Китаец на дереве

Это не камень, а переплетение сосудов

Наступил 1967 год, вместе с ним первая экзаменационная сессия, первый курс в январе месяце. Почему зимой? Потому, что все сельхозяйственные работы, как правило, проходят от ранней весны до поздней осени, и экзамены в сельхозинститутах проводятся с декабря по февраль, согласно графиком факультетов и курсов.

Первую сессию сдал успешно, не надо ехать в Уссурийск, здесь в Южно- Сахалинске была возможность при УКП пройти практику и сдать экзамены, всего

1 раз за год. Это было очень удобно.

В мае месяце нового года брату должно было наступить 14 лет. Хоть, он и находился под опекой Матери и меня, но уже появились трещины в нашей дружбе. Однажды попробовал его воспитать "по-отцовски“ ремнем, но получил такую отдачу, что и впредь не прикасался к нему. Он был гораздо выше меня, весь в отца, ершист. Поэтому смирившись, я пробовал давать советы из своей жизни, он только усмехался:

– Была бы сестра рядом, её бы слушал, а от твоих советов толка нет.

Кажется, в последний раз мы его отправили в лагерь. Летом приехала сестра погостить на две недельки, и вот в один из воскресных дней мы решили вместе отдохнуть на реке, порыбачить. Там меня схватил приступ, везет же мне на Лютоге, кое-как добравшись до дома, на следующий день оказался в горбольнице. Рентген показал камень в почке, с этим диагнозом я провалялся 10 дней, затем меня перевели в областную больницу, но оперировать так и не стали, были сомнения.

Лишь в Моршине, спустя 4 месяца, установили, что это был не камень, а переплетение сосудов от ушиба, а приступ произошел от переохлаждения почки. Кажется, так и было, когда прыгал во время отдыха и загорал на сырой траве. После возвращения из больницы я продолжал работать, отношения с братом более, менее наладились, видимо сестра все-таки добралась до него.

За месяц до 50-ти летия Октября по всей области была организованы дежурства на всех предприятиях, в том числе и в нашем Управлении. Это была принудиловка, многие не хотели дежурить, тогда я предложил свои услуги. Вечерами через день буду дежурить, за что возьму отгулы для учебы.

В то время научился печатать на машинке и, оставаясь дежурить, я некоторые контрольные, где много текста, печатал на машинке. Один экземпляр отправлял в институт, а второй оказывался у меня, это было удобно при сдаче экзаменов.

За неделю, до праздников меня вызвали в Госснаб, наша вышестоящая организация, где Кадина предложила мне горящую путевку в Моршин. В свое время, работая в Гипропроме, она помогла мне в материальной помощи,

когда пришел из армии, кажется, выделили 100 рублей. Теперь мне пришлось ее выручать, быстро оформив медицинскую карту, тем более у меня был диагноз соответствующий профилю санатория.

Перед самым праздником впервые пересек Советский Союз, с востока на запад, это более 12 тыс. километров. Успел кратковременно побыть в Москве, у родственников мужа сестры, посмотрел салют и побывать в Кремлевском дворце съездов на Ленинградке к 50 летию Октября. Там впервые увидел черную икру, однако она мне не понравилась, да и в голове у меня отложилась информация, что ученые смогли ее приготовить из нефти.

Через недельку, накатавшись в метро, я оказался в Моршине, всего в 100-150км от знаменитых Карпат, где проживали знакомые гуцулы по леспромхозу, с которыми я работал до армии. Те, которые нарушили спящую жизнь лесозаготовителей своим весельем и раздорами, что повлекло за собой появление замков на дверях в поселке, в то время.

02.02.04-27.01.05г.

Граница на стыке трех государств

Оказавшись в знаменитом санатории, я, конечно, решил в первую очередь, узнать, что у меня с почками. Хотя диагноз – наличие камня не подтвердился, но сомнения, так и живут по сей день. Несмотря на то, что в 1980 году мне удалили аппендицит, а попал в больницу с тем же диагнозом, провалявшись с острым приступом целых 3 дня, во время празднования дня Победы, а ведь мог бы уйти и на тот свет, если бы продолжал настоять на камне в почке.

