Рациональное и идеологическое мышление
Благодаря своей опоре на рациональное доказательство, основой которого является практика, любое научное положение имманентно содержит возможность сомнения в его истинности и методологической эффективности, которые исключают безусловную и категорическую по своей природе веру. Наличие такой возможности сомнения обусловлено уже тем, что в границах признания нематериальности мышления вообще невозможно прямое доказательство того, что вне наших идей существуют реальные познаваемые предметы, в том числе материальные. В доказательстве существования внешнего мира, поскольку это мыслительная операция, человек не в состоянии выйти за границы мышления. Именно оно оценивает любое доказательство как обоснованное или необоснованное.
В то же время, опираясь на практику, человек, который трезво, реалистично, рационально мыслит, обретает косвенную уверенность в том, что за границами его мыслительных операций и мышления в целом существует внешний мир, который к тому же хотя бы частично поддается верному познанию. Однако применительно к научному познанию конкретных реальных предметов такая уверенность не имеет категоричности, которая свойственна вере. Поэтому в науке любое доказанное в качестве истинного положение имеет характер «очень сильного, с большими элементами уверенности предположения» (сравн. принцип фаллибилизма в критическом рационализме). Для науки такая ее форма знаний имеет большое положительное значение, поскольку она не закрывает возможность критического переосмысления предыдущих знаний и дальнейшего научного поиска. В то же время она достаточная для того, чтобы опираться в научной и практической деятельности на доказанные в качестве истинных знания. В научном доказательстве элиминированы как субъективно-предвзятые ценностные отношения познающего субъекта к познаваемому объекту, так и ценностные отношения, основанные на вере в осуществимость идеализированных предметов. Такое доказательство придает научным знаниям объективный характер.
В отличие от безгранично идеализированных предметов фундаментальной науки, в которой они ценностно нейтральные, в инженерных, в том числе в социально-инженерных исследованиях, которые осмысливают реальность с точки зрения ее значения для человека и ориентированы на создание предметов с заданными характеристиками, создаваемые безгранично идеализированные предметы способны приобретать ценностную окраску. Здесь идеализированные предметы являются не только средством ценностно нейтрального познания, но и идеализированными показателями желаемого и нежелаемого и, соответственно, средствами оценки отклонения реальности от идеализированных форм, а также положительными и отрицательными ценностными ориентирами в инженерном конструировании (напр., машина Карно, абсолютно тоталитарное государство, полное социальное равенство). Безгранично идеализированные предметы инженерной науки со стороны их ценностной окраски носят нормативный характер, однако данная нормативность условная и ограниченная, поскольку эти предметы мыслятся вообще неосуществимыми, однако имеющими ограниченные прототипы (ограниченные прообразы) в реальных ценностных отношениях человека к миру и к самому себе.
Соотнесенностью с реальностью отличаются строго научные идеализированные предметы социального познания от идеальных типов М. Вебера, которым он придает статус таких идеализированных предметов, которые коренным образом отличаются от реальности, противостоят ей и потому не способны прямо ее отражать. Вебер рассматривает их как исключительно искусственные вспомогательные средства социального познания.
Специальная наука о ценностях – аксиология, которая познает с помощью научных средств наиболее общие стороны ценностного отношения человека к миру, также вырабатывает безгранично идеализированные предметы, которые дают не только ценностно нейтральные знания, но и способны иметь ценностную окраску (напр., абсолютные добро и зло, прекрасное и уродливое). Данные предметы также мыслятся как неосуществимые, однако имеющие ограниченные прототипы в ценностном мире человека. Потому они имеют со стороны ценностной окраски условную и ограниченную нормативность.
В этике и эстетике как науках, в правовых науках, как и в аксиологии, безгранично идеализированные предметы являются не только инструментом получения ценностно нейтральных знаний, но и способны иметь ценностную окраску (напр., идеальное правовое государство). В последнем случае они используются в качестве мыслимых неосуществимых идеализированных правил, образцов, ориентиров, средств, критериев оценки реальности, организации отношений людей и др. Эти идеализированные предметы имеют с ценностной стороны условную и ограниченную нормативность.
Инженерные разработки (проекты, планы, программы и др.), пока они не приняты директивно к реализации, также имеют условно-нормативный характер. Данная нормативность, как и нормативность научной методологии, выражается в формуле: если вы хотите достичь успеха, то вам целесообразно действовать в соответствии с данными разработками. Директивность же – это внешняя для разработок нормативность. Безгранично идеализированные предметы (напр., социальная организация с исключительно формальными отношениями), которые используются в инженерном конструировании в качестве неосуществимых ориентиров и т. д., не принимаются директивно к реализации и всегда имеют условную и ограниченную нормативность.
