Путешествие по спине зебры

– Теперь у вас появится отвращение к курению сигареты, поэтому не курите через «не хочу», и вообще, сегодня вы легко сможете воздержаться от курения. Завтра мы закрепим это воздержание.

В назначенный час Владимир Иванович с радостным выражением лица предстал перед врачом.

– Послушайте доктор, вы совершили чудо! У меня действительно наступило отвращение к курению, правда, после одной выкуренной пачки сигарет, а не полутора!

– Ну, вы, батенька, ставите в неловкое положение все инструкции по рефлексотерапии и наверняка заставили покраснеть весь многовековой опыт иглоукалывания! Возьмите себя в руки, воздержитесь сутки, дальше воздержание пойдет само собой!

Она в очередной раз усадила его на стул, и вновь некоторое время он напоминал ежа.

На следующий день Владимир Иванович с еще более радостным выражением лица сидел на стуле пациента перед женщиной-специалистом, работа которой с каждым днем все более напоминала «сизифов труд».

– Уважаемый доктор, чудо, сделанное иголками и вашими умелыми руками, продержалось сутки, я имею в виду факт, что у меня возникает отвращение к табаку уже после одной пачки сигарет. Достигнутое меня вполне удовлетворяет, но если дело пойдет дальше, и отвращение к курению у меня будет наступать после первой выкуренной сигареты, то я сделаю из вас кумира, со всеми вытекающими из этого последствиями!

После такого заявления оба с двойным энтузиазмом принялись устранять оплошность Христофора Колумба, так опрометчиво завезшего эту пагубную привычку из Нового света. Каждый день Владимир Иванович на непродолжительное время становился «легким подобием ежа» и с нетерпением ждал прихода отвращения после первой сигареты, а женщина–врач – начала обещанного процесса сотворения из нее кумира. Однако время шло, а желаемых результатов не наступало, количество выкуренных за сутки сигарет устойчиво держалось на одной пачке. Когда врач поняла, что в итоге восторжествует библейская заповедь «не сотвори себе кумира», она вышла с инициативой:

– Послушайте, больной, может, мы прекратим эту возню вокруг вашей привычки?

– Да, пожалуй, вы правы, давайте продолжим эту борьбу в следующем году, когда я приеду на лечение, а пока я буду копить злость на эту гнусную травку – табак.

На том и был достигнут (как выражаются некоторые политики) консенсус. С тех пор при упоминании о табаке как о сельхозкультуре Владимир Иванович суровел, его глаза начинали излучать свирепый взгляд, а на щеках играли желваки. Таким образом, он показывал своё отношение к печальному событию – знакомство с этой «гнусной травкой», так что в итоге готов был даже писать (вопреки русской грамматике) слово «печаль» без мягкого знака. Однако все эти «метания души» не мешали ему выкуривать суточную норму – одну пачку сигарет, то есть то количество, которое он считал за благо, достигнутое в процессе лечения иглоукалыванием.

Ну вот, казалось бы, уже ничто не могло отвлечь Владимира Ивановича от обещанного повествования. В очередной раз он только было настроился на рассказ по обещанной теме и даже произнес вступительную фразу: «Дело было в начале девяностых годов…», как в это время с громкими криками, совершенно некстати, сели на конек крыши его садового домика две поссорившиеся между собой вороны. Мой сосед, как истинный садовод–любитель, недолюбливал этих крикливых, но, к удивлению, умных птиц. В этом году его нелюбовь к ним достигла максимума. Тому способствовали их резко противоположные взгляды на выращивание некоторых сельхозкультур.

Так, ранней весной он посадил маленькую грядку гороха какого-то специального сорта, который долго искал, обойдя почти все торговые точки продажи семян и нашёл их, но как только семена начали прорастать, эти (как он выразился) «гнусные» воровки, пользуясь своей безнаказанностью, а так же хозяйским недоглядом, склевали или утащили почти все проросшие горошины. В результате на всей гряде осталось только три или четыре кустика гороха да парочка ростков убитых горем одиночества сорняков. Его справедливому негодованию не было предела!

Вот и сейчас сам вид ворон и их громкое карканье освежили в его памяти ту давнюю обиду. Владимир Иванович не преминул выразить свое отношение к этим «криминальным пернатым элементам» ловким броском небольшого камешка, который хоть и не попал в них, ударившись с громким стуком рядом с птицами, но создал среди них панику. Вороны, прекратив препирательства, громко и негодующе закаркали скрипучими голосами, а затем, одновременно подпрыгнув, стартовали и полетели в одном направлении.

– Ну, вот, Владимир Иванович, похоже, вы их так напугали, что, полагаю, они полетели собирать уворованные за этот год горошины с намерением вернуть вам этот объект кражи, имея конечной целью восстановить с вами хорошие отношения! – витиевато пошутил я на эту больную тему, пытаясь снять его напряжение по поводу уже утраченного будущего урожая гороха специального сорта.

