– Он мог к кому-то обратиться! Нанять…
– Киллера? Банду отморозков? Вы – взрослый человек, Александр Игоревич. Разумный человек. Вы не хуже меня понимаете: никого ублюдок не нанимал. И в Харьков тайком не ездил. Здесь другое…
– Совпадение? Сдуру брякнул на форуме, а тут какие-то гопники – руки, голова…
– Это не телефонный разговор, – вдруг сказал Чистильщиков. Голос его потускнел, утратил глубину. Я слушал запись: старую, магнитофонную, с осыпающейся ленты. – Давайте так. Я тут кое-что пробью до упора. И свяжусь с вами. Нам надо поговорить.
Он помолчал и добавил:
– Кажется, вы мне подходите.
Это было похлеще, чем прыжок через голову назад.
2
С минуту Золотарь тупо глядел перед собой. Очнувшись, с брезгливой злостью ткнул пальцем в кнопку «Off» – словно клопа раздавил. Он изо всех сил старался убедить себя, что и знать не желает, для чего он «подходит» Чистильщикову. Левое веко нервно дергалось.
Экран монитора.
Черные буквы-букашки.
Они разбегались по накрахмаленной простыне, не желая складываться в "напружиненные мечи". Через четверть часа Золотарь в сердцах плюнул. Вытер дисплей носовым платком и опять взялся за телефон.
Длинные гудки тоскливо ползли в никуда. Их караван, качая горбами, исчезал в недрах телефонной сети. Капитан Заусенец трубку брать не желал. Категорически. Закипая, Золотарь перенабрал номер. Представилось идиотическое: хорек, весь в черном, копируя агента из фильма "Матрица", уклоняется от бьющих в него вызовов.
Еще одна попытка.
В ответ квартира взорвалась отчаянной трелью. Не телефон – дверной звонок. Золотарь кинулся в коридор, надеясь, что это явился злополучный капитан.
– Кто там?
– Золотаренко? Налоговая милиция!
Глазок зажали ладонью. Ничего не разобрать. В животе закопошился мерзкий холодок. Что, брат? Не подал декларацию за прошлый год? Собрать справки по издательствам – та еще морока. Время терпело – до конца марта. Какого черта? Изменили сроки подачи?!
Автоматным затвором лязгнул замок.
– Уклоняемся, гражданин?
– Я не…
– Купился! Купился, лопух!
В прихожую, хохоча, как бешеная гиена, ввалился Кот – Костя Семенюк, бывший одноклассник. Разя перегаром, он стал хлопать "лопуха" по плечам: с маху, от души. Будто задался целью выбить всю пыль, скопившуюся за годы бумажной работы. Как при этом Кот ухитрялся не уронить сумку, откуда выглядывала бутылка "Прайма", оставалось загадкой.
Бутылок Семенюк не ронял никогда.
– Сдрейфил? Усрался? Не боись, старик – отмажем! Адвокат я, или где? Давай, шевели копытами! За стол! Накатим по маленькой…
– У меня работа…
– У всех работа!
– Мне редактуру…
– Всем редактуру! Что ты ломаешься, как целка?
Слабые попытки сопротивления были пресечены в зародыше. Если Семенюк с таким же напором выступает в суде… В школе оба слыли хулиганами – стреляли из "воздушки" голубей и подкладывали на тротуар картонную коробку с кирпичом внутри.
Пнёшь – детям радость.
Опомнившись, Золотарь с удивлением обнаружил, что сидит за столом на кухне. В руке – рюмка, на столе – нарезка салями, ржаной хлеб и банка огурцов. Набор "Выпей сам", мечта холостяка.
– Со свиданьицем! Будьмо!
Семенюк дернул кадыком, заглатывая водку, и смачно захрустел огурчиком.
– Чё поделываешь? Буквари правишь?
– Я учебниками не занимаюсь.
– Темнота! Букварь – это книга. На фене. Понял?
– Ты юрист или бандит?
– С кем поведешься, с тем и наберешься! – беззаботно отмахнулся Кот. – Тяпнем по второй, а? За бог с нами и хрен с ними!
"Ну и напьюсь. И ладно," – с ухарской обреченностью подумал Золотарь, закусывая кружком колбасы.
– На жизнь хватает? С редакторских-то дел?
– Не жалуюсь.
– А мне не хватает, – Кот пригорюнился. – Полста штук зелени надо. Чтоб судьей стать. Хочу – судьей!
– Зачем, ваша честь?
– Судья – это круто! Знаешь, какие дела можно ворочать? Главное – вступительный взнос наскрести.
– Ты б меньше квасил! – вдруг озлился Золотарь. – День на дворе, а ты уже хорош.
– Сегодня – можно! Старик, я дело выиграл! Такое дело, что… Наливай!
Только сейчас Золотарь обратил внимание, что гость облачен в шикарный костюм. На шее, сбившись набок, болтался "осиной" расцветки галстук. Стрижка "ёжиком" и пунцовая физиономия делали Кота похожим на "братка", принарядившегося на корешову свадьбу.
– …вчера шеф день рожденья справлял. Натрескались, ясен пень, так, что сила морская! В хлам. А у меня процесс – клиента по хозделу отмазываю. С утра, прикинь! Встаю – бодунище, мама не горюй! Ну, там, умылся, "алказельтцером" закинулся… Как в скафандр влез, не помню – и в суд. Сижу, ни хрена не соображаю! Что за дела, чего мой клиент нарулил – нет, ты понял? Ва-аще. По нулям. В бумаги сунулся – строчки плывут. Наливай! Шоб наша доля нас не цуралась!
Уестествив очередную стопку, Кот шумно выдохнул.