В искусстве безгранично идеализированные предметы имеют ценностный характер. Идеализация здесь применяется как средство художественного отражения и конструирования ценностей реальности в чувственно-образной форме, а также как средство художественного выражения идеологических взглядов. Эти предметы мыслятся и переживаются посредством художественных образов. При конструировании художественных безгранично идеализированных предметов используется способ, похожий на способ построения научных безгранично идеализированных предметов. Безгранично идеализированные предметы в искусстве создаются в основном путем мысленного доведения до полного совершенства или антисовершенства тех сторон реальности, которые художник осмысливает (напр., Фауст и Мефистофель в «Фаусте» И. Гёте).
Все художественные безгранично идеализированные предметы изначально мыслятся художником как неосуществимые в том виде, какой он им придает в художественном образе. В неидеологизированных художественных образах безгранично идеализированные предметы задаются как такие, которые способны иметь только ограниченные прообразы в реальности. Они используются в большей степени не для художественного отражения ценностного мира, а для его конструирования художественными средствами в качестве неосуществимых ценностных ориентиров, идеалов, антиидеалов, образцов, критериев оценки реальности и организации поведения и деятельности людей, их отношений в ценностном мире и др. Они показывают желаемые или нежелаемые направления побуждений, стремлений и т. д. В идеологизированных художественных образах художественные безгранично идеализированные предметы задаются как такие, что имели, имеют или способны иметь в качестве прообраза также безгранично идеализированные предметы, но в ином, чем художественные безгранично идеализированные предметы, виде. Это идеологические безгранично идеализированные предметы. Идеология категорически настаивает на том, что они осуществимые, а ее приверженцы верят в их осуществимость.
Безгранично идеализированные предметы, которые изначально мыслятся как вообще неосуществимые, могут быть также плодом такой неудержимой фантазии, что не имеют даже отдаленного ограниченного прообраза в реальности. Они встречаются, напр., в фантастической художественной литературе, в фольклоре, в сказках.
Идеология, как и наука, инженерия, неидеологизированное искусство, создает и применяет безгранично идеализированные предметы. Наиболее общий способ их конструирования идентичен способу создания научных, инженерных и художественных идеализированных предметов. Поскольку идеология выражает отношение к миру с позиции его значения для бытия человека, то ее безгранично идеализированные предметы носят ценностный характер. Правда, по содержанию некоторые из них (напр., бесконечные пространство и время) похожи на ценностно нейтральные идеализированные предметы фундаментальной науки (напр., на бесконечную величину в математике). Чаще всего это идеализированные предметы, в которых осмысливаются основы мироздания. Однако их ценностный характер может не признаваться только теми, кто вообще не мыслит идеологически. Другое дело, что ценностное содержание идеализированных предметов тех или иных «мертвых» или существующих идеологий непонятно для многих. Но это содержание всегда выявляют приверженцы конкретных идеологических учений. Наука об идеологии – идеологоведение – способна выявить с помощью рациональных средств ценностное содержание любой идеологии, если есть возможность ее всесторонне исследовать.
Коренное отличие безгранично идеализированных предметов идеологии от безгранично идеализированных предметов науки, инженерии, искусства заключается в том, что приверженцами идеологий они изначально мыслятся осуществимыми (напр., абсолютная свобода, богочеловек, бесконечный дух). Мысль об их осуществимости закладывается в содержание идеологии, в способы, методы, средства доказательства и демонстрации данной осуществимости, в устройство особой логики отношений между включенными в структуру идеологии (философских, религиозных и иных идеологических взглядов) идеями безгранично идеализированных предметов (напр., бесконечной духовной субстанции) и ограниченных предметов (напр., преходящих конкретных материальных явлений). Потому в идеологии идеализированный, с точки зрения рационального мышления, предмет теряет статус идеализированного и приобретает статус реального предмета.