Сосед только хмыкнул в ответ и стал собирать свои мысли, разбежавшиеся от громкого вороньего крика. Наконец ему это удалось и он, прежде чем продолжить свое основное повествование, выдал яркий, крайне любопытный рассказ, подтверждающий, как он выразился, факт наличия интеллекта у животных.

В начале лета случился у Владимира Ивановича гипертонический криз (будь он неладен!), и по этой причине медики поместили его на лечение в госпиталь МВД. Там славные последователи Гиппократа взяли его в оборот и применили к нему весь комплекс интенсивного лечения, которое основывалось на введении ему препаратов путем капельниц, а так же внутримышечных инъекций. Игл так много проникало каждый день через кожу, что Владимиру Ивановичу закралась в голову тревожная мысль – некоторые участки его кожи имели множество следов от прокалывания и, соответственно, напоминали обыкновенное сито. Тревожная мысль вскоре трансформировалась в некое подобие философской с легким оттенком злорадства: если, начнется война, а он попадет в плен, где будут практиковаться извращения в виде изготовления поделок из кожи пленных (такой факт был зафиксирован в немецких концлагерях во времена мировой войны), то его покровы будут явно не пригодны для этой цели. Данное обстоятельство вселяло некий положительный момент в возможном сценарии будущего.

Этот госпиталь входил составной частью в комплекс ведомственных зданий, расположенных в виде большого прямоугольника, внутри которого находилось несколько строений, в том числе небольшой следственный изолятор УВД и примыкавший к нему пищеблок. По периметру изолятора, имеющего форму буквы «Г», между стеной здания и внешним забором была проложена заасфальтированная дорожка шириной метра полтора-два. Верх забора украшали кольца колючей проволоки, давая понять наблюдателю, что перед ним особый режимный объект. По этой дорожке круглосуточно передвигалась сторожевая собака-овчарка. Сказать, что бегала, нельзя, а именно передвигалась, поскольку это была пожилая, списанная со строевой службы по старости собака, бывшая в молодости ищейкой. В настоящее время тяжкий груз гордыни, как отголосок былого профессионализма и востребованности, а также целый букет суставных заболеваний располагал её не к бегу, а к передвижению вдоль забора с чувством собственного достоинства и мудрым выражением на морде. К своим прямым служебным обязанностям она относилась с полным пониманием: бывало, даже за всю ночь не моргнет ни разу, боясь пропустить момент проникновения злодея на охраняемую территорию. С возрастом у неё крайне обострилось чувство подозрительности, раздражительности и бессонницы, поэтому придумать сторожа лучше, чем она, было невозможно. На службе овчарка находилась круглые сутки, и так круглый год. Зимой она пряталась от непогоды и от своих прямых обязанностей в будке (всё-таки забота о личном комфорте иногда преобладала), которая находилась в середине её служебного пространства. Там, где кончалась стена изолятора и, соответственно, сторожевая дорожка, к изолятору примыкала стена пищеблока, где готовили пищу как для обитателей изолятора, так и для больных госпиталя.

В этом пищеблоке жил, а точнее сказать, катался как сыр в масле, кот-ветеран по кличке «Григорий». Своим присутствием он наводил ужас на мышиных добровольцев, время от времени пытающихся освоить жизненное пространство в пищеблоке, и они в панике покидали контролируемую котом территорию. За эту, такую нужную особенность он был всеобщим любимцем, так что даже санитарные врачи при проверке пищеблока его «не замечали». Единственное, что могло бы омрачить его счастливую жизнь, – это воспоминание об одном инциденте (но это притом, что он смог бы правильно осмыслить ситуацию), когда в уже далекой молодости было у него небольшое «рандеву» с ветеринаром, в результате которого кот приобрел новый статус и перестал быть настоящим «мужчиной».

После этого грубого вмешательства в его личную жизнь круг интересов Григория заметно сузился. Из доступных развлечений у него остался незамысловатый набор: поесть что-нибудь вкусненькое, погонять мышей и опять что-нибудь поесть, а потом поспать. «Вопросы пола» его не интересовали совсем. Но его кошачья душа настойчиво требовала «хлеба и зрелищ». Поскольку «хлеба» было предостаточно, то «зрелища» он изобретал себе сам. Он не стал, как можно было бы подумать, опускаться вниз по пищевой цепи в поисках животного глупее себя для использования его в качестве спарринг-партнера для игр, а напряг свой интеллект и выдал следующее.

