Окно на границе

Волынский не сразу понял молодежный жаргон, но приобнял дочь и постарался увести разговор в другую сторону.

– Помнишь, я тебе фотосессию обещал? Так вот фотограф тебя ждет. Прямо на яхте все будет проходить.

– Ну, папа! Это кринж какой-то, я одета вообще не для фотографирования. Что я в криповом наряде буду фоткаться?!– возмутилась Нина. Она уже забыла о матери и ее дне рождения.

3.

Уехав от бывшей жены обратно на работу, Андрей лихорадочно думал о том, что делать в сложившейся ситуации. Похитители пока не выдвигали никаких требований, и было непонятно чего от них ждать. «Наверное, бабла хотят. Или шмурдяк какой-нибудь попросят пропустить через границу. Какие еще варианты?», – размышлял он.

Андрей начал обдумывать возможные мотивы похитителей. За время службы он успел накопить немало средств, и даже развод не подкосил его материальное благополучие. К тому же он был полностью уверен в том, что заработает еще, поэтому денег ему было не жалко.

Вот вопрос с контрабандой – это уже другая история. В своей работе Андрей старался избегать криминала, хотя к закону он относился крайне цинично. Он не участвовал в незаконных схемах только по причине их опасности для его карьеры и свободы, а не из-за моральных принципов. Доходов от совместного бизнеса с женой Федотова вполне хватало на безбедную жизнь, и рисковать карьерой он не хотел. Поэтому все сомнительные предложения он категорически отклонял, намекая на особый контроль за деятельностью порта.

На работе Волынский проверил, нет ли у них на таможенном посту каких-то значимых задержаний или чего-то такого, что могло бы спровоцировать похитителей. Все было спокойно. Лишняя коробка мандаринов или незаявленный алкоголь в кабине водителя явно не были причиной для шантажа. «Значит, могут потребовать что-то пропустить». Одним из принципов таможенного контроля является выборочность, и любому сотруднику намного проще просто отвернуться от чего-то, чем вернуть уже задержанное. Поэтому Волынского не слишком пугала перспектива пропустить что-то незаконное. Он знал, что правоохранительным органам очень сложно доказать в этом случае умысел или даже халатность.

«Кто же это может быть?», – было его следующей мыслью. Классических контрабандистов в полном смысле этого слова Волынский не знал. Двадцать лет назад, только начиная карьеру таможенника, он видел, как авторитетные предприниматели о чем-то договариваются с его начальством. Как правило, это был фиксированный таможенный платеж в зависимости от размера машины или возможность пропустить автомобиль «под палку», не проверяя содержимое. Раз в месяц мошенники сдавали какую-то партию и продолжали «хулиганить», так на профессиональном жаргоне называлось незаконное перемещение товаров. Но годы шли, силовые структуры крепчали, и контрабандисты перестали «заявляться», то есть заручаться согласием контролирующих органов на те или иные проделки.

– Зачем мне это? С таможней порешай, с прокурорскими договорись, ментам занеси, чекистам подмигни. Никаких заработков не хватит. Проще бывшего таможенника нанять, и он эту вашу «систему управления рисками» вокруг пальца обведет, – говорил последний из известных ему контрабандистов, промышляющий на погранпереходе в Грузию.

Сейчас Волынский не знал никого в городе, кто мог бы решиться на такое масштабное преступление, как похищение дочери начальника таможенного поста. «Почерк не местных. Москва может или Питер?», – размышлял он. Но здравых идей у него не было, слишком мало вводных. «Знать бы, что они хотят провезти, тогда было бы понятнее, кто это»

Только сейчас Андрей задумался о том, что может потерять дочь. Пару раз, когда Нина была совсем маленькой, у него было похожее чувство при ее болезнях, но тогда всякий раз появлялись врачи и успокаивали его, что это обычный грипп или энтеровирус. Теперь же прошло уже полдня, а требований от похитителей не поступало, потому Волынский сильно нервничал. В попытке успокоиться он допил початую бутылку виски, но это не сильно помогло. Всю ночь Андрей ворочался и проснулся рано утром, задолго до звонка будильника.

Поспать еще не получилось. Он без аппетита позавтракал, отказался от традиционной пробежки, и ни свет ни заря поехал на работу. Там Волынский пытался погрузиться в рутину, надеясь, что это его успокоит, но все валилось из рук. В голове запускалась карусель мыслей, и Андрей вовлекался в их круговорот, будучи не способен ни на чем сконцентрироваться. Перед глазами вставал образ Нины, и он с ужасом представлял ее в лапах похитителей. В какой-то момент он уже решил обратиться в полицию, но удержался от этого поступка. Еще был вариант позвонить кому-то из друзей, но они все были очень далеки от его бизнеса и вряд ли могли дать дельный совет. Все понимающий в их делах старший товарищ и партнер, а он именно так воспринимал Федотова, был далеко. Илья уехал с сыном на реабилитацию куда-то в северные провинции Китая, где с ним толком было не связаться.

В десять утра Волынскому все-таки позвонили похитители, это был снова мессенджер и незнакомый номер, к тому же на несколько цифр отличающийся от вчерашнего.

– Да, слушаю, – Андрей схватил телефон и услышал тот же самый механический голос:

– В четверг придет паром, на нем будет машина. Номер мы пришлем. Ни при каких условиях ее нельзя досматривать. Если тормознешь ее, твоя дочь умрет, – похититель внезапно перешел на «ты».

– Что с Ниной? Я хочу с ней поговорить, – Волынский агрессивно перебил злоумышленника.

– С ней все в порядке. Мы пришлем видеоролик, – голос в трубке сменился гудками.

