Жемчужина Востока

«Благородному Марку от Халева. Раньше я желал твоей погибели и не раз пытался лишить тебя жизни, но теперь до сведения моего дошло, что Домициан, ненавидящий тебя еще более, чем я, подговорил убийц заколоть тебя на пороге твоего дома. Я должен искупить свою вину за то ложное показание, которое я дал против тебя, исказив истину и запятнав твою честь. Я решил явиться в твой дом в плаще, подобном тому, какие носите вы, римские офицеры. Когда ты прочтешь эти строки, все уже, очевидно, будет кончено для меня. Но не сожалей обо мне и не удивляйся моему великодушию: мне это нетрудно, ведь Мириам умерла, и я спешу последовать за ней в загробную жизнь, где надеюсь на более счастливую долю или хотя бы на забвение. Правда, я предпочел бы умереть в открытом бою от твоего меча, благородный Марк, но судьба решила иначе, и я паду под ножом наемных убийц, получивших приказ лишить жизни невинного человека. Пусть так. Ты остаешься здесь, я же спешу к Мириам. Мне ли выбирать путь, по которому я спешу к ней? Писано в Риме в день моей смерти. Халев».

– Смелый он был человек! И несчастный! Теперь я завидую ему больше, чем когда-нибудь. Ведь не послушай я тебя, он бы встретил меня подле Мириам! – проговорил Марк, прочтя это послание.

– Ты рассуждаешь, как язычник, – остановил его епископ, – души не женятся и замуж не выходят. Все земные страсти остаются на земле. Но пока мы живы, надо позаботиться о твоих делах и покинуть Рим прежде, чем Домициан узнает, что Халев пал вместо Марка.

Прошло около трех месяцев со времени описанных нами событий. Большая галера медленно вошла в гавань Александрии, когда над морем зажглись огни Фароса. Плавание этой галеры получилось трудным и продолжительным, без воды и продуктов. Наконец пришла она в Александрийскую гавань. И теперь епископ Кирилл, римлянин Марк и некоторые другие христиане воздавали благодарение Богу на вечерней молитве в своей каюте на баке. О том, чтобы уже в эту же ночь сойти на берег, нечего и думать. Потому, совершив молитву, все вышли на палубу, и так как ни есть, ни пить было нечего, то стали смотреть на море и на берег, где зажигались тысячи огней. На расстоянии выстрела от их галеры стояло на якоре другое судно. Оттуда доносилось тихое пение. Марк и Кирилл прислушались к этим звукам и различили слова одного христианского гимна.

– Там, на судне, христиане! – сказал Марк. – Они, наверное, не откажут нам в куске хлеба и глотке воды! Попросим капитана дать нам шлюпку и поплывем туда!

Спустя четверть часа шлюпка, в которой сидели Кирилл и Марк, пристала к судну, часовой на корме окликнул их. После обычных расспросов и переговоров их приняли на незнакомом судне. Сам капитан встретил их и, узнав, что они христиане, повел под холщовый навес. Пространство под ним ярко освещали фонари. В середине стояла девушка, вся в белом, и, молитвенно сложив руки, пела тот гимн, который они слышали с палубы своей галеры. Вдруг девушка обернулась на шум шагов, свет одного из фонарей ударил ей прямо в лицо… Марк не удержался и громко вскрикнул. «Этот голос… удивительно знакомый, – подумал он. – Мириам! Или ее дух!»

И она узнала его. Слабо вскрикнув, упала без чувств на палубу.

Так встретились они на палубе незнакомого судна. Вскоре Марк и Кирилл узнали, что история о гибели «Луны» не соответствовала действительности. Возможно, затонуло другое судно. «Луна» же, на которой плыли Мириам и ее друзья, благополучно миновала все опасности и пришла в Александрию целехонькой.

В тот же вечер Мириам узнала все: и что Халев сдержал данное ей обещание, и что Кирилл удержал Марка от самоубийства, наконец, то, что Марк принят в лоно христианской церкви. Он принял крещение, считая Мириам умершей. Это обстоятельство перечеркнуло всякие сомнения в том, что он стал христианином по убеждению, а не из желания стать мужем любимой девушки.

Бог неисповедимыми путями вел их к благу и счастью.

На другой день после этой счастливой и неожиданной встречи Марк и Мириам обвенчались тут же, на галере «Луна», в присутствии седой Нехушты, старого Галла и его супруги Юлии. Нехушта от имени усопшей матери невесты благословила их, возблагодарив Творца за то, что завет покойной ее дочь не нарушила, несмотря ни на что.

Примечания