– Не волнуйтесь с ним всё в порядке. Он мой друг и я сейчас его разыскиваю. Семён разве ещё не вернулся из армии?
– Нет. Я бы первой об этом узнала. Два года уже прошло, когда я на проводах, видела последний раз моего мальчика. Писал, он оттуда из Афганистана редко и вот, две недели назад предупредил меня, что скоро приедет домой. Но до сих пор….
Мария Васильевна развела руками и опять заплакала.
– Жаль. Мне очень сильно нужна его помощь. Скажите, пожалуйста, а куда Семён, ещё может пойти, кроме вас?
– Никуда. Если, только по своим детдомовским друзьям, но они бы мне сказали. Я регулярно с ними общаюсь.
– Я очень на вас надеялась. Подумайте, ещё раз!
– Ох, голова моя трухлявая! Совсем я забыла! Он ведь мне писал, что по дороге домой заедет в гости к корреспонденту газеты «Правда».
– Адрес там есть?
– Нет. Только город Москва, её фамилия и инициалы. Но, я их не помню. Подожди, сейчас отпрошусь у директора на часик и сходим, ко мне домой за письмом. Здесь совсем рядышком. Сенечкины письма, я все храню.
Женщина исчезла за дверью и через несколько минут выщла. Она взяла Гэби под руку и хитро, улыбнувшись, спросила: «Вы, как я догадываюсь, ему больше чем друг»? Девушка отвела взгляд и промолчала.
– Можете не отвечать. Я и так вижу.
– Да, нет, просто я не знаю, что ответить. Всё как – то нелепо вышло. Всему виной мой невыносимый характер и высокие амбиции. Боюсь, что потеряла Семёна навсегда.
– Любишь его?
– Влюбилась с первого взгляда.
– Я верю тебе девочка. Правильно сделала, что отбросила гордость и первая приехала мириться. За любовь надо бороться.
– Дело даже не в чувствах и гордости. Извините, что не могу многого вам сказать.
– Ладно, ладно, не говори. Я узнала главное, что ты его любишь и мне этого достаточно.
Они вошли в подъезд старого панельного дома и на лифте поднялись на девятый этаж. В квартире стоял бьющий в нос запах кошачьих экскриментов.
– Вот мерзавка опять нагадила, – начала оправдываться женщина, открывая окна. Ты посиди, я сейчас чайник вскипячу и письмо найду.
Мария Васильевна заварила на травах свежий чай, налила в чашки и поставила перед гостьей, предварительно добавив туда сахара. На стене висело пять портретов Семёна разных возрастных периодов.
– Почему вы его не усыновили?
– Я хотела и уже собрала нужные документы, но меня на улице встретила незнакомая девушка блондинка и сказала: « Родной отец мальчика хотел, чтобы он жил до своего совершеннолетия в жёстких условиях. Для того чтобы, с детства познал тяготы и лишения. Чтобы мог увидеть жизнь с самых низов. Это воспитает в нём силу духа и научит самостоятельности». Я пыталась с ней спорить и доказывать обратное. Ребёнок без ласки и любви родителей станет жестоким, злым и бессердечным солдафоном, а душа у него будет чёрствая и чёрная. Но мои слова пролетели мимо её ушей. Она пригрозила, что если я не остановлюсь, то больше никогда его не увижу. Мальчик исчезнет, так же как и появился. Я испугалась, что могу потерять Сеню и отказалась от своей прежней затеи. Пусть я и сдалась, но всё равно привила ему то, что может дать любящая и заботливая мать – любовь, ласку и доброту. Он никогда не чувствовал себя сиротой, ведь, я всегда находилась рядом. О разговоре с блондинкой, я ему никогда не рассказывала.
– Вы не спросили у девушки, кто она такая?
– Нет… Но вокруг него всю жизнь творились странные и загадочные вещи. Как будто кто – то невидимый постоянно оберегал мальчика.
Мария Васильевна вытащила из конверта письмо и сообщила Гэби данные корреспондента.
– Капитонова Людмила Павловна,
Глава 25
– Почему всё время, свет в окне, не такой яркий, какой бывает от обычных солнечных лучей? – задал себе, в уме, вопрос Семён, только в конце второй недели, почти безостановочного сексуального рандеву. – Вот я животное, хоть бы спросил у девушек, как после застолья с Ярошенко попал сюда. Совсем мозги потерял и нюх, одни похотливые инстинкты. Ладно, они слабый пол, впервые в жизни почувствовали себя настоящими женщинами и дорвались, до сладкого, а я пошёл у них на поводу и рад стараться. Я же сын короля, а по статусу их принц и какой пример им подаю. Мать твою, мы ведь совсем не предохранялись и находимся на самом пике деторождения. Что, если одна или ещё страшнее обе сразу забеременеют? Это же возможно? Вполне. Почему бы и нет. Сперма лилась рекой, даже удивительно, откуда её столько много во мне? Безответственный самец и глупый мальчишка. Вот я кто. Думал не головой, а головкой. Нужно останавливаться и в корне менять жизнь. Такие невесёлые и самокритичные мысли блуждали в голове парня.