Через несколько секунд пришло сообщение с номером машины, а десять минут спустя – короткий видеоролик. На нем Нина сидела в комнате с белыми оштукатуренными стенами. Помахав рукой в камеру, официальным тоном она сообщила сегодняшнее число и уже нормальным голосом сказала: «Папа, со мной все хорошо, пожалуйста, сделай все, что скажут». Волынский чуть не заплакал, увидев дочь, но сдержался и позвонил Оксане.

– Привет. В общем, мне позвонили. С ней все в порядке, жива-здорова, выглядит хорошо. Просят кое-что сделать и обещают отпустить. Видео сейчас перешлю тебе на телефон.

– Когда ее отпустят? – нервно уточнила Оксана.

Что именно должен сделать бывший муж для освобождения дочери, ее абсолютно не интересовало.

– Послезавтра. В четверг придет машина, и ее освободят, – Волынский старался говорить спокойно.

– И ты так просто будешь эти два дня сидеть? Надо же ее попробовать найти, – потребовала женщина.

– А что делать? Не дай бог, они что-то заподозрят. Сказано же в полицию не обращаться, – Волынский не понимал, что именно хочет от него бывшая жена.

– Все понятно с тобой. Тебе всегда было наплевать на дочь, – Оксана швырнула трубку.

«Дура!» – мысленно обругал бывшую жену Волынский, но легче от этого ему не стало. Оксана, закончив разговор, тут же позвонила по другому номеру, нажав на кнопку быстрого набора. Спокойный мужской голос ответил в течение пары секунд:

– Да, Ксюша. Что-то срочное?

– Максим, мне надо с тобой поговорить. Очень важно. Я еще вчера хотела, но ты не пришел вечером.

– Ну, я, в некотором роде, работаю, – с иронией ответил мужчина. – Завал у меня на работе, важные вводные. В полночь только из-за стола встал, – как будто в подтверждение своих слов, он зевнул.

– Я знаю, но это вопрос жизни и смерти, – выпалила Оксана. – Я подойду сейчас к твоему офису.

– Ну давай, – по-прежнему спокойно согласился мужчина.

Через пятнадцать минут Оксана сидела на скамейке возле городского управления ФСБ. Это был бульвар, усаженный платанами, дающими приятную тень и укрытие от яркого весеннего солнца. После нескольких минут ожидания к скамейке подошел невысокий крепыш в очках.

– Что-то случилось? – уверенным низким голосом спросил мужчина, взяв за руку вскочившую со скамейки Оксану.

– Нину кто-то похитил. Что-то требуют от Волынского. Но этот овощ просто сидит и ждет, не ищет ее, – женщина была на грани истерики.

– Так, минуточку. В полицию вы не обращались? – Максим вскинул бесцветные брови и начал поправлять и так ровно сидящие очки.

– Они сказали, что убьют ее, если мы кому-то сообщим. Вдруг они правда с ней что-то сделают? Или все-таки стоит написать заявление? – Оксана нервно кусала губы, с надеждой глядя на Максима.

Тот задал несколько уточняющих вопросов, не отпуская ее руки. Женщина, чувствуя как прикосновение любимого мужчины ее успокаивает, рассказала все, что знала об обстоятельствах похищения.

– Я подумаю, что можно сделать, – с этими словами он собрался было уходить, но вдруг повернулся и приобнял Оксану за плечи.

– Все будет хорошо, не переживай, – твердо произнес Максим, глядя ей в глаза.

После этого он пошел назад в управление, своей неторопливой походкой демонстрируя уверенность в своих силах. Женщина с надеждой смотрела ему вслед. Она вспомнила новогодние праздники, в которые они стали любовниками.

4. За полгода до описываемых событий

Оставшись без мужа, Оксана по советам подружек первым делом отправилась к психологу по имени Светлана. Та оказалась весьма приличной женщиной средних лет и вместо того чтобы выманивать деньги многочисленными сеансами сразу поставила диагноз.

– Оксана, послушайте меня внимательно. Вот что я вижу. Но я ни в коем случае не навязываю вам свое мнение. Первое. У вас есть повышенная тревожность, но это лучше с психиатром медикаментозными средствами проработать, серотонин поднять и все такое. Никто еще от антидепрессантов не умирал. Второе. Вы молодая симпатичная женщина. Но немного себя подзапустили, займитесь собой. Уверенность появится, а там и поклонники потянутся.

Оксана, поблагодарив Светлану, сразу решила заняться своей внешностью, оставив психиатра на потом. Косметологов и парикмахеров она посещала и до этого, но с лишним весом до сих пор не боролась. Его было немного, но после придирчивого осмотра себя в зеркале, женщина решила побольше заниматься спортом. Бегать она не любила, для йоги у нее не хватало терпения, а потому Оксана решила возобновить занятия большим теннисом, благо рядом был клуб с несколькими грунтовыми кортами.

В детстве она занималась в теннисной секции, поэтому втянулась быстро. Оксана ходила на групповые занятия, и ближе к концу декабря ей предложили поучаствовать в традиционном новогоднем турнире.

– Будем микст играть. Мальчик с девочкой против такой же пары, – сообщил ей молодой и симпатичный тренер Гриша.

– Так я никаких мальчиков-теннисистов и не знаю. С кем же мне играть? – недоуменно пожала плечами Оксана.

– А и не надо. Я всех участвующих на группы разобью и жеребьевку проведем. Если сильный мальчик, то девушка послабее. И наоборот. Чтобы спортивный интерес был.

– Записывайте, – с удовольствием согласилась Оксана.