Звёздный «Кентавр». Шаг назад

– А ты можешь мне её рассказать?

– Могу, но зачем?

– Затем, что это мои часы, и я подарил их твоей маме.

– Ничего не понимаю. Ты шутишь? Или ещё не совсем здоров? Как ты мог подарить эти часы моей маме, если им не меньше пятидесяти лет?

– А тебя никогда не удивляло то, что эти часы выпущены в наше время и до сих пор продолжают работать?

– Господи ну и что?

– Лучше скажи, как звали твою маму. Подожди, не торопись, я сам могу это сделать. Твою маму звали Алёна. Мы дружили, хотя недолго, но она мне очень помогла. У тебя есть её фото? Покажи, будь так добра.

Настя с дрожащими руками полезла в шкаф и вытащила оттуда их семейный альбом. Перелистывая страницы, она достала старенькое, пожелтевшее фото и протянула мне. В душе я ликовал, и сам был ошарашен настолько, что едва сдерживал эмоции. С фотографии на меня смотрела весёлая и добродушная Алёна.

Глава 36

– Я не хочу и не буду с вами разговаривать, – ответил Владислав Свиридову и насупился. – Делайте, что хотите, это ваше право.

– Говорить придётся иначе, вами займутся специалисты, и тогда никто не сможет вам помочь. Люди, к которым применяют химические препараты, зачастую после становятся подопечными психиатрических клиник. Их жизнь подобна растениям, и целиком и полностью зависит от человека. Понимаете, если цветы не поливать, хотя один раз в день, они засохнут и погибнут. Так же и человек, о котором могут забыть, и во время не дать лекарство.

– Это жестоко, и бесчеловечно…

– Не спорю, жестоко и безнравственно, однако вы убили известного учёного, а за это вам положена смертная казнь. И не один судья не встанет на вашу сторону. У вас нет, и не может быть оправдательных аргументов. Кроме разве что личного интереса и выгоды.

– Я не жалею, что пошёл на такой поступок.

– Сожалеть уже поздно, когда человек мёртв и воскресить его не сможет даже сам Господь Бог. Но государство у нас гуманно и может вам сохранить жизнь.

– Это как? – оживился Владислав.

– Отправить в так называемую роту штрафников. И вы будете там служить три года. Не скрою, что служба там опасная и сопряжена с ежедневным риском. Но. Если вам повезёт, и вы сумеете выжить, тогда после трёх лет, окажитесь на свободе. И это ещё не всё. Вам вернут и работу, и квартиру и все те привилегии, которыми вы пользовались. Как такой вариант?

– Я никогда раньше не слышал о штрафниках, откуда они взялись?

– Этого я вам сказать не могу. Да и какая в принципе разница? У вас появилась возможность остаться в живых, дальше как говориться не ваша забота. Не каждому преступнику государство даёт такую возможность.

– И как же это заслужил? – усмехнулся ехидно Владислав.

– Очень просто. Вы как учёный внесли определённый вклад в науку, и ваши разработки успешны. Государству вы можете ещё принести пользу, по этой причине, вам предоставляется выбор.

– А если я откажусь?

– Тогда вас уничтожат, без права на помилование. Догадываетесь почему?

– Пока нет.

– Потому, что вам предложили сделку, и вы отказались.

– Подумать можно?

– Нет. Вы сейчас мне даёте ответ. Ждать никто не будет. Пять минут на раздумья, – смягчился генерал, видя, в каком смятение находится пленник.

– Чтобы вас окончательно убедить согласиться с моим предложением, я покажу вам кадры, когда казнят преступника. Посмотрите. Это должно вас отрезвить, и поставить на правильный путь.

Генерал достал пуль и нажал на кнопку. Из ниши в стене выехал тёмный монитор и включился. На экране замелькали лица военных, занимающихся одним единственным пленником. В слабо освещённой комнатке пятеро солдат, колдовали над заключённым. Тот сидел в кресле с абсолютно спокойным и невозмутимым лицом. Владиславу показалось, что тот находится под воздействием какого-то наркотика, зрачки были расширены и стеклянные глаза смотрели в одну точку на противоположной стене. Солдаты подключили шлем на голове заключённого к небольшому тумблеру на стене и отошли назад. В чёрной мантии вышел судья с листком в руках и зачитал приговор. Наступила тишина, которую нарушил щелчок тумблера. Через минуту воздух вокруг кресла с пленником превратился в стекло. Огромный стеклянный куб, с замурованным человеком внутри, напоминал доисторическое животное в куске янтаря. Владислав от такого зрелища едва не лишился дара речи. Он видел, как у пленника куба бегают глаза и лопаются кровеносные сосуды на лице. Заключённый с адской гримасой боли, находился в кубе, и не в силах был его разбить.

