Святослав. Император с Севера

– Обычные краски не подойдут, они быстро отлетят, а чтобы окрас держался достаточно долго, как воронение, нужно извлечь из земли соль с помощью которой и можно произвести покраску. Но эта соль образуется только там, где долгое время содержатся кони и при этом не попадает вода.

– Откуда ты…

Святослав только взглянул в небеса и Свенельд тут же захлопнул рот.

«Удобно все валить на бога», – улыбаясь подумал Русов.

Дальше с землей пришлось изрядно помучиться. Сначала размешать ее в воде, потом эту воду слить и начать кипятить. Процесс долгий, муторный и что хуже, Святослав подозревал, что технология сильно нарушена, так как селитры образовывалось очень мало. Слышал, что должно образовываться порядка пяти кило продукта с кубического метра земли. У него же получалось не больше одного, это при том, что копали не так уж и глубоко, сантиметров на двадцать в глубину, а значит концентрация селитры должна быть максимальной. Опять же конюшня здесь находится больше десятка лет и селитры должно было накопиться много…

В итоге, Святослав после всех мучений, получил всего три килограмма селитры. До обидного мало, учитывая, что минимум половину теперь придется истратить на варку элементов доспеха, чтобы покрасить их в красный цвет.

Покрасили. Получилось очень даже стильно.

«Как малиновый пиджак у новых русских», – мысленно засмеялся Святослав Игоревич.

Увидев результат, глаза у дружинников загорелись, они тоже захотели себе такую красоту.

– Князь, а нам можно? – спросил воевода, выразив общий интерес.

– Можно, но за свой счет.

Надо ли говорить, что по всему Новгороду стали перекапываться конюшни? Дружинники привозили воду в бочках в кремль и выпарка селитры встала на поток. А поскольку процессом занимались княжьи рабы, то с каждой процедуры перепадало Русову до трети продукта, так что у него образовался весьма неплохой запас селитры для опытов.

Процедуру выпарки показали паре не слишком успешных купцов, чтобы не побрезговали и точно взялись за работу, и сделали заказ на поставку земляной соли из южных земель, где этой селитры по идее должно образовываться больше.

– Зачем так много? – снова проявил интерес Свенельд. – И того что есть хватит чтобы перекрасить в красный цвет вообще все железо…

– Тебе скажу, но это секрет. Земляная соль входит в состав греческого огня. Я тоже хочу себе греческий огнь.

– О!

Вот такая двойная операция прикрытия получилась. Хотя взять на вооружение огнметы Русов тоже собирался.

Получив селитру и купив у купцов невеликий запас серы, задорого, заказав еще, а так же нефть, Святослав приступил к опытам по созданию пороха. Но тут особых сложностей, не возникло, он даже его загранулировал.

Кузнец из бронзы отлил дюжину трубок-стволов различной толщины длиной двенадцать сантиметров и калибром под сантиметр. Но от сколько-нибудь классического пистолета Русов решительно отказался.

Все же не надо считать людей совсем уж скорбными умом, они быстро разберутся, что никакой силы у князя нет, а есть некое при этом громоздкое да еще не сильно надежное оружие, ведь осечки неизбежны. Потому у людей должно создаваться впечатление, что гром исходит из руки князя, чуть ли не из открытой ладони, а значит стволы должны быть скрытыми.

«Можно замаскировать их в наруче, – подумал Святослав. – Осталось придумать, как производить сам выстрел…»

С этим возникли некоторые сложности. Естественно, что ни о какой механике не могло быть и речи. Ударная система тоже отпадала, так как для этого нужен был капсюль. Увы, как его сделать, точнее сам состав, Русов не знал.

«Терочный запал!» – осенило его в момент когда он наблюдал, как с помощью трута высекают искры.

Это уже было реально.

Схема в первом приближении выглядела так, внутрь ствола вставляется небольшое устройство, а из маленького отверстия выводится шелковая нить за которую и нужно хорошенько дернуть, чтобы терочный запал выдал сноп искр и запалил порох. Этакая минипушечка.

Система одноразовая с муторным процессом перезарядки, но это уже что-то. По крайней мере лишний шанс на выживание в экстренной ситуации. Не говоря уже о показухе.

И снова на Святослава Игоревича стали поглядывать со страхом и благоговением. Оно и понятно, выстрелы доносившиеся из кузницы, когда Русов испытывал стволы на предельную нагрузку (два самых тонких стволика при этом разорвало), производили впечатление удара грома.

– Перун поделился со мной, чуточкой своей силы, буквально малой искоркой и вот я теперь учусь ею управлять…

Сделал Русов и огнемет. Ручной. Аппарат получился не сильно сложным, даже простым. Был реализован принцип обыкновенной брызгалки. То есть в меха объемом в пару литров по кожаному шлангу подавалась огнесмесь и огнеметчик предварительно перекрыв подачу специальным рычажком, дабы огнесмесь не пошла обратно в емкость, просто с силой сжимал меха и струя улетала метров на пять. Более чем достаточно для боя стенка на стенку.

