Приключения агента 01
Фёдор, внимательно слушавший старого рыбака, вдруг почувствовал, что у него засосало под ложечкой, и почесал живот.
Альберт Натанович резко повернулся к Фёдору и ещё сильнее сгустив брови на переносице, продолжил: Да, да. Я так считаю. И спорить со мной в этом вопросе бесполезно. Я всегда буду отстаивать эту точку зрения.
– Мы с вами полностью солидарны в этом вопросе. – Это подал голос Александр, незаметно больно толкнув в бок фёдора. – И также считаем, что уху можно варить из только что пойманной рыбы.
– Ну,ну, это вы слишком конечно же. – вдруг смягчился Альберт Натанович.– Не обязательно из только что пойманной. Можно просто из свежей. Но не в коем случае из консервов.
– Да, да, конечно Натанович.– поддакнул Александр, которому вся эта речь перед ужином начинала уже надоедать. И сделав напряжённо умное лицо, подтолкнул «профессора» рыбной ловли к окончанию подготовительной речи простым вопросом: – А какой же второй вариант?
– Что? – «профессор» явно растерялся.
– Вы говорили про два варианта. Первый мы знаем.
– Ах да. Второй вариант. Второй вариант, это мы можем поужинать по простому, открыв рыбные консервы и съев их с хлебом.
– Мне кажеться стоит поужинать по простому, – высказал своё мнение Александр и взглянув на Фёдора, заметил, что тот одобрительно закивал.
Переведя взгляд на Джона, Александр заметил некое равнодушие в глазах своего друга и посчитал что этот ответ скорее тоже означает «да».
По большому счёту Джону действительно было всё равно. Есть кильку в виде консервов или в виде жидких консервов, то есть супа, какая разница? А ещё он подумал, что когда вернёться на Родину, не то что есть, а смотреть на эту маленькую рыбку не сможет. Но это потом. А сейчас кушать хотелось, и очень сильно, и этот взгляд Джона действительно скорее означал «да» нежели «нет».
– Итак, Господа, мы решили есть консервы. Хорошо. Я принесу продукты.
– Альберт Натанович встал, подошёл к рюкзаку, покопался там и принёс продукты.
На столе оказались: булка хлеба, три банки консервов « «килька в томатном соусе», четыре стакана, лук, соль. В центре импровизированного стола была поставлена бутылка с прозрачной жидкостью, но с коричневым оттенком.
Глаза у Александра и Фёдора радостно заблестели, а у Фёдора даже заурчал живот, видимо приготавливаясь к принятию напитка. Пока Александр открывал консервным ножом «кильку», Альберт Натанович отвинтил пробку на бутылке и разлил напиток по стаканам. Все дружно подхватили стаканы и устремили свой взор на «профессора рыбной ловли», уже смирились заранее с тем, что предёться выслушать получасовой тост. Но Альберт Натанович вдруг удивил всех своей краткостью в произношении тоста.
– Друзья! Завтра на рыбалку! Чтобы эта рыбалка оказалась удачной. Выпьем за это.
И стукнувшись со всеми своим стаканом, выпил напиток одним глотком. Все последовали за ним.
Выпив свой стакан, Александр вдруг восхищённо уставился на Альберта Натановича.
– Натанович, это что такое? Какой прекрасный вкус! Ведь это же коньяк высшей пробы.
Альберт Натанович засмущался и потупил взор.
– Ну что Вы, молодой человек. Это не коньяк, а скорее напиток, по своим вкусовым качествам, да и пожалуй по составу больше подходящий к коньячному напитку. Но хочу отметить, по сравнению с тем коньяком, что производиться в стране, он более высокого качества.
Джон выпил свою рюмку со всеми автоматически. И только при последнем глотке ощутил вкус этого напитка. За всё то время, проведённое в России, он наверно впервые ощутил удовольствие от выпитого им алкогольного напитка, акцентировав внимание на его вкусовых качествах.
– Виски. Ведь это настоящий шотландский виски. – подумал он, сразу вспомнив Родину.
– Когда я попаду снова домой? – мелькнула мысль и на сердце сразу стало тяжело.
Напротив, двоих его друзей выпитый алкоголь привёл в великолепнейшее расположение духа. Александр не переставал восхищаться Альбертом Натановичем.
– Натанович, Вы вне всяких похвал. Когда год назад мы выпивали с Вами, тогда был другой напиток, тоже вкусный, но этот вообще приятный.
