Тайна повести Тургенева «Ася»

ГАГИН НАЧИНАЕТ ПЛЕСТИ ИНТРИГИ

«Наконец, Ася опорожнила весь свой стакан и, шаловливо покачиваясь, возвратилась к нам, – Странная усмешка слегка подергивала ее брови, ноздри и губы; полудерзко, полувесело щурились темные глаза.

«Вы находите мое поведение неприличным, – казалось, говорило ее лицо, – все равно: я знаю, вы мной любуетесь»

– Искусно, Ася, искусно, – промолвил Гагин вполголоса.

Она вдруг как будто застыдилась, опустила свои длинные ресницы и скромно подсела к нам, как виноватая. Я тут в первый раз хорошенько рассмотрел ее лицо, изменчивое лицо, какое я только видел. Несколько мгновений спустя оно уже все побледнело и приняло сосредоточенное, почти печальное выражение; самые черты ее мне показались больше, строже, проще. Она вся затихла. Мы обошли развалину кругом (Ася шла за нами следом) и полюбовались видами. Между тем час обеда приближался. Расплачиваясь со старушкой, Гагин спросил еще кружку пива и, обернувшись ко мне, воскликнул с лукавой ужимкой:

– За здоровье дамы вашего, сердца!

– А разве у него, – разве у вас есть такая дама? – спросила вдруг Ася.

– Да у кого же ее нет? – возразил Гагин. Ася задумалась на мгновенье; ее лицо опять изменилось, опять появилась на нем вызывающая, почти дерзкая усмешка».

Когда Ася вернулась, брат встречает ее довольно странными словами «Искусно, Ася, искусно». Это вводит девушку в смущение, она меняет свое поведение, становится серьезной и тихой. Какой же подтекст можно извлечь из слов Гагина? «Искусно, то, что ты так себя ведешь перед Н. Н., я понимаю, ты хочешь ему понравиться, я раскусил твою хитрость». Зачем он это делает? Разве бескорыстно любящий брат стал бы исподволь упрекать сестру в том, что она своим поведением хочет заинтриговать молодого человека? И тем более не стоило демонстративно ставить ее в неудобное положение. Но может быть это всего лишь незначительный нюанс, на который не стоит обращать внимание

Данный контекст позволяет интерпретировать поведение Гагина следующим образом.

1. Гагин не напился и поэтому, расплачиваясь со старушкой, взял еще одну кружку, заодно предложил тост за здоровье дамы сердца Н. Н. Он выражает искроенное дружеское участие.

2. Гагин понял, что Ася испытывает симпатию к новому знакомому. По непонятным пока причинам он хочет остановить сближение молодых людей. Пользуясь случаем, он специально произносит тост о даме сердца, чтобы разочаровать Асю в Н. Н.

Верной является вторая точка зрения, вот аргументы подтверждающее это.

Во-первых: пива они пили достаточно долго, следовательно, у Гагина не было потребности утолять жажду.

Во-вторых: они уже выпили пиво, пока девушка лазила по развалинам. т. е. Гагин мог сказать свой тост значительно раньше, а не в тот момент, когда к ним пришла Ася, и когда они «обошли

развалину кругом».

В-третьих: Как мы помним Гагин снисходительно и безучастно отнесся к сердечной тайне Н. Н., поэтому его «участие», да еще в присутствии Аси говорит о лицемерии.

В-четвертых: писатель использует словосочетание «лукавая ужимка». Смысл данного словосочетания можно трактовать как – хитрая коварная гримаса, ужимка, исполненная веселого задора или бесовская, дьявольская ужимка. Откинув третье значение можно сказать, что тост Гагина был произнесен с веселым задором или коварной хитростью. «Лукавая ужимка» в первом значении образует несочетаемость значений слов. То, что исполнено веселого задора, игривости не может быть заключено в неестественном телодвижении или гримасе. Таким образом, остается основное значение – тост Гагина сопровождается с хитрой, коварной гримасой.

«На возвратном пути она пуще хохотала и шалила. Она сломала длинную ветку, положила ее к себе – на плечо, как ружье, повязала себе голову шарфом. Помнится, нам встретилась многочисленная семья белокурых и чопорных англичан: все они, словно по команде, с холодным изумлением проводили Асю своими стеклянными глазами, а она, как бы им назло, громко запела. Воротясь домой, она тотчас ушла к себе в комнату и появилась только к самому обеду, одетая в лучшее свое платье, тщательно причесанная, перетянутая и в перчатках. За столом она держалась очень чинно, почти чопорно, едва отведывала кушанья и пила волу из рюмки. Ей явно хотелось разыграть передо мною новую роль – роль приличной и благовоспитанной барышни. Гагин не мешал ей: заметно было, что он привык потакать ей во всем. Он только по временам добродушно взглядывал на меня и слегка пожимал плечом, как бы желая сказать: «Она ребенок; будьте снисходительны». Как только кончился обед, Ася встала, сделала нам книксен и, надевая шляпу, спросила Гагина: можно ли ей пойти к фрау Луизе?