Теплой июньской ночью, когда все полноценные коты, собираясь мелкими группами, истошно орут, выясняя победителя по этой «дисциплине», наш «невоспетый герой» в одиночестве забирался на крышу здания пищеблока, подходил к началу сторожевой дорожки и начинал мяукать. Находящаяся на службе овчарка, дрожа от справедливого негодования, подбегала к стене пищеблока и, вопреки обыкновению, делая по этому поводу исключение – подпрыгнув, опиралась передними лапами о стену, яростно облаивала находящегося на крыше наглеца. Кот садился в позу мыслителя, подпирал лапами голову, закрывал глаза и слушал с нескрываемым удовольствием эту «какофонию», однако через пару минут сторожиха уставала лаять и замолкала. Но не тут-то было! Григорий, встрепенувшись, выгибал спину и начинал злобно шипеть в сторону овчарки, требуя «продолжения банкета». Это действо придавало новый импульс их взаимоотношениям – находящаяся на службе собака принимала этот фальшивый прием за «чистую монету» и захлебываясь, выдавала новую серию лая, а кот умиротворенно пребывал в задумчивой позе. Через некоторое время подобного общения, «шантажируемая сторожиха», очевидно, начинала догадываться об истинных целях усилий кота и старалась найти пути достойного выхода из этого замкнутого круга. Её женское начало выходило с инициативой и подсказывало, что, дескать, надо упасть навзничь, изображая обморок, однако служебный долг, а так же собачье самосознание не позволяло ей сделать этого. Таким образом, события развивались в соответствии с кошачьей задумкой и этот процесс мог продолжаться бесконечно, почти всю ночь, если бы не одно обстоятельство.

Госпиталь находился на двух верхних этажах большой стороны этого прямоугольника зданий. Окна палат госпиталя с одной стороны выходили на комплекс изолятора, а также пищеблока и были выше примерно на этаж от верхней точки крыши, любимого места пребывания кота Григория. По случаю теплой ночи створки окон были открыты, так что лай «шантажируемой» овчарки и шипение «шантажиста» кота эхом гуляли по каждой палате внутренней стороны госпиталя. Естественно, больные теряли сон, а через несколько минут и терпение. Однако среди больных из поколения в поколение передавалась устная инструкция по прекращению этого кошмара. Кто-нибудь из больных вставал, шел к холодильнику, доставал свою колбасу с явными признаками пребывания ее в коптильной камере, отрезал от неё кусочек весом примерно семьдесят пять – сто граммов, а затем со словами: «Гриша, возьми и успокойся», – кидал её на крышу в сторону этого кота–вымогателя. Расстояние до крыши было небольшое – метров восемнадцать – двадцать, поэтому посылка с колбасой чаще всего достигала цели. Гриша подходил к этому «подарку с небес», осторожно брал его в зубы и спускался к себе в пищеблок. Овчарка же с чувством выполненного служебного долга уходила и продолжала нести сторожевую службу в обычном режиме. Наступала тишина. В эту ночь и в последующие две-три ночи Гришина душа не жаждала больше развлечений, но вот проходило время и, при наличии хорошей погоды, «процесс» повторялся. Большинство больных госпиталя были сведущи в юриспруденции, поэтому считали, что если перевести эту ситуацию на человеческие взаимоотношения, то Гришу можно было бы, при наличии определенных обстоятельств, привлечь за вымогательство и получение взятки, но он был всего лишь котом, и потому эта «шалость» рассматривалась как его просьба о подкормке бедного «брата нашего меньшего».

Закончив эту занимательную историю, Владимир Иванович задумался, а потом изрек:

– Вот и думай теперь – есть ли разум у животных или нет!

Судя по последней фразе, с темой о животных было покончено, и уже ничто не мешало наступлению времени для обещанной истории, и я не ошибся.

Из прошлого опыта общения можно было сделать вывод, что рассказчиком Владимир Иванович был опытным, с явно философским уклоном и страстью к анализу рисуемых событий. Но больше всего я восхищался его способностью к изложению рядовых, а порой и драматических событий с легкой иронией, юмором и сарказмом. Эта особенность как-то незаметно заставляла слушателя сопереживать главным героям, несмотря на то, что их действия достойны лишь, мягко говоря, осуждения. Сосед в прошлом был сотрудником одной из милицейских служб, которой были «интересны» похождения главных героев его рассказа, поэтому он знал все подробности и детали повествуемой истории. Начал он издалека, описав вначале физические и психологические портреты главных героев, а также обстановку в стране на тот период, взаимоотношения в тогдашнем обществе, которые определили направленность тех или иных поступков участников событий. По манере изложения в нём угадывался опытный оперативник, который «роет и вглубь, и вширь по возникшей проблеме». Суть рассказанной истории была следующая.

Глава 1

В одном из районных городков Южного Урала, а именно Сатка, знаменитого крупным месторождением природного магнезита, жили два друга – Владимир и Анатолий. Одногодки, оба отслужили в армии и работали электрослесарями в горном цехе местного горного предприятия. Они ещё не успели обзавестись своими семьями и потому жили у своих родителей. Жизнь этих друзей протекала беззаботно, в полном соответствии с недавно услышанным и тут же взятым на вооружение лозунгом: «Невозможное мы делаем сразу, а чудеса требуют некоторой подготовки!». Их совершенно не волновали бушевавшие в стране политические события, которые казались им чем-то отвлеченным, не имеющим последствий для повседневности. Но начались девяностые годы с их непредсказуемыми и не объяснимыми «заморочками», которые заставили всё-таки этих ребят обратить внимание на действительность.