Как до него не додумались до такой примитивной концепции Святослав Русов решительно не понимал. Ведь просто же все! Нужно лишь чуть-чуть подумать и решить несколько мелких моментов. Ведь даже у ромейцев нет ручных огнеметов, только большие корабельные.

В огнеметчики приглашались горбуны. У них руки сильные. Ну и на своем горбу они могут утащить куда как больше огнесмеси…

2

Это полюдье, сиречь сбор дани с окружающих племён, (если подумать, чистый рэкет в обмен на «защиту», при этом племена сами обязались выставлять некое число воинов случае большого похода не считая охотников) отличалось от остальных тем, что руководил им непосредственно князь, без дядьки. Причин тому было несколько.

Во-первых, повзрослел для этого достаточно и за предыдущие сезоны опыта набрался под руководством воеводы.

Во-вторых, Свенельд с двумя сотнями воинов остался в Новгороде, оборонять город от залетных варягов, зимой они тоже могли нагрянуть, что называется упасть как снег на голову, и приглядывать за делами.

А дела крутились серьёзные и бросать их на самотек было себе дороже. Продолжал выплавляться чугун, а из него выделывалась сталь. А это деньги. Большие деньги которые манили охочих до халявы. Всякие лазутчики так и крутились вокруг «металлургического комбината», как в шутку называл Русов образовавшийся острог на небольшом островке Волхова близ Новгорода, где собственно происходил процесс выплавки.

К счастью дружинникам хватило ума понять, что если они уйдут и продадут секрет производства стали, то получат с этого куда как меньше, чем если они будут продолжать верой и правдой служить князю. Это если им вообще что-то заплатят, а не сунут нож в бок. Ну и о княжеской мести не стоит забывать…

Самим им тоже не развернуться. Это князя еще побаиваются трогать, тем более с репутацией отмеченного Перуном, а простого воина, даже с ватагой, быстро нагнут, купцы, бояре или другие князья к примеру.

Поскольку Святослав в разумности дружинников уверен особо не был, жадность у любого может застить глаза, то доверительными разговорами на пиршествах, как бы между делом, довел до них эту простую мысль, что на сворованном не только не подняться, но легко утонуть с камнем на шее.

Вроде вняли. По крайней мере по сообщениям агентов завербованными НКВД, подручные разных купцов то и дело подкатывали к дружинникам с разговорами, но те не велись даже в подпоенном состоянии. Инстинкт самосохранения все же срабатывал.

К тому же с недавних пор продавали не только уклад, но и готовые изделия в том числе из чугуна: котелки, печные плиты и так далее. По сути князь подмял под себя всю кузнечную слободу. Кузнецы работавшие по старинке не могли конкурировать с князем в выделке железа особенно в плане стоимости и трудозатрат, так что начали быстро терять свои позиции на рынке. Для местных еще туда-сюда, что-то делали, а вот экспорт, с которого они собственно и жили, стал для них труднодоступен.

Когда кузнецы уже начали роптать, князь сделал им предложение от которого они не смогли отказаться. Ну да, он им дает сталь, они куют изделия по твердой ставке. По факту кузнецы стали наемными рабочими у князя. Это им конечно не сильно нравилось, но деваться было некуда, тем более, что в доходах от такой формы сотрудничества они только выиграли, пусть не сильно много, процентов на десять-пятнадцать при том же объеме работы, но выиграли.

Ехать к черту на кулички и изображать из себя авторитета в малиновом пиджаке (как назло доспехи в масть) Русову категорически не хотелось, холодно – ноябрь, и мотаться морозя свои фаберже предстояло целых три месяца, но увы, сбор дани в это время являлось прямой обязанностью князя.

И если на юге Руси княгиня Ольга активно по ромейскому примеру развивала систему сборщиков дани – тиунов, когда вожди сами должны подвозить к месту сбора положенное, то на север это новшество пока не дошло.

Впрочем, время от времени предполагалось возвращаться в Новгород, чтобы сдать собранную целыми возами пушнину, отогреться три-пять дней и снова двинуть в путь. При этом воины могли смениться по принципу ротации, а вот князю предстояло преодолеть весь маршрут.

«Тяжела ты княжеская доля… – с тоской думал Русов. – А кто сказал, что будет легко?»

– Прости князь, не смогли мы собрать должное… – винился водьский вождь, чье племя обитало на берегах залива, что в будущем будет (или уже не будет) называться Финским. – Мало зверя в этом году было…

Святослав прикрыл глаза. Не надо быть психиатром, последователем идей Ламброзо, чтобы понять по лицу вождя, что перед тобой плут. Логично в общем-то, нужно быть хитрым и изворотливым, чтобы тебя не скинули с должности.

Потом он продолжил тянуть паузу, чтобы не сорваться на якобы братковский сленг, типа: «Ты чё редиска, совсем страх потерял?! Ты че тут мне втираешь?! Совсем за лоха беспонтового держишь?!»

Ну и в том же духе.