– Вы меня смущаете, молодой человек. Спасибо конечно за похвалы, но я действительно усовершенствовал этот напиток, производя теперь двойную очистку сырья и несколько изменив, вернее добавив в рецептуру некоторые компоненты в виде вытяжек из лекарственных трав, преимущественно имеющих в своём составе дубильные вещества.
– Вы гений, Натанович. – сказал Александр, протягивая к нему руку с пустым стаканом.
Альберт Натанович, хотевший было продолжить рассказ о составе напитка, растерянно взглянув на стакан, вдруг осёкся и молча наполнил этот стакан, а так же и все остальные.
Второй стакан Джон пил уже не спеша, наслаждаясь каждым маленьким глотком. После выпитого стакана он вспомнил свою жизнь в Америке и задумался, придавшись приятным воспоминаниям. Из оцепенения его вывел третий стакан, который уже стоял наполненным. Этот стакан Джон пил смакуя, наслаждаясь каждым миллиграммом, который напоминал ему о далёкой Родине. Такой далёкой, что казалось даже не реальной. Четвёртый, а потом уже и пятый стакан всё таки подняли настроение Джону. Он почувствовал лёгкость и расслабленность всех мышц на теле. Окинув взглядом всю кампанию, он вдруг заметил, что эту расслабленность всех мышц ощутил уже ещё один член их рыболовной секции. Этим членом оказался руководитель. Альберт Натанович лежал уже на травке, подсунув руки под голову, и мирно посапывал. Федя и Саша сидели полуобнявшись и о чём то увлечённо разговаривали.
Заметив на себе посторонний взгляд, Фёдор вдруг оглянулся, лицо его растянулось в улыбке, и он радостно воскликнул:
– Олег, братишка! Что ты там сам сидишь? Иди к нам. Давай выпьем.
Джон попытался встать, но ноги его не послушались и он покачнувшись, завалился на бок. Последние дни он скудно ел, да и сегодня пить пришлось на пустой ещё с утра желудок. Вот это видимо и подкосило его ноги и лишило возможности передвижения на конечностях. Но вернее пожалуй сказать на конечностях во весь рост, поскольку ходить он уже не мог, но ползать ещё мог, и даже ходить на коленках. Поэтому Джон не стал далее пытаться снова ходить, а став на колени, на четырёх конечностях проследовал к друзьям.
– Ребята, а что это наш Альберт Натанович лежит на улице?. Давайте его в палатку отнесём.
– Давайте. Но сначала надо выпить. – сказал Александр и отвинтил пробку на новой бутылке, пятой, или даже шестой.
Они выпили, закусили консервами с хлебом, макая этот хлеб в баночку с килькой.
– Всё. Надо отнести нашего мецената в палатку, – сказал Александр, встал пошатываясь и сделав пять шагов в противоположную сторону от тела руководителя, упал.
– Отнести что? – спросил Фёдор, вставая. Он сделал три шага в сторону лежащего Альберта Натановича, а на четвёртом споткнулся об это тело, и перелетев через него, упал в кусты дикорастущей смородины, ломая хрупкие ветки.
– Не что, а мецената. Меценат – это значит человек, который даёт бесплатную выпивку.– подал голос Александр из темноты. Он не стал теперь испытывать судьбу, вставая на ноги, дабы не оказаться ещё дальше от цели, а последовал примеру Джона, встав на четвереньки и уже так, как полноприводный внедорожник российского производства, автомобиль «Нива 4х4», уверенно «подрулил» к телу спящего Альберта Натановича. Воодушивившись его примером, Фёдор тоже стал на четвереньки и «подошёл» к объекту.
В общем вся тройка друзей собралась возле руководителя, мирно спящего.
– А как же мы отнесём его в палатку, если мы сами не ходим?– вдруг спросил Джон, задумавшись.
– Действительно! – озадаченно подал голос Александр.
– Котить. –спокойно ответил Фёдор.
– Что?
– Котить его надо в палатку.
– Точно, – сказал Александр, в очередной раз за сегодня позавидовав Феде за сообразительность и сноровку.
До палатки было порядка восьми метров. Друзья выровняли тело руководителя их рыболовной секции так, чтобы не прмахнуться мимо палатки, и покатили его. Сначала это у них плохо получалось. Альберт Натанович что то мычал и пытался мешать руками движению его тела в более комфортные условия палатки. Поэтому Джон и Александр котили, а Фёдор пытался держать руки их мецената. Как не сопротивлялся их руководитель, но друзья всё таки докатили его до палатки и уже втроём затащили внутрь.