Генерал выключил монитор и с вызовом в глазах спросил. Его металлический голос, и резкие движения, заставили Владислава подскочить со стула и заорать: «Я согласен, согласен, прекратите!»,

– Вот и славненько, вот и чудненько, – ответил Свиридов и подал Владиславу стакан. Противник был разбит в пух и прах. Такая методика работы, всегда приносила, положительные результаты.

– Сегодня днём вас переместят в наше время. Там вас встретит мой подчинённый Джамбул. Он и отвезёт вас на место дислокации шрафников. И не стоит ломать голову над тем, как бы убежать. У вас не получится ровным счётом ничего. Люди, рискнувшие так поступить, уже обрели свой стеклянный шарик, и сейчас находятся глубоко под землёй. В шахтах. Не хотите посмотреть фильм про наши подземные тюрьмы?

– Нет, хватит с меня и одного фильма, – ответил раздосадованный Владислав. Он уже смирился со своей участью и не собирался сопротивляться.

– Тогда прощайте, хотя вполне возможно, что годика через три с половиной, мы с вами и встретимся.

Охранник увёл Владислава, и генерал остался один. Он связался с Джамбулом и рассказал о Владиславе.

– Встретишь его, и лично отвезёшь к шрафникам. Будь осторожен, этот парень не так прост, как кажется. И там предупреди охрану и начальника. Ты понял? Это на твоей совести, кстати, как там наш Суворов? Поправился? Узнай, узнай, есть кое-какие мыслишки по поводу этого парня.

Владислав в сопровождении охранника стоял на улице и прислушивался к завываниям ветра. Ему на какую-то долю секунды показалось, что он уже это всё видел и слышал. И не впервые проходит через такие испытания. Эти мысли слегка его развеселили, и он улыбнулся. Если так, то, что же ждёт в конце пути? – думал он и напрягал каждую извилину мозга. Всматриваясь в темноту он с наслаждением вдыхал полной грудью, и успокоившись ждал своего конвоира. Джамбул появился из флигеля, не церемонясь, одел наручники на мизинцы пленника.

– Это обязательно? – спросил Владислав, всматриваясь в суровые черты Джамбула.

– Да, таковы правила транспортировки опасных преступников. Не я их придумал, и не мне их отменять.

– Я понимаю, – ответил Владислав и последовал за Джамбулом. Сзади шёл молчаливый охранник и контролировал местность. Они вошли во флигель, и Владислав увидел усовершенствованную машину времени.

– Вот это да, – сказал он, осматривая «зеркала», снаружи и внутри.

– Скажите, операторов нет? Или они придут?

– Операторы уже не нужны, компьютеры сами выполняют необходимую работу. Заходите внутрь и садитесь, – приказал Джамбул.

Владислав уселся и осмотрелся.

– Скажите, что мне нужно делать?

– Ничего, мы будем в одной диаметральной сцепке, так, что можете, просто расслабится.

Уже через пять минут они оказались на «Циклоне». Там их ждала машина, с тремя солдатами. Владислав узнал одного из них. Он видел его во время казни и воспротивился садиться в машину.

– Вы убьёте меня, убьёте, – повторял он и свалился на землю в агонии. Он катался по пыли и кричал и звал на помощь. Джамбул замешкался и не заметил, что у заключённого началась истерика. Когда за ним прибежал взволнованный солдат и рассказал о Владиславе, Джамбул бегом направился к ним. Пленник лежал скрюченным на земле и стонал. Слёзы душили его, и он от громкого крика охрип.

– Встаньте, что случилось? – спросил Джамбул и потянул пленника за рукав.

– Не трогайте, вы все убийцы, и решили и меня убить. Сволочь этот генерал Свиридов. Обманул меня, будь он проклят.