Но возвращаясь к Львовской земле, до сих пор помню, садясь в автобус до Ивано-Франковска, много путешествовал во время пребывания в санатории, я впервые столкнулся с необычайным обращением ко мне пожилой женщины, которая пропуская меня в салон и указывая на место, сказала:

– «Прошу, Пане!»

Я очень удивился и хотел извиниться перед ней, но что-то меня остановило, и, не закрыв рот, я задумчиво сел на предложенное ею место. Впоследствии, узнал, это были отголоски старинных Карпат, а может и прошедшей Отечественной войны. И как больно вспоминать "отцовскую усмешку", когда он рассказывал мне во время войны, он с друзьями обнаружил закопанное сало в польском доме, буквально под калиткой двора. Два разных эпизода жизни и что они значили для меня.

Успокоившись, что диагноз в почках не подтвердился, мне все-таки пришлось принять весь цикл оздоровительных мер. Пил водичку "Рапа", раза в день, хоть и солоновата, но приятна. Мило было, когда тебя загружали в грязевые ванны и ополаскивали теплой водой, принимать душ у черноглазых /карих/ девчат.

Понравился и сам санаторий, а также и мраморный дворец для военных, где бывал на танцах. Но свою фамилию мне надо было оправдать. Путешествуя из одного города в другой, открывал для себя неизвестные уголки большой страны. Где-то в конце ноября попал на необычайную экскурсию в гористую местность на Ужокский перевал, в 60-70 км от санатория. Оставив автобус Икарус у подножья, мы по заснеженной тропе поднялись на гору 900 метров над уровнем моря, где на вершине ее "Гид" указал рукой:

– «Вон там справа Польша, а слева Чехословакия, а стоим на украинской земле – Закарпатье». Так я оказался почти рядом на стыке трех государств. Подумать то, за 20 дней я сумел побыть в двух разных противоположных точках страны; далекий Сахалин и вот рядом Польша-Чехия. В то время это был большая редкость – удача отведать шашлык и коньяк вдали от острова, легко в Карпатах.

Успел побывать в Львове, посетить знаменитое старинное кладбищ по ухоженности и оформлению лучше всех в Европе. Жаль не попал зал оперетты, говорят весь зеркальный, занимает по своей красоте 2-е место в Европе. Не обошел и место захоронения Николая Кузнецова, легендарного разведчика, где на могиле стояла небольшая, посаженная рябина, привезенная матерью с Урала и горсть земли.

Там же рядом находились могилы многих героев гражданской и отечественных войн – это новое кладбище, почти в центре города, рядом с пятаком, бывшей ярмарки, в виде квадрата, куда стекались по две дороги с каждого угла. Улицы были настолько узкими, что "легковушки" могли задеть прохожих при движении между домами.

Бывая в разных городах, Ивано-Франковск, меня, почему тянуло на рынок-базар. Эта "болезнь" осталась до старых времен, где я бы не был в будущем, частенько заходил в книжные магазины.

Однажды нашел на прилавке учебное пособие по фитопатологии для техникумов и институтов, о болезнях растений, то есть то, что мне нужно для второго курса. Но когда вернулся в санаторий и, раскрыв книгу, она оказалась на украинском языке, я с трудом читал вывески на магазинах, учреждениях, а тут еще научная книга. Благо в санатории был украинско-русский словарь, но перевод одной страницы занимал у меня почти вечер. Хорошо хоть пришла на помощь сестричка по санаторию, видя меня, как я мучаюсь над переводом, благодаря ее помощи, кажется, осилили две темы контрольной работы.

А тут неожиданно простуда скосила меня с ног. Чувствуя недомогание, решил самостоятельно с помощью кофе и коньяка в кафе вылечить себя, даже задремал у камина. Не помню, как добрался до своей палаты, но очнувшись, увидел лицо своей спасительницы – сестрицы, «Триада» по фитопатологии, упрекая меня в том, что я не обратился к ней за помощью

Так спасая мне жизнь, она умудрилась поднять меня на ноги буквально за 2-3 дня. Однако нам так больше и не удалось осилить еще темы контрольной работы, подходил конец пребывания в санаторий. Мне естественно не хотелось так скоро уезжать с "дивной Украины", не познав ее до конца. Впереди меня ожидали новые сюрпризы. Взяв с собой в дорогу, вырезанного из дерева орла с раскинутыми крыльями, сувенир Карпат, я ринулся в неизвестность.