Удивительно,но за время своего такого необычного путешествия Альберт Натанович не разу не проснулся, хотя мычал и пробовал сопротивляться.
Сделав благое дело, друзья развернулись и один за одним. Проследовали к догорающему костру. Замыкал колонну полноприводных внедорожников Фёдор. Когда он «подъезжал» к костру, Александр уже отвинчивал пробку на бутылке. Напиток разлит по стаканам. Все дружно стукнулись и выпили. Этот стакан Джон выпил автоматически, при этом даже не почувствовав вкуса. Видимо количество выпитого алкоголя за сегодня было таково, что он уже как анестезин действовал на организм Джона. Он уже чувствовал, что ещё немного и перестанет говорить.
– А что это мы всё рыбные консервы едим?– подал голос Александр, – у нас ведь в рюкзаке Натанович по моему мясные консервы ложил. Уху мы и завтра похлебаем. Фёдор, ты ближе всех к рюкзакам, тащи сюда консервы.
– Может уже будем спать? Завтра утром на рыбалку. – сделал робкую попытку прекратить банкет Джон. – Вон уже даже и костёр перегорел. Уже и не видно не чего.
– Ну вот сейчас по последней рюмочке выпьем, чтобы спалось лучше, консервами закусим и спать. Неси фёдор.
Фёдор пополз в сторону рюкзаков, покопался там и поставил на импровезированный стол банку консервов.
Пока Федя открывал их, Александр уже разлил напиток по стаканам. Все подняли стаканы, но стукаться ими не стали, да это у них вряд ли бы и получилось, потому что попасть стаканом о стакан, когда все не то что еле двигались, но даже с трудом и сидели, да ещё и в полной темноте. Дружно выпили и ложками стали закусывать консервы. Джон напился до такой степени, что уже еле двигал челюстями, вообще не ощущая вкус пищи и не получая от этого удовольствия.
– Ну…– сказал Александр и уронил голову себе на грудь.
– Чего ну? – переспросил Фёдор, с трудом выговаривая слова.
– Ну всё. Будем спать, – выдавил из себя слова Александр, сделав при этом такие усилия, как наверно прикладывает усилия женщина, рожающая ребёнка. – Вот давай те по последней, и…
После слова «и» он опять уронил голову на грудь, попытался её поднять, но безуспешно, и завалившись на бок, захрапел.
Джон хотел пойти спать в палатку, но сил у него хватило всего лишь на то, чтобы только подумать об этом. Навалившаяся вдруг усталость подкосила его и он уснул.
Пробуждение было страшным и неприятным. Вообще, если даже считать что Джон спал. Хотя у него создалось впечатление, что он всего лишь на минуту прикрыл глаза и тут же открыл. Он проснулся от того, что Альберт Натанович тряс его за плечо.
– Олег, Олег, вставайте. Пора охотиться на карпа.
– На кого охотиться?
– Как на кого? На карпа. Ведь мы специально приехали за этой рыбой.
– А, да, да, конечно. – ответил Джон, а про себя подумал, – Знать бы ещё как выглядит эта рыба.
– Вы просыпайтесь, будите друзей. А я пока снасти соберу.
Джон окрыл полностью глаза. Мир из открытых глаз представился ему не очень дружелюбным. На горизонте солнце пыталось выкатиться на небо, на траве капельками влаги лежала роса. Эта роса лежала также и на Джоне, отчего было немного зябко и сыро.
Раскрыв полностью глаза, Джон встал и пошатываясь, пошёл будить друзей. Они крепко спали и не хотели просыпаться. Джону пришлось приложить не мало усилий, чтобы их разбудить, да ещё потом и объяснить, что целью их приезда была ловля рыбы «карп» и сейчас им надо проснуться и идти на рыбалку.
Между тем Альберт Натанович что то копошился, ища в вещмешках. Не обращая не на кого внимания, при этом ругая себя в слух.
– Да что же это такое? Где же они? Ведь я же вчера хорошо помню что ложил их в вещмешок. Я ведь и перепроверял даже. Всё было на месте.
– Что Вы там ищите, Альберт Натанович?– спросил Джон.
– Да опарышей. Я их вчера хорошо помню что положил в вещмешок. А сегодня не нахожу. Я уже всё пересмотрел. Уже и в вещмешке с продуктами смотрел. Может думаю по ошибке положил не в тот мешок. Нет, нету. Консервы мясные лежат, а опарышей не где нет.