Мысль об осуществимости безгранично идеализированных предметов, которая обязательно присутствует в идеологии, не может быть получена рациональным путем, т. е. не может быть доказана практически. Во-первых, потому, что конечные безгранично идеализированные предметы вообще неосуществимые, и это поддается доказательству посредством практики. Во-вторых, потому, что осуществимость конечно-бесконечных идеализированных предметов со стороны их бесконечности и бесконечно идеализированных предметов вообще не поддается доказательству и опровержению рациональными средствами. Потому мысль об осуществимости безгранично идеализированных предметов, которая закладывается в идеологию, основана на идеологической вере. Доказательства, которые в ней используются, в том числе рациональноподобные, заклинания и др., являются исключительно вспомогательными средствами, которые нисколько не меняют силу веры. Вера или есть, или ее нет.
Вера в идеологии – это категорически императивная абсолютная, безусловная убежденность в осуществимости безгранично идеализированных предметов. Вера наделяет идеологию жизнью, дает ей сторонников. Так, для верующего мышления первобытных людей содержание их мифов виделось соответствующим реальности. Таким же виделось Г. Гегелю содержание его учения об абсолютной идее. При отсутствии сторонников у идеологии она превращается в сказку (напр., первобытные мифы), в чисто абстрактную идейную конструкцию (напр., учение Платона о бытии), в иной вымысел. Потеря веры в осуществимость заложенных в идеологию идеализированных предметов приводит идеологию к «смерти». От прошлого осталось много мертвых идеологий. При появлении приверженцев мертвая идеология «оживает».
Идеологическая вера исключает сомнение, критическое отношение к предмету веры, поскольку для сомнения, т. е. неполной уверенности в его осуществимости, невозможно найти основания. Невозможно немного верить, а немного не верить. Переход от одной веры к другой, от веры к безверию (если последний вообще возможен) осуществляется скачкообразно, без промежуточных звеньев в виде сомнения, допущения и т. д. Для верующего его идеологические взгляды являются абсолютной истиной. Поэтому сколько существует живых идеологий, столько существует истин веры, ни одна из которых не имеет преимуществ перед другой с точки зрения рационального обоснования. Ни одна идеология вообще не способна соответствовать в своей основе требованиям, которые предъявляются к объективным знаниям, объективной истине.
В отличие от научной уверенности, идеологическая вера – это не результат рационального доказательства посредством конечной практики, а результат бесконечного экзистенциального ценностного переживания мира идеологической личностью и себя в нем. Основанная на вере мысль об осуществимости идеологических безгранично идеализированных предметов формулируется в категорически императивной форме. Потому содержание идеологий, ядром каждой из которых являются безгранично, в том числе бесконечно, идеализированные предметы, носит категорически нормативный характер. Идеология категорически императивно обязывает каждого ее сторонника понимать мир, относиться к нему и действовать в нем так, как предписывает конкретная идеология, которой он привержен. По причине своей категорической императивности все идеологические взгляды, учения, концепции скрыто или открыто нетерпимы друг к другу и к исключительно рациональному осмыслению реальности. Претензии каждой идеологии на абсолютную истину не оставляют места для таких же претензий других идеологий и для научного знания. Потому все искренне верующие – это в той или иной степени фанатики, активные или пассивные, открытые или скрытые, сдержанные или одержимые до безумия.
Исключительно рациональный взгляд на реальность несовместим с претензией идеологии на категорическую истинность. Потому рациональные, в том числе научные, взгляды, которые включаются в идеологию, приобретают в ней несвойственную им категорическую нормативность. Правда, если включаются развитые научные концепции, то они не поддаются полному растворению в идеологии и сохраняют частичное неидеологическое значение. Многие идеологии, особенно современные, учитывают высокое доверие в обществе к науке и активно используют для подкрепления веры формы, средства и результаты научного мышления и познания. Так действует, напр., марксистская философия, которая априори провозглашает себя по настоящему научной, единственно истинной, а все философско-идеалистические и религиозные учения – ненаучными, ложными. Однако в действительности рациональные компоненты выполняют в идеологии исключительно вспомогательную функцию и не изменяют ее внерациональную категорически нормативную природу.
Поскольку идеологические безгранично идеализированные предметы нередко являются следствием не фантазии, а абсолютизации различных сторон реальности, то в идеологиях в том или ином виде могут содержаться объективные знания, которые получены средствами самой идеологии. Напр., в концепции абсолютной целевой причины Аристотеля содержится во внерациональной оболочке правильная идея целесообразной организации некоторых форм реальности (живых систем, общества и др.). Однако объективные знания, которые добываются средствами идеологии, не имеют строгой научной формы, деформированы привязкой их к идеологическим идеализированным предметам и имеют категорически нормативные черты, а потому для их выделения из идеологии требуется сложная система специальных рациональных приемов. Сегодня, когда наука развитая, эффективней добывать объективные знания средствами самой науки. В то же время существует очень сложная для решения проблема разработки точных критериев и средств, позволяющих отличать идеологические безгранично идеализированные предметы от безгранично идеализированных предметов науки, инженерии, искусства и от неидеализированных предметов.