Однажды из телевизионной программы наши герои с удивлением узнали, что они с некоторых пор стали свободны и имеют неограниченные возможности для построения своего счастливого будущего. Столь неожиданная информация подвигла друзей на целый «философский диспут о смысле бытия». Для лучшего усвоения аргументов было закуплено несколько бутылок импортного пива, и «процесс пошёл». В чём заключалась приобретенная свобода, они не знали и ранее никакой несвободы не ощущали, поэтому все «потуги их интеллекта» были направлены на обсуждение светлого, безоблачного будущего, которое представлялось им в виде собственной фирмы типа «купи-продай», благо, что таких примеров в их повседневной жизни было предостаточно. Тут же родилась идея создать такую фирму. Мысль, конечно, была хорошая, но для этого необходим был первоначальный капитал и определённая настойчивость (эту особенность они уже знали) при преодолении заслонов чиновников-бюрократов, кровно заинтересованных в получении взятки от соискателей «счастливого будущего».

Немаловажным условием для начала бизнеса было наличие удачи и «везения» как при проведении торгово-закупочных операций, так и при лавировании между интересами чиновников, бандитов и правоохранительных органов. Говоря их языком, надо, чтобы всё «срослось при покупке и впаривании» товара, да ещё при этом надо никому не «ущемить хвост». Хотя, казалось бы, что здесь сложного: купи дешевле, продай дороже? Однако, тем не менее, сколько отчаянных голов вставало на этот скользкий путь, шумно скользили по нему и оставались в итоге у «разбитого корыта». А всё из-за того, что не было у них удачи и элементарного везения, в отличие от их конкурентов. Эта тема была особенно злободневна для друзей, так как у них вызывало тревогу почти полное отсутствие этих двух составляющих успешного бизнеса. Это становилось понятным, когда им вспоминались некоторые эпизоды прожитых лет.

Вначале своей «слесарной карьеры», когда Владимир только устроился работать на предприятии, произошел случай, подтвердивший, как он понял потом, полный «дефицит» элементарного везения.

Стояло жаркое лето, и в мастерской электрослесарей, с целью придания маломальского комфорта, установили вентилятор, который создавал иллюзию легкой прохлады в помещении. Володя в это время был в отпуске и перед выходом на работу решил навестить свою бригаду. Своих коллег он застал в обеденный перерыв сидящими за столом в слесарной мастерской и играющими в домино. После шумного приветствия и уточнения некоторых вопросов по предстоящей работе свое внимание он переключил на вентилятор, который скромно и тихо шуршал в углу, отрабатывая поставленную ему задачу. Владимир долго, с нескрываемым интересом вглядывался в оптический эффект, создаваемый быстровращающимися лопастями вентилятора: казалось, что лопасти иногда останавливались и даже вращались в противоположную сторону. Разумом Владимир понимал, что это всего лишь оптическая «обманка», но, тем не менее, этот же разум предательски вопрошал: а вдруг нет? И тут же пришла оригинальная мысль: «А вдруг это новая, неизвестная ему конструкция вентилятора, меняющая направление вращения лопастей во время работы?» Подобное размышление настолько увлекло его как наблюдателя, что он, следуя подсказкам своей любопытствующей натуры, решил исследовать этот загадочный феномен и убедиться – действительно ли останавливаются лопасти или нет? Для этого он выбрал момент, когда, как ему показалось, что лопасти остановились, перед тем как начать вращение в другую сторону, и медленно ввел указательный палец сквозь ограждающую решетку в направлении «остановившейся» лопасти. Почувствовал легкий удар и быстро отдернул кисть руки от вентилятора, однако палец, исполнявший исследовательскую миссию, уже был короче на полфаланги от первоначальной длины. Все присутствующие бросились к Владимиру с целью оказания помощи, полагая увидеть его таким напуганным наступившими последствиями, что с этого момента он станет другом всех логопедов в городе. Однако пострадавший, широкими взмахами руки сбрасывая обильно текущую из пальца кровь, выдал «сентенцию», которая наверняка останется навсегда в «анналах истории» этого предприятия: «Это ладно ещё, что я ловкий парень, другому бы всю кисть отхватило!» Столь оригинальное толкование последствий возникшей ситуации вызвало громкий хохот у всех членов бригады, за исключением бригадира, который к тому времени уже бинтом из аптечки останавливал кровь этому «ловкому парню», одновременно комментируя событие.

– Любопытство, конечно, не порок, но ты пошел на поводу у своей привычки не доверять здравому смыслу и элементарной физике, а всё проверять, невзирая на обстоятельства, потому и потерял возможность, которую имеет всё остальное человечество, а именно: ковырять указательным пальцем правой руки в собственном носу! – начал свою воспитательную беседу бригадир. – По неразумности и по наступившим последствиям ты сейчас мне напоминаешь моего кота, который так же от природы любопытен. Так того однажды черт дернул понюхать лопасти работающего вентилятора, который я только что включил в своей квартире!