– Нет, консервы мясные мы вчера съели. – подал сонный голос Фёдор.
Минута молчания повисла в воздухе. Все дружно повернули головы в сторону импровезированного стола. Там стояла консервная банка, лежали три ложки и валялась гора пустых бутылок.
Заподозрив неладное, все четверо, с разных сторон двинулись к этой банке. Альберт Натанович первым подошёл и взяв в руки эту банку, осторожно заглянул внутрь. Потом подняв её на всеобщее обозрение и поставив боком, показал её содержимое. Она была пуста. Да и открыта как то странно. Открыта ножом крышка и почему то дно банки.
Смутная догадка посетила Джона. Видимо это стали понимать и остальные. Джон взял банку и заглянул внутрь. Она была пуста, только на дне, зацепившись за краешек, лежал всего лишь один оставшийся свидетель вчерашней страшной трагедии , опарыш. Он лежал, извиваясь и пытаясь выбраться, весь такой толстенький, жирненький, блестя желтоватой, нежной кожицей, через которую просвечивалось его содержимое.
Увидев этого червячка, Джон вдруг почувствовал, как комок (видимо вчерашних опарышей) вдруг образовался в желудке и начал своё стремительное движение в обратном порядке, как он вчера туда попал. Джон только успел сделать два шага в сторону, как мощный фонтан ударил в кусты.
И только Фёдор смотрел на всё это и озадаченно чесал затылок. Он подошёл к Джону, присев на корточки, взял веточку и поковырял ею вчерашних погибших жестокой смертью опарышей.
– Да… – сказал он, обращаясь к Джону, – А смысл? Они уже переварились. На крючке всё равно держаться не будут.
После этих слов второй мощный фонтан ударил в кусты.
Что то случилось с Джоном. Он сам себя перестал узнавать. Ему приходилось глотать в спецшколе живыми ящериц, змей сырых есть. А тут какие то опарыши. Мелочь по сравнению с тем, что он ел на занятиях. Что то надорвалось внутри, видимо организм себя исчерпал и начал давать сбои.
– Как так то? Почему? – задавал себе вопросы Джон, – ведь я в России всего то нечего и уже устал и морально и физически. А эти люди здесь живут от рождения и до старости. И не чего. Как мне выжить здесь?
Опять депрессия навалилась на Джона всей своей мощью, повергнув в уныние.
Депрессия захватила и Альберта Натановича, правда не надолго. Он погоревал, посокрушался, и в ультимативной форме объявил всем, что не о какой ловле карпа не может быть и речи.
Александр и Фёдор стояли понуро озираясь, как нашкодившие школьники. Александр хотел было обвинить Фёдора, что это он подсунул неправильную консервную банку, но Фёдор ловко парировал, сказав что вещмешки в темноте все одинаковые и взял он тот, что поближе. Этой логике Александр противопоставить нечего не смог, и спор затих сам по себе.
Между тем Альберт Натанович, погоревав недолго достал из вещмешка сапёрную складную лопатку и пошёл копать червей. А уже через пол часа он стоял довольный у реки и забрасывал удочку. Жизнь у некоторых людей, а собственно у всех членов этой рыболовной секции налаживалась, за исключением только Джона. Он опять сник, сел возле дерева, прислонившись к нему спиной и неотрывно смотрел в одну точку.
Прошло ещё минут сорок и Альберт Натанович подошёл к костру с ведёрком, в котором плескалась рыба. Александр заглянул в него и протянул: – А… мелочь.
На что Альберт Натанович тут же парировал:
– Ну конечно. А вы как думали. Опарышей то вчера съели, а дождевые черви менее вкусные.
И взглянув на Александра добавил: – Для рыбы тоже.
Потом взял ведёрко, встряхнул его и сказал:
– Ну не чего. На уху во всяком случае хватит, пусть даже и мелочь.
Затем заулыбался, вспомнив что то.
– Да. Мелочь, а приятно. Так всегда любил говорить мой однокурсник Валентин после того, как его посещала его же однокурсница, Татьяна. И всегда оставалось загадкой, что имел он ввиду – маленький рост Татьяны, или то внимание которое она ему уделяла, или же понимание со стороны товарищей по комнате в общежитии, которые выходили в коридор покурить, и ещё не успев докурить по первой сигарете, встречали Валентина, довольно улыбающимся, выходящего из комнаты.
