Звёздный «Кентавр». Шаг назад

– Здорово, правда?

Глаза её горели необыкновенным светом, это было заметно даже через стекло шлема. Корабль наш остался позади, мы забрались на небольшой валун и продолжали смотреть по сторонам. Людей на планете не было, она абсолютно безжизненна и пуста. Настя продолжала тянуть меня за собой, и казалось, что совсем не устала.

– Нам пора возвращаться, – сказал я, когда увидел на стекле шлема бегущую строку. – У нас в запасе десять минут, и на корабль.

Настя кивнула и ещё несколько раз подпрыгнула. Я уже начинал беспокоиться о ней. Порхая словно мотылёк, который вырвался из паутины, и сейчас от радости не может найти места, Настя носилась довольная и жизнерадостная. Вернувшись на корабль, мы сняли шлемы, и посмотрели друг на друга. У Насти лицо светилось, словно первая вечерняя звёздочка. Щёки, шея, у неё горели от прыжков, и были в мелких бисеринках пота. Я бережно вытер их рукой и поцеловал.

– Наш первый поцелуй на Марсе, – резюмировала Настя, и тут притянула мою голову руками и со страстью поцеловала в губы.

– Фу ты, у меня голова закружилась, – сказала она и убрала прядь волос со лба.

– Ты сегодня очень красивая, не могу налюбоваться.

Мы бы ещё долго сидели и смотрели друг другу в глаза, но металлический голос предупредил, что корабль готов к взлёту. Полёт обратно прошёл в молчании. И мне не хотелось нарушать тишину. Я держал Настю за руку, и был самым счастливым человеком во всей Галактике, уже твёрдо понимая, что не смогу жить без Насти.

Выйдя из парка, мы уселись в уютном кафе, которое располагалось в тени двух столетних дубов. Их густая крона заботливо укрывала посетителей, словно мать новорождённого ребёнка. Было прохладно, и восточный ветер с трепетом развевал волосы Насти. Она ела маленькой ложечкой мороженое с клубникой и с нежностью заглядывала мне в глаза.

– Ты сейчас в отпуске?

– Да, отпустили на неделю домой.

Мне не хотелось сейчас говорить о службе, тем более что я ещё не принял окончательного решения по поводу возвращения в часть.

– Где бывал? Расскажи, а то ты всё время молчишь. Тебя что-то беспокоит?

– Нет, Настенька, мне хорошо с тобой, в такие минуты забываешь обо всём, и не хочется говорить о службе.

– Тяжело?

Настя не думала отставать, и мне пришлось ей кое-что поведать, да и то, в общих чертах. С нас брали подписку о неразглашении условий военных экспедиций. Она внимательно слушала и смеялась, когда я рассказывал про Люмикс.

– Скажи Настя, а ты смогла бы меня ждать здесь, на Земле.

Голос мой стал серьёзным, даже слегка грубоватым. Настя смутилась, и ничего не ответила. Это меня в глубине души задело, и я ещё раз спросил.

– Это сложный вопрос, и ответ на него тоже сложный. Я не могу сказать. Прости и не суди меня. Ждать не трудно, когда любишь и знаешь, что вот-вот наступит долгожданный момент встречи. Женщина живёт такими мгновеньями и готова многим пожертвовать. Ты понимаешь, о чём я?

Я многозначительно закивал и подпёр рукой голову. Настя отстранила стаканчик и собралась уходить. Настроение у неё почему-то исчезло.

– Ты хочешь уйти?

– Да, мне пора. Вечером нужно идти на работу, в ночную смену.

– Но ведь ты не ответила на мой вопрос.

Мне не хотелось отпускать Настю, и я всячески пытался её задержать.

– Прежде, чем получить ответ, ты должен сам определиться. Мы, Алексей, уже не дети, школьные годы не вернуть, как, впрочем, и юность.

Настя ушла, и оставила меня одного. Она, конечно, была права, ведь я толком не мог решить, или искать работу на Земле, или же продолжать службу. Меня тянуло небо, приключения, погони, перестрелки, другие миры, поиски новых планет, разведка. И вот, видимо, пришёл тот день, когда я должен оставить службу и взяться за мирное ремесло. Вернулся домой я абсолютно подавленным и на все вопросы отца отвечал банально либо «да», либо «нет». Отец раскусил меня быстро и, усадив на кухне за стол, стал расспрашивать.

– Ты поссорился с Настей? Наверное, нагрубил? Или же случайно обидел?

– Ничего я не поссорился, всё нормально.

– Так, где же нормально? Ты себя в зеркале видел? Нет? Тогда глянь и поймёшь, почему я волнуюсь.

В зеркальном отражении на меня смотрел осунувшийся мужик. Грудь впалая, лицо бледное с красными глазами. В этом парне было трудно узнать «Кентавра», грозу миксиан и прочих опасных для человека личностей.

– Да уж, не фонтан, – огрызнулся я своему отражению и хотел уйти, но отец не отпускал.

– Что ты сопли распустил. Я не чужой для тебя человек. Будь мужиком и поделись с отцом своими проблемами. Авось, что – то вместе и придумаем.

Я рассказал о Насте, и с тяжёлым сердцем смотрел на отца. Он почему-то рассмеялся и пригрозил мне пальцем.

– Эх ты, девушка тебя любит, а ты не можешь этого понять.

– Если любит, тогда почему не ответила на мой вопрос.

– Почему? Да потому, что ты ни разу ни признался в любви по– настоящему. Ты не знаешь, что будет завтра. Не готов к нему. И профессии у тебя как таковой нет. Много ума не нужно, чтобы стрелять и бегать за динозаврами по горам и степям. А ты вот здесь заработай кусок хлеба свои горбом и прокорми семью.

– Так у меня нет семьи. Нет, конечно, у меня есть ты и на жизнь нам вроде бы как хватает. Так же?

– При чём здесь я, дурень? Любая девушка хочет иметь надёжное мужское плечо рядом. Детки, жильё, и в семье была полная идиллия. А ты? Чем ты можешь доказать Насте свою любовь?

– Могу встать на колено и громко сказать об этом.

– Сынок, словам не велика цена. Я вон матери твоей обещал «золотые горы», а видишь, как получилось…

– Ну, и что мне делать?

– Вот, наконец-то, я слышу слова мужчины. Мой тебе совет, во-первых, ты должен понять, если один член семьи военный и бороздит просторы Вселенной, тогда это не семья, а чёрт знает что. Какая молодая баба захочет сидеть одна, без мужика.

– Жена?

– Правильно жена, однако такую женщину ещё найти нужно. А в наше время такая одна на миллион. Предположим, ты с Настей расписался и продолжаешь служить. Тебя нет на Земле полгода, или больше. Ревновать не будешь? Я по себе знаю, когда с твоей матерью расписался, и уехал на две недели в командировку, то места себе не находил. И дело здесь не в том, любит она или нет, в другом, мы все живые люди, и поддаёмся мимолётному искушению. Не могу утверждать, что все такие, но большинство точно. Проверено на личном опыте.

– Мать тебе изменяла?

– Честно?

– Ну да, если уже у нас с тобой откровенный разговор.

– Один раз изменила. Ты тогда маленьким был, годика два или три. И изменила с моим лучшим другом. Получилось как в анекдоте, я на вокзал в командировку, а она любовника в постель. Я бы не узнал, если бы дома на шкафчике не забыл паспорт. Взял такси и возвращаюсь домой. Ну, и на горячем их застал.

– Неприятно побывать в такой ситуации.

– Неприятно говоришь? А «рога» носить, которые твоя мамка мне поставила приятно?