Многие люди обладают способностью к чисто рациональному, не идеализирующему реальность мышлению с его доказательной логикой. Они осмысливают мир и относятся к нему исключительно рационально. В то же время много людей обладают также способностью к идеологическому (внерациональному, экстрарациональному) мышлению, которое основано на безгранично идеализирующем отношении к реальности. Люди с таким мышлением руководствуются идеологией. Рациональное мышление и внерациональное (идеологическое) мышление принадлежат сознанию. Есть также много людей со смешанным дуалистичным рационально-идеологическим мышлением. Кроме сознания, в психике человека есть бессознательное, находящееся за пределами логики, напр., обусловленное инстинктами. К его описанию применимо понятие иррационального (лат. irrationalis – неразумный). Черты идеологического мышления заметны в описании Г. Гегелем разума как бесконечного мышления.
Осознанно-оценочное отношение людей к своим мыслям о мире в виде уверенности или неуверенности в их истинности или неистинности – это необходимая характеристика истины и неистины. Уверенность или неуверенность рационального мышления, которое в силу особенностей своей логики оперирует как с возможной реальностью только ограниченными предметами (вещами, процессами, отношениями, свойствами, ценностями и др.) и рассматривает свои идеализированные предметы только как вспомогательные средства познания и конструирования ограниченных предметов, в истинности или неистинности (неадекватности, ложности, ошибочности) мыслей о мироздании нейтральные по отношению к ограниченным потребностям, интересам, переживаниям и другим побуждениям рационального человека, носят логический характер и обусловлены принципами, законами, правилами, методами, приемами доказательства мыслей практикой. Это доказательство вообще не способно быть абсолютным. Потому никакие рациональные, в том числе научные, знания сами по себе не в состоянии обладать категорической императивностью (категорической нормативностью), источник которой – это безграничные побуждения людей. Категорически императивный характер рациональные знания могут приобретать извне при их включении в идеологию и преобразовании в соответствии с ней.
Вера идеологического (внерационального, экстрарационального) мышления как безусловная категорическая убежденность в осуществимости идеологических безгранично идеализированных предметов обусловлена безграничными побуждениями, которые свойственны людям, склонным к вере. Эти люди обладают врожденно обусловленной расположенностью к эмоционально-чувственному восприятию мира в безграничном виде, к безграничным желаниям, переживаниям, потребностям, интересам и другим жизненно значимым побуждениям. С позиции безграничных побуждений, в направлении на них внерациональное мышление осмысливает и оценивает реальность, конструирует ее и способы жизнедеятельности человека. Это могут быть потребности в абсолютно совершенном обществе, в полной свободе воли, в бессмертии души, в абсолютном смысле жизни, в абсолютной власти, в безграничном богатстве и др., чувства абсолютных любви, прекрасного, справедливости, несправедливости, трагического и др., переживания безмерных отчаяния, горя, радости, удовлетворения, ответственности, озабоченности, ужаса и др. Безграничные побуждения формируются и существуют независимо от сознательных намерений и стараний людей и с неодолимой необходимостью обусловливают веру в осуществимость безгранично идеализированных предметов: я обладаю чувством безграничного, я переживаю безграничное, я испытываю потребность в безграничной реальности, значит, верю, что безграничное осуществимо, что оно не может не быть осуществимым.
Безграничные побуждения категорически императивные, обладают безусловной мотивирующей силой в осознанном бытии личности, которой присущи такие побуждения, и проявляются в виде страсти. Во имя них нередко жертвуют своей жизнью. Вера представляет собой единство эмоционально-чувственного, логического и поведенческого компонентов. Последний состоит в категорически императивной установке на действия в соответствии с безграничными побуждениями и безгранично идеализирующими мыслями о мире. Безграничные побуждения существенно влияют на специфику внерационального (идеологического) мышления. Логика рационального мышления построена в соответствии с особенностями ограниченных побуждений и потому не обладает категорической нормативностью, а логика внерационального мышления построена в соответствии с особенностями безграничных побуждений и имеет категорически императивный характер.