Столь неожиданное сравнение вызвало новую бурю эмоций в виде порции хохота у всех присутствующих, включая пострадавшего, а бригадир невозмутимо продолжил:

– Есть много технических задач, где можно было бы удовлетворить свое любопытство. К примеру, взял бы нагреватель и поместил его в морозильную камеру холодильника. Посмотрел бы – кто кого? Во всяком случае, пальцы бы были целые!

Вот тут-то до Володи и дошло, что сам факт прихода мысли исследовать вентилятор таким способом – это и есть самое элементарное невезение. Теперь он точно знал о своей фатальной способности приманивать к себе неудачи. Причем эта «невезуха» преследовала его даже в мелких бытовых ситуациях, так что у Владимира начало складываться стойкое убеждение в её поразительной неразборчивости при выборе тех или иных способов для внедрения в его жизнь. Вот только жаль, что о приходе неудачи узнаёшь не до, а после совершенного действия. При таких рассуждениях из тайников его памяти всегда всплывал недавний случай, от которого непременно портилось настроение на целый день.

Этой зимой Владимир с родителями и младшей сестрой переехал на новую квартиру в только что построенном десятиэтажном доме. Счастье всей семьи было неимоверно: широкие, просторные комнаты, свободные коридоры, объемная кухня, кладовка и большая, светлая лоджия, в общем, все блага от прогресса строительных технологий. Особенно радовало Владимира наличие в доме лифта и мусоропровода. Лифт вызывал к жизни почти ушедшие детские воспоминания с их непременным желанием прокатиться на нем, хотя для него, по правде сказать, было проще и быстрее забежать на свой третий этаж, чем ждать вызванную кабину лифта. Вызывал восхищение и домофон, установленный на входной двери подъезда. Когда Владимир подходил к закрытой подъездной двери и набирал на панели прибора номер своей квартиры, а домочадцы дистанционно открывали дверь подъезда, на панели домофона высвечивалась надпись на английском языке «open». Не зная перевода этого слова, Владимир, «ничтоже сумняшеся», читал его как – будто на кириллице (последнюю букву слова читая как «л») – «орел», дескать, путь свободен, лети дальше! А вот с мусоропроводом дело обстояло несколько иначе. Жизнь в пятиэтажном доме выработала у него стойкую привычку не то что бы отвращения, а скорее неприятия к процессу выноса мусора, просьба о котором всегда звучала в самый неподходящий момент. Это надо было отрываться от дел, которыми ты занимался в тот момент, одеваться и идти с ведром за сотню метров от дома к контейнеру, накапливающему бытовые отходы, чтобы завершить этот «челночный мусорный цикл». А в новом доме такой деликатной проблемы не существовало! Все просьбы о выносе мусора он воспринимал с пониманием и в своей домашней одежде с мусорным ведром выходил из квартиры, поднимался на промежуточную площадку, открывал люк мусоропровода, вываливал отходы – и всё, цикл заканчивался. Секундное дело! Вот и сегодня, оставшись один дома, Владимир обнаружил полностью заполненное ведро отходов. Этот мусор подвиг его на проявление хозяйственности, и он, в своей обычной домашней одежде, решил столь пустяковым поступком сделать приятное своей матери. Надо сказать, что, несмотря на зимнюю погоду, температура в квартире была выше, чем комфортная, поэтому он был одет в летние шорты, майку и шлепанцы. Взяв ведро, он вышел из квартиры, а входную дверь оставил открытой: вывалить мусор – секундное дело. Однако он уже сталкивался с ситуацией, когда легким сквозняком захлопывало входную дверь, а замок на ней автоматически закрывался, и тогда кто-нибудь из членов семьи впускал его в квартиру. Сейчас же в квартире он был один, поэтому для предотвращения этой дурацкой ситуации взял с собой ключи от входной двери. Ключи были с брелоком, поэтому он продел кольцо брелока на большой палец правой руки и пошел к люку мусоропровода. Уже открывая люк, он услышал хлопок закрывающейся двери, но этот факт вызвал у него лишь довольную улыбку – вот он какой дальновидный, все предусмотрел. Однако дальнейшие события, развернувшиеся с его участием, иначе как происками нечистой силы не назовешь. Вывалив содержимое ведра, он постукал им о стенки люка и вдруг услышал характерный стук падающего внутри мусоропровода металлического предмета. Скосив глаза на палец руки, он с ужасом увидал, что ключей на нем нет! Это означало, что звук исходил от его ключей, «пробирающихся» в приемник-накопитель мусора, расположенного на первом этаже.