11.02.04-28.02.05г.

. .

Уже на южной границе Союза

Быстро пролетело время в санатории, и вот автобус вез меня во Львов, откуда вылетел в Баку – столицу Азербайджана. Там затерялся след моей сестренки, вечно я в погоне за ней. Прилетев в Баку поздним вечером, решил добраться до железнодорожного вокзала, где перекантовался до утра.

Сам вокзал встретил меня не приветливо, какой-то мрачный, неухоженный, чужие незнакомые лица, с баулами, картежниками, почти пустой зал для приезжих. Было 3 часа ночи, хорошо хоть до первого автобуса оставалось около четырех часов. Снега в городе не было, поэтому мне было в диковинку: декабрь месяц, а кругом деревья почти зеленые.

Забравшись утром в автобус, мне пришлось знакомиться с городом в пути следования. Вскоре мне бросилось в глаза плакат у дороги:

– В виду ремонта дороги, просим извинения у водителей за неудобства.

Но проехав, где-то с полкилометра, рядом стоящий общий туалет, своими калиями сразу же испортил только, что остававшийся сзади плакат вежливости. Проехав Сумгаит, вскоре оказался в Насосном, военный городок для летного состава, куда перевели мужа сестры из Чугуевки Приморского края.

Найдя улицу, дом я, кажется, поднялся на третий этаж, и увидя на двери в специальном кармашке банку молока. Взяв ее в руку, предварительно убрав чемодан в сторонку, я позвонил в квартиру. Как только открылась дверь, я предложил женщине, своей сестре молоко, на что получил отрицательный ответ. "Нам носят",– и, захлопнув дверь, сделав за ней несколько шагов, она восклицает:

–«Опять ты, со своими причудами!» И уже вновь, открывая дверь, тащит меня в коридор, обнимая и целуя. Так я оказался в далеком Азербайджане, уже почти на Южной границе страны Советов.

Буквально, на второй или третий день, моя сестренка повезла меня на базар, чтобы купить фрукты-деликатесы солнечного Азербайджана. Пока она их выбирала, я незаметно, сам решил ознакомиться, чем дышит рынок-базар. По его колориту многое можно узнать. Тут были в продаже сувениры, как правило, из металла. Кажется, в городе был химический и аллюминевый заводы. То есть промышленный центр Азербайджана. Удалось мне в конце попробовать знаменитое вино, кажется "Адам", но оно мне не понравилось, о чем сказал продавцу.

– «Стоило ли ехать так далеко, чуть ли через всю страну, чтобы попробовать гадость!»

–«Обожди, дорогой!» И нырнув, куда-то вглубь своего помещения хозяйка, приносит бокал холодного терпкого вина. Попробовав его, я наконец-то ответил, что оно настоящее.

Вернувшись к сестре, она поняла, почему меня так долго не было. Извинившись, ей признался в своей отлучке:

– «Быть в Азербайджане и не попробовать вина, это позор для туриста с далекого Сахалина».

Накануне произошел каверзный случай. Должен был прилететь Министр обороны СССР Гречко и к его приезду травяной покров вокруг взлетной полосы военного аэродрома не только постригли, но даже покрасили зеленой краской, видимо из пульвизатора.

Возвращаясь как-то вечером домой вместе с сестрой, зашли в магазин, Станислав решил купить сигареты "Б", лежавшие на витрине. Однако продавец ответил: "Их нет". И демонстративно убрал, их с прилавка. Станислав собирался с ним ругаться, но я остановил его. Попросив обождать на улице, я вновь зашел туда и молча, протягивая 1рубль, взял у продавца 4 пачки «Б". Вернувшись к Станиславу, я заметил:

– «Они к военным относятся недоброжелательно». А он как нарочно, был в военной форме, поэтому я спокойно купил сигарет.

Зато к сестре местное население относилось более дружелюбно, ведь она работала врачом медсестрой в госпитале.

