Пластилиновая пуля. Повести

– Что, не нравится тебе такой завтрак? Привыкай. Сервелатом тебя здесь никто кормить не будет.

– Мне надо в туалет, – сказала Катя.

Женщина несколько секунд молча смотрела на неё и вдруг закричала:

– Ты что, и на горшок без посторонней помощи сходить не можешь? Сучка избалованная!

– Но здесь нет туалета! – робко возразила девочка.

– А это что?! – женщина ткнула пальцем в сторону ведра.

– Но я так не могу, я так не хочу! – жалобно забормотала Катя.

Женщина наотмашь ударила её по щеке. Потом вышла из комнаты и уже из коридора сказала:

– Не хочешь – не надо. Я не настаиваю. Можешь ссать в штаны.

Дверь захлопнулась, и Катя опять осталась в одиночестве. В её душе снежным комом росли страх и тревога. «Надо взять себя в руки и успокоиться, – думала она. – Папа не раз говорил: пока есть надежда, ты жив; потерял надежду – погиб. Он спасёт меня, обязательно спасёт. Я должна верить в это!». Катя понимала, что её похитили из-за денег. И похитители наверняка знали, что отец девочки заплатит выкуп лишь в том случае, если будет уверен, что его дочь жива. Это соображение вселяло надежду. Катя посмотрела сначала на кружку, накрытую кусочком хлеба, потом на ведро. Что ж, придётся привыкать к новым условиям. Иначе не выжить.

Она не знала, сколько прошло времени, когда в коридоре вновь послышались шаги. Знакомо защёлкал замок. Вместе с известной Кате женщиной в комнату вошёл мужчина. Его лицо тоже было знакомым – это был один из похитителей. В правой руке он что-то держал. Катя пригляделась и узнала свой сотовый телефон.

– Слушай сюда, – сказал мужчина. – Сейчас я соединю тебя с твоим отцом. Телефон будет в моей руке. Если схватишь его, я тебя накажу.

Он понажимал кнопки и поднёс мобильник к уху девочки.

– Алло! – услышала Катя голос отца.

– Папа! – закричала она.

Мужчина убрал телефон.

– Достаточно.

Катя протянула к нему руку.

– Ради Бога, дайте мне сказать ему два слова, – произнесла она с мольбой в голосе. – Я только скажу, что со мной всё в порядке.

Женщина больно ударила её ладонью по лицу.

– Тебя предупреждали, сучка! – злобно прошипела она.

Катя ойкнула и быстро отошла назад, замерев от страха. Мужчина вышел в коридор. Женщина – вслед за ним.

– Сколько мне с ней нянчиться? – услышала Катя её голос.

– Что-то я не заметил, что ты с ней нянчишься, – сказал мужчина с усмешкой в голосе. – Такие оплеухи отвешиваешь! Не перебарщивай. Без надобности не мордуй и голодом не мори. Шеф сказал, что она нам нужна целая. Во всяком случае, пока. Усекла?

– Тогда какого хрена меня к ней приставили? – зло воскликнула женщина. – Со мной никто не церемонился…

– Любаха, не зарывайся! – прозвучало в ответ с угрозой. – Поняла, что я сказал?

– Ладно, поняла, – буркнула женщина.

Она вернулась в комнату. Катя испуганно смотрела на неё. Женщина ответила ей неприязненным взглядом. Потом подошла и вновь звонко ударила по щеке. Видимо, посчитав, что этого недостаточно, она ещё несколько раз наотмашь ударила девочку. Катя закрыла лицо руками.

– Запомни: здесь у тебя нет заступников, – сказала Любаха.

Она ушла, закрыв за собой дверь.

* * *

– Чёрт возьми, но ведь можно как-то выяснить, откуда звонили?! – сердито воскликнул Алексей Игоревич. – Я слышал о том, что даже выключенный мобильник продолжает посылать сигналы, по которым можно определить его местонахождение. Или я не прав?

Старший следователь по особо важным делам майор Маркелов утвердительно кивнул головой.

– Вы правы.

Его спокойствие окончательно вывело Туманова из себя.

– Так займитесь этим! – закричал он. – Какого чёрта вы тянете волынку?

– Мы этим занимаемся, – ответил Маркелов тем же бесстрастным голосом. – Но преступники, скорее всего, после первого же звонка уничтожили телефон вашей дочери. Или, по крайней мере, сим-карту. Не исключено, что в следующий раз они воспользуются мобильником водителя. Сейчас мы пытаемся определить, где он находится.

– И каковы результаты?

Маркелов пожал плечами.

– О результатах говорить рано.

– А когда будет не рано – когда уже будет поздно?

Возможно, злой, язвительный тон собеседника и задел следователя, внешне это почти никак не проявилось. Маркелов лишь поднял глаза и спокойно ответил:

– Если бы похищением детей у богатых особ занимались дураки, всё было бы гораздо проще.

Туманов с трудом удержался, чтобы не выругаться. Метелин рекомендовал Маркелова как лучшего специалиста по розыску пропавших людей. Ссориться с ним не следовало. Но неприязнь к клиенту, которую следователь не очень-то и старался скрывать, выводила из себя. Особенно заметно эта неприязнь прозвучала во фразе «у богатых особ». Знал бы чёртов мент, как это богатство достаётся…

Стараясь погасить всплеск эмоций, Туманов спросил:

– Какова вероятность того, что моей дочери не будет причинён вред?

С полминуты Маркелов молча смотрел ему в глаза, потом сказал:

– Нам пока ничего не известно о цели похищения. Наиболее вероятная причина – желание получить за неё выкуп. Но могут быть и другие. В любом случае, пока девочка является главной картой в игре, с ней будут обращаться сносно.

– Мне бы вашу уверенность, – ворчливо пробормотал Алексей Игоревич. – Моя дочь находится в руках каких-то мерзавцев. Совсем ещё юная девочка, ребёнок! А вы меня хотите успокоить. Да и что вы, собственно говоря, подразумеваете под словом «сносно»? Что её не убьют и не покалечат? А если?.. – он замолчал, боясь неосторожным словом навлечь на свою дочь беду.

Маркелов понял, что имел в виду отец похищенной девочки. Пожалуй, впервые за время беседы в его глазах промелькнуло сочувствие.