Бумеранг

– Иди, Владик. Ни пуха, ни пера!

– К черту!

Впрочем, прощались они так торжественно совершенно напрасно. Владик подошел к ним и произнес краткую заповедную речь: «Девушки, вы не пьете шампанское, вы не подсаживаетесь к мужчинам. Добрый вечер! Но у вас за столиком два свободных места, нельзя ли составить вам компанию? Дело в том, что у моего друга сегодня…»

– Пожалуйста, садитесь. Любой человек имеет право занять свободное место. – Это все сказала та, с косичками, уложенными в виде нимба вокруг головы. С голубым шарфиком на шее.

– И мы не помешаем вам? – Петров, говоря откровенно, не ожидал, что девушки так быстро уступят: готовил себя к длительной осаде вражеской крепости.

– А это будет зависеть от вас.

– Спасибо. Кстати, меня зовут Владислав. Моего друга Юрий. И, между прочим, у него юбилей. Десять лет работы в журнале. И кем? Королем!

– Это означает – главным редактором?

– Ну, какая негибкая мысль. Главные редактора – люди с животами. С лысинами. С одышкой или с портфелем. А наш Юрик Устьянцев – король фоторепортажа и фотомонтажа. Между прочим, знакомых красивых девушек фотографирует бесплатно. Только для международных выставок.

– Простите, а вы кто? Лично вы?

– Я – его подмастерье. Делаю подписи к фотографиям. Человек на побегушках.

– Ой, что-то непохоже! – девушки переглянулись и рассмеялись.

– Да, а как вас зовут? Вы не представились, девушки. Впрочем, – прервал себя Петров, – хотите, отгадаю ваши имена?

Они опять переглянулись.

– Ну что ж, попробуйте.

Петров долго смотрел в глаза девушке с косичками. Он чувствовал, имя у нее должно быть какое-то мягкое, нежное, оно должно соответствовать ее облику, светлым золоченым глазам. Например, Маша. Или Настя. Или Катя. Но Кати и Насти сейчас редкость. Может, все-таки Маша?

– Маша, – сказал он.

– Ой, нет, не угадали, – рассмеялась она. – Прохвастались. Саша меня зовут!

– Между прочим, очень близко: Саша – Маша. А потом, – нашелся Петров, – это не совсем честно. У вас полумужское имя. А я только среди женских имен отгадывал…

– Ну, хорошо. Допустим, почти угадали. А как зовут мою подругу?

Петров цепко, внимательно посмотрел в глаза второй девушке. Темные глаза и темные волосы. Удлиненный нос. Если не сказать – длинный. Губы хотя и не тонкие, но резко очерченные. Упрямый подбородок, а в глазах, странное дело, скрытая печаль. Или даже боль. Тут должно быть суровое имя. Строгое. Например, Наталья. Демоническая Наталья. Да, Наталья. Только она.

– Наталья, – сказал наконец Петров. – Если нет – рубите мне сразу голову…

– Ой, точно! – захлопала в ладоши Саша. – Знаете, мы все зовем ее так. Не Наташа, не Ната, а именно – Наталья. Как это вы угадали?

– Да есть у меня склонность к магии и волшебству. Досталась от отца и еще дальше – от деда. Дед мой, кстати, при последнем русском царе числился штатным магом, волшебником и чародеем. Воскрешал из мертвых. Усыплял злодеев. Изобретал порошок любви. Усилием воли зажигал свечи. Впрочем, пардон, мы забыли о нашем юбиляре. О товарище Устьянцеве. – Петров помахал ему рукой: мол, пересаживайся, забирай со стола торжественную снедь и неси сюда; праздник, мол, продолжим с девушками.

Вот так они тогда познакомились с девушками.

…Через полчаса с небольшим девушки стали собираться уходить.

– Да что такое? – не понимал Петров. – Товарищ Устьянцев не сделал еще ни одного снимка, а натура исчезает. Юрик, скажи им! В чем дело?

– Мальчики, – Саша достала из сумочки зеркальце и начала подкрашивать губы, – мы вас предупреждали сразу. Мы уезжаем, мальчики. Извините.

– Куда?

– В Ярославль. У нас скоро электричка.

– Но почему расставаться именно сейчас?

– Потому что нам еще нужно ехать с Савеловского на Ярославский вокзал. Вам не повезло, мальчики. Очень жаль, что мы не из Москвы. Мы уезжаем.

– А как же праздник товарища Устьянцева? Как его юбилей? И что станет с его персональной выставкой в Париже, если там не будет ваших милых мордашек?!

– Ах, Владислав, вам бы работать не в журнале, а в рекламе. У вас дар, честное слово!

– Спасибо, Саша! Но зачем же было приезжать, если вы так сразу уезжаете? Ведь мы толком даже не познакомились!

– Но мы же не затем приехали, чтобы познакомиться с вами.

– Как это! – валял дурака Петров. – Именно чтобы познакомиться с нами. Иначе зачем?

– Мы приехали, чтобы купить Наталье шубу.

– Шубу? – удивился Петров. Разговор, надо сказать, вели в основном Петров с Сашей.

Устьянцев с Натальей отмалчивались. – Какую шубу?

– Обыкновенную.

– Нет, в самом деле, что за шуба? – всерьез встрепенулся Петров.

– Наталья, ты готова? – спросила Саша, хотя Наталья сидела не шелохнувшись, не смотрела в зеркальце, не красила губы и не теребила сумочку. Она была спокойна, ожидая, когда Саша закончит приводить себя в порядок. – А шуба обыкновенная, – продолжала Саша, уже для Петрова. – Искусственный мех. Производство США. Пятьсот рублей. И представьте, нет нигде. Всю Москву облазили.

– Ха! – воскликнул Петров. – Чего ж вы раньше молчали?! Да нам такую шубу достать – раз плюнуть! – Вот тут-то он и хотел добавить: «Кстати, у моей жены тоже американская!» – но вовремя сдержался, хотя это была правда: у Люсьен была именно эта шуба, Бог ее знает через кого и приплыла к ним.

– Ведь врешь? – Саша оторвалась от зеркальца, с интересом взглянув на Петрова.

– Слушай, я же не ханыга. Я журналист. Моя фамилия – Петров Владислав Юрьевич. Открой любой номер нашего журнала – и что ты там увидишь? Ты увидишь там мои очерки на морально-нравственные темы. Запомни, детка: на морально-нравственные!

– Между прочим, – неожиданно подала голос Наталья, – я читала ваши очерки.

– В самом деле? – удивился Петров. – Так, проводим тест на честность. Хотя бы одно название? Название хотя бы одного очерка?

– Названия я не помню… – медленно проговорила Наталья. – Но один раз это было о мальчике… Он убежал из дома. И еще… О парне, который после армии поехал работать на Север. А его там убили…

– Так, так… – и взволнованно, и удивленно кивал головой Петров. Ведь и в самом деле не часто встретишь живого читателя, который знает, оказывается, твои очерки. – И как, понравились? – спросил он.