Семь дней в ноябре.1989 Год предтечи. Документальная хроника

«1 ноября. 10 часов утра по Московскому времени. Горбачев в своем кабинете окружен журналистами. Он вырывается из окружения, направляется ко мне, обнимает меня и приветствует братским поцелуем. Кто-то из моего сопровождения в тот же день говорит, что это был поцелуй Иуды. Это недоверие или дальновидность? Этого я не знаю, Может быть, экспертам больше известно о стратегии Горбачева. Но и мне понятно, что его политика противоречива. В экономическом плане она нереалистична, а отчасти примитивна. Жизнь советских людей стала тяжелее. Дискуссия о "белых пятнах" в истории ведется не в деловом, а в эмоциональном плане. У многих людей она отнимает социалистические идеалы. Когда Горбачев говорит о Западе, видно, что он мечтатель. Напрасно он надеется, что НАТО способно к новому мышлению в отношении социалистических стран»

Вот такие параллельные жизни.

На дворе – «гласность»! Поэтому вскоре многое прояснилось. Оценки этих событий в публикациях – весьма противоречивые. Но хронологически считается, что в эти «осенние» дни 1989 года две проблемы наложились друг на друга: празднование годовщины Октябрьской революции и неопытность нового руководства ГДР.

Пока в Восточном Берлине работали над новым законом о свободном передвижении, московское руководство было занято своими торжествами и недоступно для связи.

В первой половине дня 9 ноября, когда заседало советское Политбюро, звонки из-за границы не принимались.

Советский посол только утром 10 ноября позвонил Кренцу и выразил обеспокоенность ситуацией в Берлине.

Много лет спустя об этом ярко написано в книге последнего руководителя ГДР, генерального секретаря ЦК СПГ Эгона Кренца – «Осень 1989 года». Вот выдержки из предисловия к этой книге 2009 года.

«Толпы берлинцев, оседлавших уже не разделяющую Запад и Восток Стену. Эйфория, братание, салюты. И звуки «скорпионовского» Mind of Change … Даже не верится, что с тех дней прошло 20 лет».

Эгон Кренц не принадлежал к числу знаковых фигур мировой политики. Не всякий вспомнит сейчас руководителя Социалистической единой партии Германии и председателя Госсовета ГДР. Но именно ему выпало стоять у руля «первого социалистического государства немецких рабочих и крестьян» в те дни, когда рушилась Стена».

А мы в это время подъезжали к АЭС им. Бруно Лойшера, ГДР. Она же АЭС «Норд». Встречают нас с нетерпением, кучей вопросов и даже какой-то надеждой – типа «все будет хорошо?!»

Два дня – напряженные долгие обсуждения ситуации. Общение с коллегами АЭС прошли напряженно, но доброжелательно.

Немецкая сторона серьезно заинтересована в продолжении сотрудничества.

Снова пытаемся связаться с Москвой. Вечный вопрос: «Что делать?» Там тоже полная неясность. Ответ: «Решай сам!». Оценивая ситуацию в целом, и принимаю решение о приостановлении работ и возвращении делегации в Москву.

Все – как немцы, так и мы расстроены, но не теряем надежды на продолжение «банкета».

12 ноября 1989 года. Нас провожает Э. Чемпик. Авто Грейсфельд – Берлин, и далее самолет Берлин – Москва.

Вот такие «жутко» интересные 7 дней в ноябре 1989 г.

По радио в машине узнали о первой не совсем понятной реакции Москвы. Первая официальная газетная публикация появилась только 11 ноября, а первые короткие кадры разлома «стены» по TV мы увидели только в Москве 12 – 13 ноября.

Глава 3. Проект «Zusammen – Вместе». Тест на жизнестойкость.

3.1. Наша «Кола» АЭС