Альберт Натанович ещё постоял немного, предавшись приятным воспоминаниям из своей юности, потом вздохнул, и пошёл чистить рыбу.
А через пол часа над костром подымался пар, исходящий из котелка, наполняя окружающее пространство ароматным запахом ухи. Александр и Фёдор сидели возле этого котелка, раздув ноздри, вдыхая аромат и наблюдая за Альберт Натановичем, ловко орудующего поварёжкой.
Ещё через пятнадцать минут руководитель добровольной секции юных рыболовов торжественно объявил о готовности ухи и возможности начать принимать пищу. Все засуетились и расселись по своим местам. Альберт Натанович разлил по мискам уху. Один только Джон сидел возле дерева, безучастно смотря в пустоту.
Вывести его из этого состояния не мог даже окрик Александра и призыв Фёдора попробовать уху.
– Переживает сильно. Он так мечтал поймать карпа. – сказал Александр и украдкой покосился на Альберта Натановича.
– А может он отравился этими опарышами? – вдруг подал голос Фёдор.
– Как отравился? Мы все ели их.– сказал Александр, а затем глянув на Альберта Натановича, сказал поправившись, – Извините, не все.
– Извините за что? Что мне не оставили, всё сами съели? Спасибо, конечно за участие.
– Нет. -опять вмешался в разговор Фёдор, – Ели все, а он больше всех ложкой орудовал. Вот и подхватил дозировку больше. Мне сегодня утром тоже плохо было, подташнивало даже.
– И мне… Я ещё удивился, с чего бы это? Всё понятно. Токсикоз. Хватонули ядовитых червяков.
– Да успокойтесь вы, – подал голос Альберт Натанович, – опарыши не могут быть ядовитыми. Это всего лишь личинки мухи. А тошнит вас от другого.
– От чего? – искренне удивился Фёдор.
– От выпитого алкоголя.
– Да мне не когда не бывает тошно от алкоголя. Только голова побаливает утром. А сегодня она как то не сильно болела. А вот желудок болит .
– Ну правильно. Мой напиток двойной очистки. Поэтому голова и не болит. А вот желудок болит от большого количества выпитого. Спирт хоть и очищенный, но всё таки спирт. Я вообще не думал что вы всё выпьете. Брал на два дня. А осталась одна бутылка.
– И то благодаря мне. Я припрятал, чтобы осталось на следующий день. – заулыбался Фёдор.
– Ладно, хватит о грустном. Натанович, может допьём её под уху?
– Да конечно. Надо допить, не домой же везти.
Саша и Федя сразу повеселели от этих слов и разлили напитки по стаканам и дружно все стукнувшись, вышли. Все попытки пригласить в их дружную кампанию Джона оказались безуспешными. Он продолжал сидеть в одной и той же позе, уставившись в одну точку.
Так стаканчик за стаканчиком, бутылка была и допита. Как говориться в русской народной пословице « новый спирт упал на старые дрожжи» и наши друзья заметно повеселели и захмелели. Надо сказать, что Альберт Натанович пить много не стал, а ограничился всего лишь одним стаканчиком. Он взял удочку и пошёл ловить дальше рыбу. Саша и Федя напротив, допив бутылку начали дискутировать о рыбалке, потом переключились на политику и венцом их дискуссии стал вопрос: А где бы ещё выпить?
– Альберт Натанович, а у вас не чего больше нету?
На этот вопрос Альберт Натанович отвечать не чего не стал, видимо что бы не испугать рыбу, а молча вывернул карманы брюк.
– Нету.– подытожил Александр.
– А пойдём в деревню. Я видел здесь деревня есть. Там достанем.
– В деревню? А что? Пойдём. Альберт Натанович. Мы пойдём в деревню. Скоро будем.
Взглянув на них, Альберт Натанович не чего не сказал, а только молча махнул рукой.
Получив одобрение руководителя их секции любителей рыболовов, друзья встали и пошатываясь, направились в сторону населённого пункта.
Отсутствовали они часа полтора, дав возможность Альберту Натановичу спокойно половить рыбу, а Джону помедитировать на природе. Альберт Натанович услышал какой то шум, и взглянув на луг перед рекой, заметил Александра и Федю, бегущих со всех ног, а за ними тяжёлый мотоцикл с коляской, загруженный под завязку людьми. Эти люди что то кричали и размахивали палками.