Вспоминается вечер, проведенный у Гасана, почему-то многие называют себя этим именем, более высокопоставленные чиновники. Кажется близкий знакомый врач или друзья моей сестры с мужем, возвращаясь вечером с Каспийского моря, даже я искупался в нем, мы попали в его квартиру. То, что мне бросилось в глаза, это постель на полу, без белоснежных простыней и наволочек, цветной матрас, такого же цвета, одеяло и подушки. Впоследствии, узнал, что из-за жары все спят на полу.

Неожиданно во время их угощения, одна из дочерей Гасана берет крупное яблоко и, смотря мне прямо в глаза, очищает ножом кожуру, не отрывая ее от яблока. Через каких-то 5-10 минут она забрасывает нескончаемую ленту кожуры длиной более метра, мне на шею, как бы заворачивая и, улыбнувшись, молча ложит нож на стол.

Переглянувшись с сестрой, я поблагодарил "красавицу Большого Кавказа".

Вообще-то имя или фамилия Хасановых, пользуется большим авторитетом. Как-то проезжая с ним на большой скорости в Сумгаит, он почему-то не остановился на поднятый жезл гаишника, а проехав, еще 100-летров заставил последнего добежать до него, но проварил документы, вернул и вежливо простился.

Станислав рассказывал случай с его отцом, когда тот приехал к ним в гости. Во время поездки на автобусе, все пассажиры по мере выхода, опускают деньги в специальный карман, ящичек у кабины водигелю. Когда его отец, спросил у водителя:

– «Где билеты?» Тот, молча, оторвал ленту билетов и повесил на шею отца, ответил:

– «Хватит?. Может еще добавить?»

Таков был Азербайджан в конце 60-х годов. А я вскоре вновь летел в Москву, далее Южно-Сахалинск, но уже налегке, оставив сестре «Орла» в память о дружелюбных мне Карпатах.

11.02.04–28.01.05г.

А что под землей?

Работая в Лесоснабе, мне приходилось бывать на многих предприятиях, в том числе и на шахтах. Зачастую, доставщики – леспромхозы "наглея", в целях экономии своих лесных материалов, отправляют вагоны с лесом и с недостачей в 2-3 и более кубометров. Бывали и такие, получаете леса, которые незнакомы с условиями поставки, нахально, обманывали поставщики. Тогда первые, обращались к нашей помощи и мы, инспекторы-контролеры выступали в роли арбитров ссорящими сторонами, не исключением были и Шахты. Поставляемая и рудничная стойка, крепежный материал, иногда не соответствовала госту, меньшего размера, не говоря о недостачи.

Всего на Сахалине около десятка шахт, добывающих уголь, не только для собственных нужд, поставляемых на материк и на экспорт. В глубину, угольный разрез, неболышой до 200-300 метров ниже уровня моря, а у горского, наоборот, выше уровня – открытый разрез. Вот туда японцы стремились построить железную дорогу по западному побережью острова, от Ильинска до Углегорска. Но, половину не закончив ее, именно сегодня пытаются достроить ее, а время упущено, насыпь, да и мосты стали разрушаться.

Используемая рудничная стойка, должна соответствовать строго по 1 мерам, особенно по длине, ведь во многих шахтах глубина пласта при добыче угля от 1,5 до 2,5 метров. Можно представить, что будет, если шахта получает крепеж меньшей длины. Невозможно укрепить бедующую лаву, она просто "засоряет", что вызывает ее сход, обвал.

Мне однажды довелось побывать на шахте Шебунинская, в 30 км от Горнозаводска. Прибыв на шахту, 10 рекламация и разобравшись на месте, мне пришлось сделать с комиссией контрольный замер следующего поступления вагонки с рудничной стойкой, в котором оказалась недостача около 3 кубометров. В результате, пришлось вызвать представителя леспромхоза, для разрешения спора на месте.

До его прибытия, я обратился к начальнику лесозборки с вопросом: «А где Вы прячете руду?». Поняв мысль, что хочется попасть в дату, он в сопровождении инженера по технике безопасности, привел меня в раздаточную шахты, вручили фонарь, каску, то есть все то, что необходимо для спуска под землю. Так, впервые, в жизни начал познавать красоту земли внутри ее, спустившись, сперва по ступенькам, их было 148 штук, проехав по штольне и далее через трек /минут 10-15/, мы оказались непосредственно у лавы-места добычи угля. Глубина угольного слоя была где-то 165-1,6 метра, я проходил по ней, почти не нагибаясь. Труднее сопровождающим, у которых рост более 180 см.