Не размышляя, Владимир бросился в сторону выхода из подъезда, к двери помещения приемника мусора. Но она была закрыта на большой висячий замок! Он вдруг вспомнил, что мусор выгружают из накопителя рано утром, да к тому же не каждый день! Вот это ситуация: он одет в шорты и майку, на босых ногах шлепанцы, а на улице мороз минус двадцать! В первый момент он даже беззвучно зарыдал, но затем, сжав свою волю в кулак, зашел в подъезд и, забившись под лестницу, немного успокоившись, стал думать и искать выход из своего незавидного положения. Однако, несмотря на отчаянные факты, не располагающие к мыслительному процессу, он сразу же принял единственно правильное решение – надо сообщить об этом уникальном случае матери (она работала недалеко от дома, на почте). Но как это сделать, ведь он одет, мягко говоря, не по сезону – пока идешь, замерзнешь, да и прохожих всех распугаешь. И тут ему пришла спасительная мысль: надо позвонить по телефону матери от соседей с четвертого этажа (только им успели поставить телефон). Мгновение – и он уже стоял перед соседкой в ее квартире, сбивчиво рассказывая о своих злоключениях. Соседка, молодая женщина, несколько минут не могла понять суть проблемы, а потом, вникнув в ситуацию, до обидного долго смеялась и лишь затем сделала широкий жест рукой, приглашая неудачника к телефонному аппарату, чтобы он мог сейчас же сообщить своей матери об этом печальном факте, воспринимавшимся им в качестве трагедии. Исполнив свой замысел, он начал успокаиваться и в сопровождении соседки пошел к выходу из квартиры. Владимир хотел было открыть рот, чтобы выразить свою признательность за оказанную услугу, но вместо рта открылась, причем неожиданно, входная дверь и на пороге возникла фигура соседкиного мужа, который своим мощным силуэтом закрыл почти весь дверной проём. Сегодня он прибежал домой с работы во время обеда за оставленными некстати документами. В целях экономии времени своими ключами открыл входную дверь и, естественно, увидал странную картину: жена стоит с довольным, веселым лицом, провожая какого-то молодого парня, а тот одет в майку, трусы темного цвета (от неожиданности он принял шорты за трусы), на босых ногах домашние шлепанцы. Возникла немая сцена, но нескольких мгновений хватило, чтобы глаза мужа налились кровью, а в его голове возник далеко не оригинальный план действий в соответствии с возникшей ситуацией. Коротко размахнувшись, ревнивый муж нанес быстрый и точный удар по носу Владимира. Удар был энергичным и довольно сильным. Мясистая часть носа расплющилась, припала к правой щеке и там «затаилась», очевидно, не желая возвращаться в исходное состояние из-за боязни спровоцировать новый удар, кроме того, кровь отхлынула от его головы и в течение некоторого времени не возвращалась, оставив питание мозга на скудном пайке. Новоявленный Отелло только после этой экзекуции шагнул к жене с намерением взять у нее «интервью» по поводу появления в её обществе молодого парня, одетого не подобающим для визитов образом. Сознание Владимира испытало к тому времени уже два психологических удара плюс один физический, поэтому воля к сопротивлению на тот момент была подавлена. Не принимая ответных мер, он метнулся в свое временное пристанище на первом этаже – под лестницу и там затих, ожидая свое спасение, которое должно было прийти вместе с матерью.

Но беда, как говорится, не приходит одна. Находясь в своем убежище, он желал только одного – остаться незамеченным до момента появления матери. Наконец-то стукнула входная дверь подъезда, Владимир нетерпеливо подался вперед и тут же разочаровался – это были две соседки с верхних этажей. Беззаботно переговариваясь, они зашли в свой подъезд и неожиданно увидели под лестничным маршем первого этажа затаившегося полуодетого молодого парня с «ассиметричным», распухшим носом. Увиденный необычный факт вверг добропорядочных женщин в состояние панического страха. Их перепуганное сознание сразу же закрепилось на мысли, что это «профессиональный маньяк». Поочередно, коротко взвизгнув, выкрикивая «А-а-а, маньяк!», пренебрегая услугами лифта, несмотря на солидный возраст, забыв про наличие двух тяжелых пакетов у каждой и острого заболевания коленных суставов у одной, они моментально стартовали в направлении вверх по лестнице. Не успело стихнуть эхо от предположения о психической «специализации» странного парня под лестничным пролетом, как проявившие невиданную резвость соседки трясущимися руками уже открывали входные двери своих квартир – одна на восьмом, другая на девятом этаже. После «забега и финиша» напуганных соседок, через двадцать, казалось, бесконечно томительных минут действительно пришло спасение. В эти минуты ожидания Владимир беспрерывно клял свою судьбу и жаловался самому себе на отсутствие маломальского везения. Значительно позже, размышляя на тему об удачах и неудачах в жизни, он пришел к выводу: раз уж нет везения, тем более удачи, то необходимо ему быть предельно осторожным, обдумывать свои действия на много ходов вперед. На том и успокоился.