К вере невозможно склонить того, кто не имеет безграничных побуждений, а таких людей много. К вере невозможно также принудить, поскольку она может быть верой в осуществимость только тех безгранично идеализированных предметов, содержание которых соответствует безграничным побуждениям конкретных личностей. Вера в осуществимость определенных безгранично идеализированных предметов может быть только актом личного выбора в соответствии с особенностями личных безграничных побуждений. При этом безгранично идеализированному предмету веры необязательно даже иметь осуществимый с рациональной точки зрения ограниченный прототип в реальности.
Если рациональное доказательство осуществимости неидеализированных предметов носит объективированно-безличный характер, то вера в осуществимость идеализированных предметов личностная. Предмет веры необходимо мыслится верующими как судьбоносно связанный с их личным бытием. Вера в существование идеализированных предметов невозможна, если не конституируется их связь с личным бытием субъектов веры. В то же время вера в осуществимость безгранично идеализированных предметов не тождественная намеренно предвзятому, произвольному взгляду на мир, а также взгляду на мир в соответствии с капризами, аффектами.
Безграничные побуждения личности, которые детерминируют ее веру, складываются независимо от ее осознанных намерений, поскольку способность к ним у людей, склонных к идеологической вере, является врожденно обусловленной. Конкретное же содержание безграничных побуждений личности формируется в процессе ее становления под влиянием социальной среды, в культуре которой это содержание закрепляется, перерабатывается, развивается и служит функции ориентации личности на общество и на человечество. В дальнейшем оно обогащается под влиянием как социальной среды, так и личного жизненного опыта, личного творчества. Индивидуальное творчество обогащает общественно значимое содержание безграничных побуждений личностей, которое закрепляется в культуре.
В безграничных побуждениях проявляется также пассионарность, которая свойственна многим людям, их врожденная склонность ставить цели, которые превышают необходимость обеспечения индивидуальной физической жизни, и действуют в соответствии с ними. Сама способность к пассионарности является важным компонентом механизма ориентации индивидов, которые ею обладают, на обеспечение жизнеспособности человеческого вида Homo sapiens, на подчинение индивидуальной жизни жизнедеятельности вида Homo sapiens как саморегулируемой индивидуально-надиндивидуальной системы. В пассионарных безграничных побуждениях индивидов проявляются в персонифицированной идеализированной форме функции обеспечения жизнеспособности человеческого вида, различных человеческих сообществ как носителей видовой человеческой жизни.
Опирающееся на веру в якобы осуществимость мысленно идеализированных предметов идеологическое (внерациональное, экстрарациональное) мышление – это сформировавшийся в процессе становления человека как вида Homo sapiens древний и несовершенный врожденно обусловленный механизм ориентации человеческих индивидов на обеспечение жизни человеческого вида, который проявляется и у многих современных людей. Вера в осуществимость общественно значимых безгранично идеализированных предметов выступает средством жесткого однозначного обусловливания ориентации жизнедеятельности обладающих ею людей на эти предметы, а через них – на общество, на человеческий вид. Она обладает такой мобилизующей волю силой, которая сопоставима с силой действия инстинктов.
Однако поскольку конкретное содержание безграничных побуждений не задано в виде врожденной склонности личности, а формируется в процессе развития совместной жизнедеятельности людей и индивидуального творчества, то оно не всегда однозначно увязано с потребностями обеспечения жизни человеческого вида и конкретных человеческих сообществ. Напр., существовали и существуют много антигуманных идеологий, которые прямо ориентированы на подрыв жизнеспособности человечества. В то же время последовательная ориентация даже на самые гуманные идеализированные предметы способна нанести и наносит огромный вред как отдельным народам, так и всему человечеству, поскольку такие предметы вообще либо неосуществимы, либо их осуществимость не поддается доказательству рациональным путем.
В первобытном обществе с его примитивной жизнедеятельностью и неразвитыми верованиями идеологическая вера при всем ее негативном влиянии не подрывала основы жизнеспособности человечества и приносила большую пользу в сплочении людей, в организации родоплеменных сообществ как главных на то время единиц существования человеческого вида, хотя и погубила многие из них. В условиях современных очень сложных процессов жизнедеятельности человечества, в том числе его интеграции, использование идеологической веры в качестве идейной основы эффективного обустройства общества и человечества и управления ими способно погубить не только отдельные народы, но и все человечество.