Воевода

– Ярослав, чтобы не гневить Батыя и чтобы, он не разрушил Новгород, не стал нам помогать и богатыми дарами откупился. Теперь, они союзники.

– Союзники, говоришь? Да разве можно соколу дружить со змеёй? Иуда! Отольются предателю земли русской наши слёзы.

– Князь Даниил, тоже не вернулся с венгерской подмогой?

– Поговаривают, что испугался он мощи вражьей, оставил свой народ, поменял веру и теперь, облизывает католический, мадьярский сапог.

– Замолчи смерд! Как ты смеешь говорить подобные гадости на нашего господина? Наслушался разных языкастых вахлаков и наговариваешь, теперь напраслину, на светлейшего князя.

– Пусть он сюда придёт и с меня спросит. Обосрался наш светлейший. Кишка у него тонка. Спрятался с сынком за границей и думает, татары туда не придут. Придут! Обязательно придут и на кол его посадят, помяни мои слова.

– Я за всю жизнь никогда не прятался в Храме Божьем и тем более за спинами простолюдинов!

– Не гоношись князь! Никого почти не осталось. Мёртвые везде в несколько рядов лежат…! Хоронить некому…! Опустела русская земля! Смирись… Пал Киев…

– Врёшь собака! Никогда такого за тысщу лет не бывало! Кто только к нам не приходил и все не солоно, нахлебавшись, уходили восвояси. Получали по зубам и убегали, аж пятки сверкали.

– Только не в этот раз. Силища у степняков неимоверная и народу, тьма тьмущая. Ты десять дён в горячке пролежал и не видел, как татарва камнемётами Лядские ворота проломила. Как эти звери малиновых плащей, нашу гвардию, сынов боярских, греческим огнём заживо сжигали. Все они там перед Детинцем лежат и как псы безродные, смердят не преданные земле. Скоро и наш час придёт. Немного и нам осталось. Покуда, держатся стены храма. Давай, ужо прощаться Дмитро. Прости брат коли, чем тебя обидел и не держи зла на меня. Там я думаю, свидимся.

Меркул задрал вверх голову и в очередной раз перекрестился.

– Прости Господи раба твоего Меркула и прости, ему все прегрешения вольные и невольные! Аминь.

Воевода вытащил из ножен меч, блеснувший, при свете сотен свечей и поднял, над головой.

– Ну, уж нет. Я им так просто не дамся. Несколько нехристей с собой прихвачу на тот свет.

По узкому проходу, между молящихся, шёл твёрдой, уверенной походкой высокий, безбородый,       русоволосый, молодой мужчина в яркой, заморской одежде. Люди шарахались от него, как чёрт от ладана и разглядывая, незнакомца шептались между собой. Стены начали трястись, задрожала земля и пошёл, громкий раскатистый гул. Мужчина озабоченно, посмотрел по сторонам и вверх, а потом на браслет, сжимающий запястье левой руки. Проходя, мимо воеводы, он выставил перед собой указательный палец правой руки и тыкал им по браслету. В этот момент Дмитро схватил его за край выпирающей рубахи.

– Попался вражина! – закричал во всю свою лужёную глотку воевода и подтянул незнакомца к себе поближе.

Потом схватил его за вихор и прижал к мозаичной плитке пола.

– Ах, ты гадина засланная! – Басурманин окаянный!

– Что ты наделал, дикарь безмозглый! – завопил испуганно, молодой человек, пытаясь вырваться из железных лап воеводы. Вокруг, перед глазами начали мигать разноцветные огоньки, в воздухе появился зелёный туннель и силой, затянул обоих мужчин внутрь.

Глава 2

Затошнило, а потом больно сдавило голову и раненную грудь. В глаза ударил яркий ослепляющий свет, заставивший воеводу прикрыть их здоровой рукой и ослабить хватку. Вдруг в нескольких метрах от него проблеяла коза. Он быстро, убрал руку и скорчив, удивлённую гримасу увидел, как пасущая, её старуха глядя на него, начала испуганно, вытаращив выцветшие от старости глаза, креститься.

– Свят, свят, свят! – истерично, крикнула пожилая женщина. – Изыди сатано!

Потом, она проворно, схватила за верёвку животное и потащила её за угол разрушенной стены.

– Почему так светло и жарко? – задавал сам себе вопрос Дмитро. – Ведь на дворе декабрь. – Какое яркое солнце! – Где я? – Вокруг одни какие – то старые развалины.

Рядом с ним, стоя на коленях облегчал запасы желудка уже знакомый ему молодой парень. Справившись с дальнейшими потугами рвоты и вытерев, рукавом рот, он злобно сжал кулаки.

– Что ты наделал абориген средневековый? – воскликнул, возмущённо парень. – Уцепился за меня, как клещ и ещё, изменил теперь историю.

Он посмотрел, внимательно на браслет и присвистнул.

– Не может быть! Вот подфартило, так подфартило! Я в полном дерьме! Мало того, что прибор при двойной нагрузке разрядился и ещё, занесло в август 1941 года.

Ошарашенный воевода, молча слушал незнакомца, не понимая, о чём он говорит.

– Ты, чьих будешь? – сорвалось у Дмитро с языка.

– Ничьих, – с сарказмом в голосе ответил парень. – Я сам по себе.

– Не бреши тать! Какому ты князю служишь?

– Отвяжись дуболом. Повторяю тебе. Никакому. Я свободный человек и распоряжаюсь своей жизнью по своему усмотрению. Я студент историк из другого времени, а точнее из середины двадцать второго века. Пишу кандидатскую диссертацию о гибели Киевской Руси.

Врёшь собака! Свободным бывает только в поле ветер, а Киевская Русь жива и ещё, тысщу лет простоит. Ты вражина с понталыку меня сбить хочешь?

– Ты дядя своей глупой выходкой, теперь проблем создал выше крыши. И себе и мне и будущей истории.

– Чего ты там лопочешь смерд? – ответил гневно, воевода и по привычке потянулся к ножнам. – Каких ещё проблем? Ты гавноед, как в храм Божий проник?

– Как? Как? К верху каком, вот как! Выставил время, загрузил координаты и здравствуй древний Киев. Понял? Ни черта ты не понял и навряд ли, когда – нибудь поймёшь. В разное время мы с тобой живём. Образования тебе вояка не хватает и ума.

– Я грамоте обучен и ум мой не трогай плут, а то щас в морду дам.

– Приятно общаться с интеллигентным человеком.

– Что за тарабарщину ты несёшь собака?

– Не несу я ничего, а факты излагаю. И прошу тебя впредь, меня больше не оскорблять.

– Ишь, ты обидчивый какой выискался! Ты знаешь, холоп кто я?

– Судя по виду, наверное, пуп земли.

– Я Князь Галицкий и киевский воевода Дмитро Ейкович, а за эти твои слова, тебе сейчас язык – то подрежу.

– Не пугай! Это ты там у себя князь, а здесь ты никто. Обычный ряженый придурок с холодным оружием.

Князь выхватил меч и приставил к груди Алексея.

– Ты аккуратнее, своим ножичком махай, а то поранишь, ненароком! – крикнул парень вытирая, холодный пот и попятился назад.

– На колени басурманин! – рявкнул Дмитро, бешено выпучив глаза и начал дышать, как загнанная лошадь. – Убью, падла!

– Успокойся, я же пошутил.

Он упал на колени и прошептал: «Чего только, с перепугу не сделаешь. А то и в правду, пырнёт дебил. Ему человека убить, что пёрнуть. Средневековый мокрушник».