Не лучше обстояло дело с этим, таким необходимым в бизнесе качеством и у Анатолия. Судьба ему много раз намекала о нахождении у него в дефиците даже «самого плохонького везения». Дело дошло даже до того, что она (имеется ввиду судьба) подкидывала ему совершенно «на пустом месте» какую-нибудь неудачливую ситуацию, как бы проверяя его на «неудачоустойчивость». Примером тому мог бы послужить случай, когда однажды Анатолий двигался в хорошем расположении духа по узкому проходу возле строящегося дома. Навстречу ему шла дама с поводком, на конце которого был прицеплен лохматый, маленького роста кобелёк, скорее всего, неизвестной науке породы. Когда Анатолий поравнялся с этим «дуэтом» хвостатый ведущий глухо и недовольно заворчал, на что ведомая дама не менее грозно отдала команду: «Дик, фу, нельзя! Даже думать об этом не моги!». Однако Анатолий находился в хорошем настроении, а потому решил пошутить и выдал комментарий по поводу поданной команды: «Нет, Дик, сегодня всё можно!». Оказалось, что этого «суконца» не надо было долго упрашивать – его глаза загорелись как у беркута на охоте, он тут же прыгнул, уцепился за правую ногу «разрешителя» и принялся её «есть с завидным аппетитом». «Уж лучше бы я промолчал!» – досадливо крякнул Анатолий, пытаясь стряхнуть «лохматый сгусток энергии» со своей ноги. Но выручила дама: она мгновенно натянула поводок и «обломала» увлекательный «полдник» «шерстяному извращенцу», после чего набросилась с упреками на пострадавшего парня – дескать, не давай собаке дурацких разрешений. Затем в течение трех минут хозяйка пса клеймила позором пострадавшую сторону, и лишь потом плавно ушла вместе с этим «микроскопическим людоедом». В данном случае судьба оказалась благосклонной только к этому маленькому лохматому «неадеквату», так как Анатолий мог легко, одним ударом ноги сообщить ему дозвуковую скорость и он улетел бы вместе с поводком в неизвестном направлении. Однако объект коварного нападения лишь потер место на мышце ноги, которую пытался «съесть» домашний питомец дамы (ему даже не удалось порвать штанину по причине небольших размеров пасти), и после чего, весь в раздумьях о причинах невезения, пошел дальше по своему маршруту.

Когда он затрагивал в размышлениях эту тему, то всегда на ум приходила еще одна старая история, которую можно было так же считать укором высшим силам, которые ведали распределением счастливых и удачных моментов среди людей.

После армии Анатолий поступил на работу в транспортный цех своего горного предприятия водителем грузовой автодрезины. Дрезина представляла собой самоходную платформу с автомобильным двигателем и предназначена была для перевозки грузов по железнодорожным путям. Эта «сухопутная колесная каравелла» имела большую остекленную кабину, отдаленно напоминающую аквариум, хотя от пола до уровня сиденья водителя стенки были непрозрачные, из пластика. Молодой водитель быстро изучил технику вождения и минимальный объем правил передвижения по железнодорожным путям предприятия. Работать водителем этой дрезины ему нравилось, хотя первое время его угнетало отсутствие рулевого колеса, с которым он породнился, когда проходил службу на армейском автомобильном тягаче. Однако он быстро свыкся с этим угнетающим душу фактом, а потом и вовсе забыл о нём. Удивительно стойким оказался только факт возникновения неприятного чувства при движении дрезины по переезду через старую автомобильную дорогу. Переезд был охраняемый, и шлагбаум на дороге закрывал и открывал стрелочник. Неприятность заключалась в том, что стрелочник закрывал шлагбаум после того, как водитель дрезины или машинист электровоза получал маршрут движения, проходящий через этот переезд, и промежуток времени закрытого состояния мог доходить до пятнадцати минут, а иногда и более. За это время по обе стороны переезда скапливалось большое количество автомобилей, так как по этой дороге в основном ездили садоводы на свои участки. Садоводы были вечно спешащими и от этого большими «ценителями времени». Анатолий входил в их положение и с ужасом представлял себе количество и качество возможных проклятий, которые в изобилии сыпались с обеих сторон переезда на безвинную голову водителя дрезины в момент, когда он появлялся из-за поворота. Как назло, ситуация усугублялась тем, что в последнее время телевидение стало уделять много времени тематике всевозможных паранормальных явлений и сопутствующей им отрицательной психической энергии, которую имеют обыкновенные проклятья, могущие отрицательно повлиять на ауру человека. Насмотревшись таких передач, Анатолий уже не сомневался в правоте утверждения: адресная хула и проклятья негативно изменяют состояние здоровья проклинаемого человека. Он даже стал считать такие ситуации как «вредный производственный фактор». Однако молоком от этого «фактора» не спасешься, и он принял решение стараться его избегать.