Из всего того набора слов, которые выкрикивались в сторону убегающих, мы можем привести только некоторые: лови этих…, я эту палку сейчас тебе … засуну. Остальные слова относились к ненормативной лексике и приводить их на страницах этой книги мы не будем, но читатели вправе домыслить их сами, ибо не раз слышали даже в общественных местах.
Не знаем, что уж там случилось, но Саша и Федя бежали так, как будто готовились побить мировой рекорд в беге по пересечённой местности. Они добежали до реки и остановились. Дальше бежать было некуда, можно только плыть. Но видимо биатлон в летних видах спорта это была не их стихия. Силы были явно на исходе и доплыть до другого берега не представлялось возможным. Они стояли у края воды и как затравленные звери опасливо озирались.
Напротив, увидев лёгкую добычу, их преследователи подъехали и не спеша, играючи палками, вылезли из мотоцикла.
– Ну что, козлы, попались? Думали убежать? Сейчас мы вас замесим! – злобно заулыбался один, постукивая палкой о другую руку.
– Ну это вы напрасно. Не стоит называть людей козлами.
Все обернулись на голос. От дерева отделилась фигура и не спеша направилась в сторону толпы.
Это конечно был Джон.
– Олег! Уходи! Уходи пока не поздно, -закричал Фёдор. – Их слишком много.
– А вот количество как раз для меня роли не играет.– заулыбался Джон, поигрывая мускулами.
– Чего? – протянул один из нападающих, – Тебе количество не важно? Тогда получай и ты. И размахнулся толстенной жердью.
Джон подпрыгнул, чтобы ударить ногой, и жердь, метившая в лицо Джона, туда не попала, а пришлась как раз в грудь. Вот так, благодаря ловкости Джона ему удалось избежать сотрясения мозга и гематом на лице. Но к сожалению, не удалось избежать перелома двух рёбер. Сотрясения мозга Джону удалось избежать правда всего лишь на несколько минут. Он крякнул от удара и упал на спину в траву. Тотчас толпа нападающих, дружно откинув палки, подскочила к Джону и стала бить его ногами. Отбиваться от такого количества нападающих Джон не мог, а всего лишь сжался в комок, подтянув коленки к лицу и закрыв его руками. Так он сопротивлялся минут пять, пока его избивали. А потом просто не помнит. Он потерял сознание.
Очнулся Джон уже в палате. Он лежал в светлой комнате, в руке у него торчала игла от капельницы. Всё тело болело и ныло так, будто по нём топтались человек десять. В комнату заглянула медсестра и радостно воскликнув « я позову доктора», убежала.
Минут через десять в палате появился мужчина лет сорока в белом халате и белом колпачке.
– Ну что, молодой человек, как Вы себя чувствуете? То что Вы пришли в себя, это уже хорошо.
– Что со мной, доктор? Как я здесь оказался?
– А Вы не чего не помните?
– Нет.
Джон явно врал. Он всё помнил. Всё до мельчайших подробностей, но только до тех пор, пока не потерял сознание. Просто такое поведение ему сейчас было выгодно. Надо узнать как он попал именно сюда.
– Да, это плохо. Крепко Вам досталось. Вас привезли сюда на мотоцикле с коляской три мужчины. Два из них особенно суетились, занося Вас в больницу. Сказали, что нашли на дороге, сильно избитого. Мы хотели расспросить поподробнее, но они как то быстро исчезли. Наверно не хотели светиться в органах. Ведь давать показания в милиции это лишняя трата времени.
– Понятно.
– Ну отдыхайте. Набирайтесь сил. Завтра к Вам зайдёт милиционер показания снимать. Он уже заходил, но Вы были ещё без сознания.
Доктор попросил открыть Джона рот, заглянул туда, потом померил давление и пожелав скорейшего выздоровления, ушёл.
– Завтра к Вам зайдёт милиционер снимать показания, – мысленно произнёс слова, сказанные доктором Джон, – Да, не хотелось мне контактировать с органами. Что я могу ему рассказать? Что меня избили? Кто? Нет, лучше всё отрицать. Я не чего не помню. Вообще не чего. Даже кто я и от куда. Паспорта со мной не было, если верить доктору. Я брал его на рыбалку, но видимо он остался в моих вещах, а Федя и Саша про него просто забыли. Это хорошо. Хотя что хорошего? Милиционер напишет в своём протоколе, что в больнице находиться человек без имени и фамилии, без документов, с поломанными рёбрами, сотрясением мозга и прочими болячками. И что дальше? Куда меня потом отправят? И как мне жить дальше, без денег, без документов. Идти бомжевать?