Попаданец обыкновенный

Моему изумлению не было предела. Хм, ну да духам виднее, кого посылать для моего спасения. Главное то, что он – рассар.

А кто же его напарник? Мелковат он что-то для человека.

Гном? Тоже вряд ли: слишком узок в плечах и вообще хлипковат. Да и нечего одному гному, даже в компании с человеком, делать в степи.

Гоблин?!

Человек и гоблин? Более того – гоблинка! Вот уж действительно: очевидное – невероятное. Кто бы сказал – не поверила, что подобная связь возможна. А связь есть – вон как он нежно обращается с этой лопоухой дикаркой. С ума сойти! И это человек, кои гоблинов вообще считают за животных…

Убедившись, что с его попутчицей все в порядке, человек подошел ко мне, держа в руках какую-то странную штуку, чем-то напоминающую арбалет, только без плеч. Магический стреломет? Нет, магии не видно, хотя в сиянии его ауры мало что можно рассмотреть – все забивает.

И как только шаман его не опознал, несмотря на все свое запредельное самомнение? Не иначе духи предков сглазили…

Человек, поморщившись от дыма, раскидал курильни и что-то произнес. Я не поняла.

– Развяжи меня… – прошептала я на общем, почувствовав, что чувствительность к губам начинает возвращаться. Ритуал поглощения души уже должен был закончиться, так что действие зелий, коими меня опоили, стало проходить.

Человек нахмурился. Хм, он что, тоже меня не понял? Хотя чего удивляться, губы все еще онемелые, так что я могла произнести какое-то нечленораздельное мычание.

Но вот он, постояв еще немного, принял какое-то решение и, достав нож, обрезал путы.

Я продолжала лежать, раскинув в стороны руки и ноги. Человек чему-то ухмыльнулся, я даже испугалась – как бы он чего со мной, беспомощной, не сделал. Хотя именно то, чего боится большинство женщин, особенно человеческих, не самое страшное… Ведь договор выполнен, духи привели его убить шамана с его шайкой, освободить меня, а дальше – он сам себе хозяин, и каковы его помыслы, оставалось только гадать.

Но нет, страхи оказались напрасны. Человек осторожно взял меня за руки и положил их вдоль тела, сдвинул ноги. После чего взял на руки и отнес к большому костру, положив меня рядом со своей гоблинкой, накрыв одеялом. После чего сел и стал ждать.

Кирилл. Спаситель орчанки

Я подошел к жертве шамана и даже не удивился, увидев, что в центре кратера лежит его соплеменница, усыпанная всякой травой, какими-то шкурками, увязанными сложными узелками, и обнаженная.

Дым щипал глаза, и першило во рту, так что я повыкидывал на фиг эти дымовушки.

– Ну что, спящая красавица, мне тебя поцеловать, чтобы ты проснулась, или сама оживешь?

Впрочем, сказал я полную глупость, поскольку орка, или орчанка, находилась в полном сознании, о чем свидетельствовали двигающиеся глаза, пристально за мной следившие.

Она что-то сказала в ответ, но я не разобрал. Да и не мог разобрать по причине незнания языка.

Решил убрать ее с жертвенного места – мало ли что, вдруг начатый ритуал продолжается, – обрезал путы и раскидал «гербарий»… невольно ненадолго замявшись для обозрения тела, перенес ее к выбранному раньше костру и накрыл спальником.

Что сказать о строении тела спасенной? Все просто супер. Особенно грудь. Четвертый размер, без вариантов. Ростом с меня, может, даже повыше будет. Ширина плеч тоже внушительна – я довольно широк в кости, превосходил в плечах иных «длинных», – так орчанка мне не уступала. И неудивительно, учитывая, что орки, которых мы положили на краю кратера, ростом вымахали в пределах ста девяноста сантиметров, а уж ширина их плеч и вовсе впечатляла. Громилы одном словом.

Что сказать про ее лицо? Широкое, скуластое, жестковато в том плане, что явственно угадывается волевое существо, а не инфантильное, высокий лоб, чуть выпирающие надбровные дуги. За бугорками под нижней губой угадывались клыки. Но они не выпирали наружу, как у мужиков. А если в плане эстетики оценить, красива или не красива, – не мисс мира, конечно, но тоже вроде ничего…

Или это во мне опять возможная патология свое слово сказала? Это я про то, что подозреваю в себе симпатию к страшненьким…

К психиатру бы наведаться, чтобы уточнить диагноз, но где его тут возьмешь?

Ну, выбирать пока не приходится. Да и не собираюсь я…

«А придется», – вдруг хохотнуло мое второе «я».

Изыди!

Хлопнув себя по лбу – чего, собственно, сидеть без дела, – собрал все вещи, что остались от убиенных мною и Зеленоглазкой орков-шаманов. Благо они тут недалеко кучкой валяются.

Сразу нашел одежду орчанки и изъял все, что можно было посчитать оружием: бронзовый нож, какие-то иглы, крючки, железный серпик. Саму одежду положил рядом с орчанкой. Пусть оденется, когда придет в себя, тем более что вроде недолго ждать осталось – вон уже шевелится под спальником.

Зеленоглазка, свернувшись калачиком, продолжала спать на развернутой палатке.

В мешках остальных ничего интересного не нашел. Тот же странный набор из ножа, крючочков и серпика. Плюс всякие ремешки, камешки, перышки и прочая шаманская лабуда. Лучше вообще не трогать, от греха подальше.

Были там и емкости разные, но с этим всем лучше разбираться при свете дня. Так что подожду, никуда и ничто от меня не убежит.

С трупами еще надо разобраться. Но это тоже подождет, тем более что орчанка стала шевелиться гораздо активнее, а значит, нужно быть рядом, когда она окончательно войдет в силу. Вдруг еще на Зеленоглазку кинется?

Но вот орчанка приподнялась на локтях – видно, что с трудом, – посмотрела на подготовленную мною одежду и стала одеваться. Я честно старался не смотреть на этот стриптиз наоборот, на ее выдающиеся прелести, но и выпускать из виду не мог не только из-за «озабоченности», но просто из соображений безопасности.

Одевшись, несколько раз чуть не упав – координация движений все еще оставляла желать лучшего, – орчанка с облегчением уселась напротив и опять что-то сказала.

– Не понимаю… – развел я руками.

Действительно, что делать?

Ну а пока давай вновь с представления начнем.

– Кирилл, – показал я на себя.

– Олграна… – представилась орчанка.

– Олграна, – повторил я.

– Кэррэл, – в свою очередь попыталась воспроизвести мое имя орчанка.

– Кирилл, – поправил я.

– Кэррэл…

«Да черт с вами, Кэррэл так Кэррэл», – отмахнулся я мысленно.

Какая разница, как называют!

– Галлогала, – показал я на все еще подремывающую Зеленоглазку – хорошо ее тряхнуло при падении, и выжидательно уставился на орчанку.

Гоблинку орчанка проигнорировала. Может, потому что та сама ни на что еще не реагировала.

А дальше что, опять на наскальные рисунки переходить?

Орчанка, помолчав немного, показала на один из прихватизированных мною мешков. Видать, ее. Что ж, не жалко. Можно и отдать, но без колюще-режущих инструментов.