Добыча угля велась вручную, отбойными молотками, выгребая лопатой на ленточный транспортер. А моей неожиданности в дыму увидел знакомое лицо, черное от угольной сажи, Витальку Дурова, сослуживца по армии соседней роты. Выбравшись на верх и обмывшись под душем, узнал, что он приехал с Приморья на Сахалин на заработки, но они оказались небольшими. Ведь шахта в то время была старая, и истек запас угля. От него я узнал про Иосифа Кобзона, который якобы работал на шахте "Горнозаводская" и увлекался художественной самодеятельностью, правда, подтверждения от других не слышал. Так прожив, почти четверть века, я наконец-то познал, что находится под ногами в земле.

12.02.04-29.01.05.

"Хрущевская оттепель"

В середине 60-х годов прошлого столетия, почему-то неугомонному путешественнику любопытному – Никите Хрущеву, захотелось побывать на краю острова Сахалина. Наверное, хотел увидеть угрозу на "Холодной войны" с далекого острова. К его приезду вся область готовилась. Даже в городе Анива, в устье реки Дюга, все заборы красили в зеленый цвет, несмотря на ливень, идущий весь день. Не говоря об областном центре. Мыли до блеска, красили все подряд, что попадало под руку. Старались угодить правителю, не ведая о том, чем это обернется.

По приезду в Южно-Сахалинск, на стол поставили рядом с деликатесами икру, рыбу разного посола, апельсины, яблоки, выращенные в дендрариуме, свой Ботанический сад, построенный еще японцами. Стремились угодить, чем могли.

Во время такого "обильного" обеда он сам заметил, или кто-то подсказал из окружения.

Южно-Сахалинск и Сочи находятся на одной широте, поэтому здесь такие фруктовые деликатесы. Не знаю, понравился ли ему остров, но спустя чуть ли не месяц, в Москве появился указ: "О лишении всех льгот для сахалинцев, приравненных к крайнему северу».

Молча, стоял мужественный сахалинский народ, проглатывая "Хрущевскую пилюлю». Дорого обошлось им гостеприимство. Мои родители, да и другие переселенцы по вербовке, поднявшие Сахалин, с отсталого уголка страны в процветающий остров, разом лишить их заработанных благ, это был самый настоящий удар ниже пояса.

Опомнившись, народ начал потихоньку бунтовать. Разного рода статьи в центральных газетах страны, журналах, особенно в "Крокодиле", гневно высмеивали позор родившего указа. Молодежь потихоньку начала покидать остров. Им-то в будущем ничего не прельщало. Граница, как-бы открывала свои двери. Кому их защищать в период "Холодной войны"?

Лишь через полгода, было, наконец сломлено упорство, может быть самого Никиты, либо его чиновников. Сохранили отработанный стаж до 196Iг. наполовину урезали отработанный стаж до 50 % для получения надбавок, возвращения коэффициента к зарплате, покрывающий стоимость перевоза продуктов питания и вещей с материка на остров. Долго были слышны отголоски допущенной ошибки, поэтому резко сократился приток жителей на Сахалин.

Помню, пришлось мне быть в Астрахани на бумкомбинате, ездил туда за древесноволокнистой плитой /ДВП/. Будучи знакомым с маршрутом направления лесных грузопотоков, еще работая в Лесснабсбыте, я удивился:

– «Почему, так далеко построен бумкомбинат, вдали от лесных ресурсов?». Не легче бы построить его на севере страны, или в Сибири, а оттуда отправлять бумагу и другую продукцию комбината.