Он высвободился от объятий ненасытных и любвеобильных хищниц. Они сразу проснулись и потянули к нему руки. Семён, не обращая внимания на их недовольные вопли, спрыгнул с кровати и подошёл к окну. С виду, вроде обычное окно, но что – то в нём, ему показалось странным и необычным. Свет шёл не снаружи, с улицы, а от самого стекла и пейзаж за окном, какой – то нереальный, искусственный. Сзади тихо подошла Хильда и сказала: « Открыть». Рама мгновенно заползла в стену и обнажила иллюминатор, через стекло которого, он увидел, то что заставило, его ахнуть и воскликнуть: « Ёшкин кот, да мы ж под водой!» Вокруг плавали разноцветные рыбы и тянулись огромные водоросли.
– Да мой господин, здесь наш дом уже двадцать лет, – сказала девушка. Мы на борту военного межгалактического корабля «Зенон» в Тихом океане, на глубине полтора километра. Звездолёт, Хамон назвал в честь тебя и он по праву, теперь твоя собственность вместе с тремястами шестьюдесятью биороботами и нас с сестрой. Судно в диаметре составляет три тысячи девятьсот метров, в нём двести пятьдесят различных отсеков, два фотонных субсветовых гипер – двигателя, вакуумный супердвигатель на основе нулевых колебаний, система антигравитации, гасители инерции, вооружение последнего поколения, три малых корабля, тридцать плазменных и двадцать ионных боевых дисколётов и ещё куча высокотехнологичного оборудования. Все системы автоматические и контролируются искусственным интеллектом, который подчиняется беспрекословно только тебе, а до твоего совершеннолетия нам с Магдой.
– Как же, ты отсюда в любой сложной и трудной для меня ситуации, быстро оказывалась рядом?
– Очень просто. Обычная способность архейцев – телепортация. Ты тоже обладаешь ей, только тебе, нужно научиться её использовать. Несколько раз, мы приходили к тебе на помощь, используя малые корабли. Корабль открывает пространственный тоннель и мы, мгновенно попадаем туда, куда нам нужно. Но тоннели можно открывать, только в пределах данной звёздной системы.
– Ух ты! Получается, вы за несколько секунд можете оказаться на Марсе, Юпитере или Плутоне.
– Да
– Ещё, у нас очень развита телепатия, Мы с тобой связаны через биочип специальным маркером усиления сигнала и составляем единое целое. Где бы, ты не находился, мы знаем и чувствуем всё, что происходит с тобой и нам, даже известны твои мысли и желания.
– Ничего себе!
– Почему вы бросили меня и отдали в детский дом, как безродную скотину?
– Зенон это приказал нам сделать твой отец. Мы выполняли, лишь его последнюю волю и должны были до твоего совершеннолетия, тебя только незаметно опекать и следить за твоей жизнью.
– Но почему, он так жестоко поступил со мной?
– Он не хотел, чтобы из тебя вырос богатый эгоист, белоручка и слабый духом археец.
– И поэтому, вы бросили меня, как волчонка в дремучий лес. Если, не сожрут матёрые хищники, то значит, испытание выдержал. Эх отец…отец, даже звери, так не поступают со своим потомством.
– Зенон не обижайся на него. Хамон принял это решение для твоего блага. Он хотел чтобы, ты научился всего добиваться сам и выживать в любых условиях.
– Моя мама знала о таком приказе отца?
– Хамон дал его втайне от жены. Но, если бы она знала, то ничего бы не смогла сделать. У нас в семьях на Архее решения принимают мужчины и их воля – закон.
– Где мы находились десять тысяч лет?
– Во временном пузыре. Что это за физическое явление, я потом тебе объясню.
– Тогда, неувязка получается.
– Какая?
– Если бы нам ничего не помешало и мы, прилетели сюда в то далёкое время на Землю, как бы вы выполнили приказ отца? Здесь тогда, ещё не существовало детских домов.
– Мой господин сто веков назад, на месте современного СССР жило и процветало тартарское государство, которое потом погибло в результате катаклизма. Они по своему развитию ни в чём не уступали современным людям. У них были учреждения, напоминающие наши детские дома, только они назывались по – другому.