разместились на шкурах вокруг костра, и снова дружинники уставились на него в ожидании. Рядом с Ильмерой стал крутиться пес с явной примесью волчьей крови. Та его потрепала по загривку.
Оружие Руса, кстати, оказалось здесь, в лагере, короткий меч и лук. Из доспехов кольчуга из крупных клепаных колец и цельный шелом без дополнительных элементов. Не густо в общем.
Выпив разбавленной вином воды из меха, что подала Ильмера на просьбу промочить горло, он начал говорить, благо пока шел, успел более-менее подготовиться. Зашел, что называются с козырей:
– Со мной говорил Сварог.
Утолявший в этот момент жажду Славян аж поперхнулся и закашлялся.
– Кха-кха… Как это?!
Остальные воины тоже выразили изумление.
– И что он сказал?! – с жадностью и восторгом спросила Ильмера и даже вцепилась в левую руку Руса, словно собираясь вырвать из него информацию, вздумай тот запираться.
– Он предупредил меня о большой опасности для нашего народа, что движется с востока.
– Кутригуры собираются напасть? – с некоторым удивлением спросил брат.
Кутригурами звался союз кочевых племен, обитавших за Днепром. Еще дальше на восток, севернее Азовского моря, по Дону кочевали оногуры, а южнее – утигуры. Все эти гуры вроде как протоболгары, по крайней мере станут ими, смешавшись со славянскими племенами, живущими на территории будущей Болгарии. Рядом с ними обитали савиры, а на юге в предгорьях Кавказа – аланы.
Про авар из славян пока никто ничего не слышал. Что до кутригуров, то славяне с ними сосуществовали уже длительное время, понятно, время от времени конфликтуя, ибо кочевники пытались перебраться на правый берег Днепра и расширить свои кочевья, ну и за рабами да скотом друг к другу наведывались. Так что некоторое удивление младшего брата Русу было понятно, не та эта информация, о которой будет предупреждать сам Сварог. Мягко говоря, не его уровень. Опасность привычная.
– Не совсем… Там, в далеких степях, за землями гуров, на северных берегах Каспийского моря появилось новое сильное племя, и они начинают давить оногуров и утигуров, а те, в свою очередь, наших соседей – кутригуров. Так что да, на этот раз вторжение кутригуров будет гораздо более напористым. Им просто некуда деваться, кроме как перебраться через Днепр и захватить наши земли под свои пастбища. Ибо наши пастбища сочны из-за избытка дождей, в то время как у них там наоборот многолетняя засуха…
Воины покивали с суровым видом. Что-то такое до славян доходило с купцами, но без подробностей. По крайней мере простые воины мало что знали, да и не интересовались по большому счету. Это дело Пана и прочих верховных вождей.
– Но если от кутригуров мы отобьемся, то вслед за ними придут их сородичи оногуры и утигуры. И вот вопрос, сможем ли мы отбиться уже от них?
– Сможем! – с излишней юношеской горячностью воскликнул Славян. – Мы сильнее и нас больше! Сколько они могут выставить воинов против нас? Две-три тьмы? Пусть пять, если поставят юнцов и стариков. А мы – в два, а то и три раз больше! Мы разобьем их и сделаем выживших рабами, а продав их ромеям, станем богатыми!
– Допустим… – кивнул Рус. – Допустим, отобьемся и от них. А теперь, положа руку на сердце, спросите себя, сможем ли мы отбиться уже от тех, кто гонит гуров на закат, после того как мы понесем потери в сражениях с гурами, и даже если отобьемся и от них, то много ли от нас останется?