Оказалось, будучи на охоте в Астраханском заповеднике, наш любитель холявной охоты, Никита Хрущев, "оказался" в самой гуще камышового тростника. Не знаю, что нашел он внутри его, скорее всего ему «подсказали», но после его отъезда возник бумкомбинат, использующий тот самый тростник для производства целлюлозы /опыт за рубежом/. Однако, неумелая заготовка тростника на воде , вырывание с корнем, привела через десятилетие к истощению запасов камыша /в промышленном объеме/.В результате чего, бумкомбинат стал задыхаться от нехватки сырья, и пришлось менять грузопотоки леса с севера на юг для его помощи. Кроме того, большие заготовки тростника неблагоприятно сказались на всей природе прибрежной полосы Волги. Ухудшились условия воспроизводства рыбы и гнездовий птиц. Но шутка, сотворенная с тружениками острова Сахалина, еще долго болью отзывалась у них до настоящего времени.

Даже и мне заработанную надбавку до армии не пришлось получить, благодаря нашим чиновникам, либо самого "любителя приключений"

02.02.04-01.02.05г.

Буреломы на воде

Интересная была работа в Лесснабсбыте. Разрешая чуть ли не ежедневные споры между поставщиками и потребителями леса, мне удавалось свести их к нулю в течение 1-2 дней, иногда даже по телефону, не выезжая на место. Однажды, я был приглашен в Областной комитет народного контроля. Возникла необычайная ситуация в поставке леса /балансов/ Hовским леспромхозом, знакомому по Гипропрому, Макаровскому бумкомбинату. Он, не дополучил по его подсчетам 36 тысяч кубометров леса, отправленный по реке Нитуй (молевой справ, когда бревна сбрасываются с крутого берега в период большого подъема уровня воды ранней весной). Сотни тысяч кубометров леса не дошли до бумкомбината, остались на река после спада воды.

Река была поделена на два участка: один от верховья до водопада, а другой далее от него до окончания реки. За первый участок отвечал леспромхоз, другой бумкомбинат? Мне, как представителю нейтральной стороны, наделенному правами областного народного контроля, надлежало на месте разобраться в создавшемся конфликте. Разрешить его можно было только, пройдя по

всей реке сверху до низа. Река Нитуй, протяженностью более 50 км протекала по пересеченной местности. В период весенних паводков она достигала шириной до 20-25 метров и глубиной до 2,5 метров. Когда же мы прибыли в верховье реки, откуда начинался молевой сплав, это была небольшая речка, которую можно было перейти в обычных кирзовых сапогах.

Комиссия в составе 5 человек: по двое мужчин с каждой стороны и я пятый. Одевшись в спецовку, болотные сапоги, надев штурмовки и взяв продовольствие на трое суток, мы тронулись в путь вниз по реке.

Первые 10 км прошли без задержек, русло реки шло по равнине, – но проходя пересеченную местность, груды собравшихся камней, стали появляться заторы бревен, а то и оставшихся по обоим берегам реки. Именно с этого места начался учет оставшейся древесины не доплывшей до бумкомбината.

На мой вопрос, начальнику производственного отдела леспромхоза: «Где фотоаппарат? Как мы договаривались накануне, у директора». «Мне никто не говорил»– отвечая мне в ответ.

Каково же его было удивление, когда у меня в руках появился неизменный помощник, фотоаппарат "Вега", размером 10x5х3 см, чуть ли не шпионский, с 72 кадрами, а не 36 как у обычных фотоаппаратов. Эта была моя гордость, ведь в то время была мода на маленькие фотоаппараты, приемники в виде записных книжек, которых можно поместить 1 карман. Пришлось мне снимать каждый затор, записывать в блокнот оставленного леса с указанием километра по карте.

Обычно, объем древесины на каждом участке реки, определялся глазом примерно, придя к общему согласию из пяти человек. Так, продвигаясь, шаг за шагом, мы к вечеру прошли более треть пути.

Погода стояла теплая, вода встала, на календаре был конец июня, очень много мошкары, не спасали ни костры, ни дым от сигарет. На следующий день нам перегородил водопад высотой 15-20 метров, который пришлось обходить стороной. К исходу второго дня у меня в блокноте уже значилась цифра оставленного леса по берегам реки около 31 тысяч кубометров, я уже начал сомневаться в правдивости бумкомбината, его спора. В последний день пути, оставленной древесины было все меньше и меньше. Особенно на «корейском участке» протяженностью около 10 км, где работали корейцы по найму бумкомбинатом, вообще не было оставленных бревен на реке, не считая единиц.