Фатум. Самые темные века

Поговаривали, что даже глубины прибрежных вод были исследованы им, – но верны ли были эти слухи, мог сказать лишь сам Хегертон.

В своих странствиях он повстречал странных людей и не менее странных нелюдей. Лишь часть из них были существами Обращенными – бессмертные были неинтересны Темному Властелину Хегертону. Нося в сердце частичку Вечной Королевы, каждый Обращенный был, по сути, частью ее самой – и то, что знали ее подданные, было известно и самой Госпоже. А раз уж сама Королева не могла себе помочь – то и ни один из ее подданных не мог прийти на выручку Темному Властелину Хегертону.

Это он понял уже очень давно, обратив свое внимание на смертных.

На живых.

Потому он и посетил за годы своих скитаний именно те места, где еще можно было встретить смертного человека.

Он побывал в горных лесах Центрального Хребта Северного континента, где скрывались от Обращения поклоняющиеся Старым Богам племена дикарей.

Он продрался сквозь непроходимые джунгли далекого юга, отыскав в глубине влажных лесов последние деревни низкорослых карликов-людоедов.

Он посетил острова окружавших континент архипелагов, повстречав там людей с удивительно светлой кожей, живших по непонятным обычаям и говоривших на языках, которых никогда не слышал никто во всей Империи.

Темный Властелин Хегертон повидал за годы своих странствий столько диковинных мест, сколько не видел до него ни один из вечноживущих во всем мире.

Темный Властелин Хегертон был упорен и терпелив.

И его поиски увенчались успехом.

* * *

Спустя без малого три десятилетия после своего бегства из столицы Темный Властелин Хегертон въезжал в главные ворота королевского дворца, что в столичном городе Вэл.

Его скакун был сплошь покрыт шрамами и изможден. Латаные-перелатаные котлы текли по всем швам, и животное окутывали свистящие струи пара. Слонард едва волочил свои многочисленные ноги, и шатуны парового скелета уже не столько помогали ему, сколько были тяжкой ношей.

У королевских конюшен Темный Властелин Хегертон остановил слонарда, погасил топки и стравил пар из котлов. Слонард опустился на колени и испустил дух. Набежавшие конюхи с причитаниями захлопотали вокруг скакуна, разнуздывая его и потчуя живительными отварами из огромных матерчатых ведер.

Темный Властелин Хегертон спешился и жестом предложил своим спутникам последовать его примеру. Потом, пройдя сквозь набежавшую толпу, замершую в благоговении, он вошел во дворец и сразу направился к королевским покоям.

Два неприметных человечка следовали за ним по пятам.

Темного Властелина Хегертона ждали.

Королева встречала его в покоях своего супруга. Сегодня на ней было платье красно-золотого бархата и бескровно-серое личико младенца, отчаянно складывающееся в капризные гримаски.

Ее августейший супруг парил в середине гигантской хрустальной сферы, полной пузырящейся жидкости изумрудного цвета. Король был вызывающе наг. Его седые волосы и борода развевались в струях течения, создаваемого невидимыми насосами, а белесые глаза смотрели все так же безразлично, как и помнил Темный Властелин Хегертон.

Темный Властелин Гримо и Темный Властелин Каллегрен, разжившийся за это время парой левых стоп и тремя правыми кистями, были призваны в королевские покои, чтобы засвидетельствовать провал миссии Темного Властелина Хегертона.

– Моя Королева, – молвил Темный Властелин Хегертон, опускаясь на колено у ног Госпожи.

– С возвращением, мой беглец, – голос Королевы был обманчиво мягок. – Поднимись же. Чем ты можешь порадовать ту, что подарила тебе бессмертие?

– Я справился, моя Госпожа, – ответил Темный Властелин Хегертон.

– Вот как? – с притворным удивлением сказала Королева, пронзая его взглядом. Ее лицо между тем заливисто хохотало над чем-то, но ни единого звука не сорвалось с детских губ, когда Королева замолчала, выжидающе глядя на Темного Властелина.

– И где же оно? – капризно топнула изящной ножкой Королева Проклятых, не дождавшись ответа своего вассала.

– Ваше лицо? – спросил Темный Властелин Хегертон.

– Именно, тупица! Мое лицо! – Королева была в ярости. Темный Властелин Хегертон, которому в прошлом очень хорошо была знакома молниеносная смена настроения, лишь улыбнулся.

– То лицо, которое сорвал с вашей прекрасной головки дикий дракон во время охоты в горах Солангаш, моя Госпожа? – невинно уточнил Темный Властелин Хегертон. Впрочем, видя взбешенный взгляд Королевы, он оставил шутливый тон и поспешил ответить: – Я не нашел его. Даже тот дракон давно уже мертв. Ваше лицо он благополучно сожрал и переварил, моя Королева.

– Стража!.. – взвизгнула Королева.

Темный Властелин Каллегрен злобно захихикал и зааплодировал всеми имеющимися у него конечностями. Темный Властелин Гримо хранил невозмутимость. Король улыбнулся.

– Не спешите, прошу вас, ваше величество, – голос Темного Властелина Хегертона был совершенно спокоен. – Я не нашел вашего лица, но знаю, что делать. Прошу вас, выслушайте меня, моя Королева.

Королева совладала с обуявшим ее гневом.

– Говори, – процедила она. Голос ее был полон льда.

Темный Властелин Хегертон благодарно кивнул.

– Позвольте представить вам Мбоно, необращенного из племени Речных людей.

Повинуясь жесту Темного Властелина, вперед выступил худощавый, похожий на ребенка человек с очень темной, почти черной кожей – гораздо темнее кожи самих Проклятых – и шапкой курчавых волос на голове. Человек учтиво поклонился Королеве и ее супругу.

– Его деревня, затерянная в лесах юга, славится своими мастерами-керамистами, – продолжал Темный Властелин Хегертон. – Мбоно – лучший из лучших.

– Так, – бесстрастным голосом сказала Королева. – И что мне с этого?

– Мбоно покажет вам образцы своих изделий. – И Темный Властелин Хегертон ободряюще махнул своему спутнику.

Из матерчатого заплечного мешка чернокожий бережно извлек нечто, показавшееся всем на первый взгляд отрубленной головой. Темный Властелин Каллегрен издал странный сдавленный звук. Хегертон ухмыльнулся.

Королева судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы.

Это была маска.

Маска черного фарфора с прорезями для глаз, повторяющая своими изящными очертаниями контуры женского лица. На угольной черноте фарфора небрежными, но очень выразительными мазками были намечены брови и губы.

Мбоно осторожно положил маску к ногам Королевы. Потом извлек из своего мешка еще одну. И еще. И еще.

Масок было много. Выражения, запечатленные на них, были разными, но совершенно точно отражающими одну из эмоций.

Гнев. Страх. Возбуждение. Алчность. Восторг. Радость…

Королева нерешительно коснулась одного из фарфоровых лиц кончиками пальцев и тут же отдернула руку, словно обжегшись. Коснулась снова. Взяла в руки, дивясь невесомости фарфора. Провела ногтем по его гладкой поверхности, заставив маску зазвенеть.

Глубоко вздохнув, сорвала с себя лицо младенца и примерила маску.

Несколько бесконечно долгих мгновений она стояла неподвижно. Глаза в прорезях маски были закрыты. Королева прислушивалась к себе.