Нереальное – реально. Нечто сродни мистике

– Да, – Борис Николаевич по-прежнему грустно улыбается, – друг и… Еще какой друг!

– Со студенческой поры, – спешно подсказываю я и резюмирую. – Если б не ваша протекция, то кто б его нынче знал?

– Увы, – Борис Николаевич тяжело вздыхает, качая головой, и на широкий и прямой лоб, испещренный шрамами времени, то есть глубокими морщинами, ниспадает знаменитая прядь волос, – ошибался.

Тут, наглея окончательно, рублю по-кавалерийски – наскоком и сплеча.

– Уж вы так доверчивы, – говорю и осуждающе хмыкаю, – и не разборчивы в выборе друзей, а столь многие и такие горькие разочарования не шли впрок.

– Может быть… Может быть, – совсем не так уверенно, как хотелось бы мне, отвечает Борис Николаевич.

Я изумленно смотрю ему в глаза.

– Вы… все еще сомневаетесь?!

Борис Николаевич согласно кивает.

– Не хочется верить, что все…

– К сожалению, все, – решительно заявляю я. – Даже земляки… Кто-кто, а они-то всем по гроб своей жизни обязаны… Хоть тот же Глеб Бурбулюк или Лана Мишина… На вашей могучей спине вы многих вывезли, – окончательно распаляюсь и продолжаю. – А ваши генералы? Можно сказать, в свою семью ввели… Куда еще ближе… А они?

Борис Николаевич разводит руками и вновь тяжело вздыхает.

– Это правда: некоторые подвели.

– Некоторые? Подвели? – в ужасе переспрашиваю я и сам же отвечаю. – Не некоторые, а все и не подвели, а предали. Предали незаслуженно. Впрочем, – тотчас же поправляюсь, – заслуженных предательств не бывает.

– Это ты про кого? – спрашивает он, хотя по его глазам вижу, что ответ на собственный вопрос он прекрасно знает.

– Назвать, да?

– Уж изволь, голубчик.

– Весь-то список длинный, Борис Николаевич… Ну… Хотя бы Муцкой, Коржавин, Безбородов, Скворцов.

– А тут, братец, поподробнее… Аргументики надобны, аргументики.

– Вам, Борис Николаевич, еще и аргументы подавай, да? Будто вы их не знаете.

– Положим, не знаю, – ухмыляясь, отвечает он.

– Ну, если так… Первый…

– Это, значит, Муцкой, да?

Чувствую иронию, но не реагирую, а продолжаю:

– Первый, возомнив себя этаким наполеончиком, всадил нож вам в спину, причем, по самую рукоять…

– А второй? – все также иронично спрашивает Борис Николаевич.

– А он на всех углах рассказывает про вас всякие небылицы и ему верят, потому как уж слишком был приближен… Это ли не подлость?

Борис Николаевич вновь глубоко вздыхает. Откинув со лба упавшую прядь волос, еле слышно признается:

– Верил… да… всем верил… А они… Вот как…