Однажды ему выдали маршрут, проходящий через этот переезд, а выезд несколько задержался из-за погрузки попутного груза. Подъезжая к переезду, Анатолий увидел с обеих сторон большие хвосты из грузовых и легковых автомобилей, злоба водителей которых копилась и грелась в течение получаса и достигла, надо полагать, невероятных размеров. Потенциальная жертва хулы и проклятий тут же решил лишить их важной составляющей негативного посыла, а именно адресности. Для этого он сразу же после поворота пригнулся в кабине и спрятался за её пластиковую часть, а сам добавил «газу» двигателю дрезины, желая поскорее проскочить неприятный участок дороги. Водители ждущих автомобилей с изумлением увидели мчащуюся дрезину с грузом с совершенно пустой кабиной, то есть без водителя! Дорога в этом месте шла под небольшой уклон, и нетрудно было догадаться, что скорость неуправляемой дрезины будет постоянно возрастать!

На беду в первой машине с одной из сторон находился заместитель начальника цеха по технике безопасности, который спешил куда-то по служебным делам. Эту ситуацию он истолковал как случайный срыв дрезины с тормозов и последующее неконтролируемое, с постоянным ускорением, движение без водителя. А это уже ЧП, которое даже могло вылиться в большую аварию. Он, не мешкая, выскочил из машины, метнулся к будке стрелочника и стал давать указания по телефону всем службам предприятия, ориентируя их на поимку «беглой» дрезины. Соответствующие службы сработали оперативно, и Анатолий, преодолев уклон, с изумлением обнаружил, что автоматическая переводная стрелка направляет его в тупик, а в конце тупика успели высыпать машину мелкого песка, рядом с которым стоял боевой расчет местной пожарной команды. Кстати, появление силуэта водителя дрезины в кабине вызвало не меньшее изумление у всех участников «поимки этой беглянки». Конечно, неудачливый сторонник противодействия негативным посылам ловко затормозил и встал на путях тупика, чем вызвал вздох облегчения у всех наблюдателей этого оригинального «заезда». На последовавшем потом «разборе полетов» главный инженер предприятия по достоинству оценил исчезновение и появление Анатолия в кабине дрезины, назвав его «местным Гудини», а затем перевел его в качестве наказания на полгода работать в механическую мастерскую предприятия, благо у него был диплом об окончании профтехучилища по специальности токаря-универсала.

Основы теоретических знаний токарного дела у него присутствовали и даже были оценены когда-то третьим разрядом, но, как говорится, на одной теории без практики далеко не уедешь. Другими словами, надо, чтобы знания от теории и навык от практики сошлись в одном месте, а именно в голове у токаря. Однако на предприятии надо работать – доучиваться некогда.

Однажды в мехмастерскую поступил срочный заказ на изготовление двадцати болтов для экстренного ремонта какого-то узла экскаватора. Специалистов-токарей в тот день в мастерской не оказалось, и этот заказ поручили выполнить Анатолию (вот оно, невезение!). Памятуя о том, что надо постараться реабилитироваться быстрым выполнением заказа, то есть хорошей работой на новом поприще, Анатолий через три часа выполнил заказ, и болты благополучно унесли в карьер, на экскаватор. Через некоторое время машинист этого экскаватора, пылая от справедливого негодования, имея вокруг себя по этой же причине, да ещё усугубленную тяжестью подъема по лестнице с самого дна карьера, испорченную на сегодняшний день «ауру», быстрым шагом зашел в кабинет главного механика и вывалил из брезентовой рукавицы ему на стол все двадцать штук тех злополучных болтов.

– Валерий Алексеевич, сколько человек сегодня проживает в Китае? – и, не дождавшись ответа от опешившего механика, сам же ответил:

– Да почти полтора миллиарда! И, что интересно, все на одно лицо! А тут ваши специалисты не могут изготовить двадцать одинаковых болтов! Это как?

Ехидная фраза «это как?» впоследствии имела значение для Анатолия и выразилась в виде того, что главный инженер стал воспринимать его как головную боль. На общем собрании работников мехслужбы он, пылая от соответствующего должности негодования, долго рассуждал о необходимости борьбы с производственным браком, о применении к бракоделам самых решительных мер по их перевоспитанию. Главный так распалил себя, что заявил о необходимости перевода в качестве наказания автора последнего выявленного факта брака (он имел в виду изготовление Анатолием двадцати тех самых бракованных болтов) на самую низшую должность, на которой будет весьма затруднительно изготовить что-либо с нарушением ГОСТов и чертежей. Он тут же озвучил предполагаемую специальность: «кандидат на ассистента ученика младшего помощника санитара при холерных бараках». «Однако, – добавил он, – к сожалению, в перечне профессий нашего предприятия нет такой должности, а жаль». Осмысление озвученной профессии привело в замешательство всех потенциальных бракоделов, что, несомненно, повысило в дальнейшем качество выполняемых работ. А главный инженер к тому времени уже пожалел, что обещал наслать такую кару на голову Анатолия, но слово не воробей…

В конце концов он, потупив глаза, подписал приказ, тем самым перевел его работать учеником электрослесаря в энергослужбу предприятия, так как в то время там был некий дефицит с кадрами.