– Давно ли ты стала спрашиваться? – отвечал он с своей неизменной, на этот раз несколько смущенной улыбкой, – разве тебе скучно с нами?

– Нет, но я вчера еще обещала фрау Луизе побывать у ней; притом же я думала, вам будет лучше вдвоем: господин Н. (она указала на меня) что-нибудь еще тебе расскажет…».

Слова Гагина о даме сердца, конечно, уязвили Асю, но она вместо того, чтобы охладеть к Н. Н., на что, возможно, рассчитывал брат, наоборот старается ему еще больше понравиться. Сначала она дурачится, а дома напускает на себя чинный вид, воображая вероятно, что так себя должна была вести загадочная и неизвестная дама. Она сгорает от любопытства узнать о ней, поэтому и покидает компанию, чтобы дать возможность Н. Н. более подробно рассказать о своей привязанности. Но последние ее слова – это и укол в сторону брата, и обращение к молодому человеку, который должен сказать правду, действительно ли его сердце навсегда принадлежит злополучной даме. И возможно послание молодому человеку, что брат не может служить искренним посредником в их отношениях, что у него своя собственная игра.

« – Фрау Луизе, – начал Гагин, стараясь избегать моего взора, – вдова бывшего здешнего бургомистра, добрая, впрочем, пустая старушка. Она очень полюбила Асю. У Аси страсть знакомиться с людьми круга низшего; я заметил: причиною этому всегда бывает гордость».

Почему Гагин после слов Аси избегает взгляда Н. Н.? Что этим хочет подчеркнуть Тургенев?

1. Гагину стало неловко за дружбу Аси с «людьми круга низшего».

2. Гагин оказался в неприятном положении. После слов Аси он может ожидать справедливый упрек от Н. Н. Вряд ли последний пожелал, чтобы его личные увлечения были предметом обсуждения в присутствии молоденькой девушки.

Согласиться с первым суждение нельзя. Фрау Луизе не может быть отнесена к людям круга «низшего», потому что она является вдовой бывшего бургомистра, а это, как известно, первое лицо города, стоявшее во главе городского самоуправления. Лукаво звучит и утверждение Гагина, что гордость есть причина знакомств с простыми людьми. Как раз наоборот, ее отсутствие, и наличие живого сочувствия и интереса. Верным является второе суждение. Оно подтверждает неискренность тоста Гагина и его какие-то тайные цели.

Положительную оценку Тургенева на свою героиню можно увидеть в том, что Фрау Луизе полюбила Асю. По-видимому, девушка завоевала доброй сердце старушки, которую Гагин называет «пустой». Это тоже, кстати, не в пользу героя. Если он признает, что она добрая, но при этом пустая, значит, для него понятие человеческая доброта играет далеко не первостепенное значение. Он, вероятно, ценит в людях совершенно другие качества.

«Она у меня порядком избалована, как видите, – прибавил он, помолчав немного, – да что прикажете делать? Взыскивать я ни с кого не умею, а с нею и подавно. Я обязан быть снисходительным с нею. Я промолчал. Гагин переменил разговор. Чем больше я узнавал его, тем сильнее я к нему привязывался. Я скоро его понял. Это была прямо русская душа, правдивая, честная, простая, но, к сожалению, немного вялая, без цепкости и внутреннего жара. Молодость не кипела в нем ключом; она светилась тихим светом. Он был очень мил и умен, но я не мог себе представить, что с ним станется, как только он возмужает. Быть художником… Без горького, постоянного труда не бывает художников… а трудиться, думал я, глядя на его мягкие черты, слушая его неспешную речь, – нет! трудиться ты не будешь, сжаться ты не сумеешь. Но не полюбить его не было возможности сердце так и влеклось к нему. Часа четыре провел! мы вдвоем, то сидя на диване, то медленно расхаживая перед домом; и в эти четыре часа сошлись окончательно».

Что за обязанность быть «снисходительным» лежит на Гагине? В дальнейшем читателю станет ясно, в чем дело, Ганин объяснит, но это объяснение далеко прояснит истинного положения вещей. Оценка, которую неожиданно дает Н. Н. является противоположенной нашему анализу. Русская душа «честная» и «правдивая» не может вести двойную игру, которая наметилась в поведении в предыдущих эпизодах. Значит, Тургенев опровергает наши размышления? Он как бы отметает все наши построения? Не будем спешить. Выдвинем две точки зрения.

1. Гагин действительно является замечательным человеком, которого не возможно было «не полюбить». Предыдущие выводы являются неправильной интерпретацией его поведения.

2. Это только оценка Н. Н., его восприятие личности Гагина в данный момент. Он очарован начинающим художником, его мягкой манерой разговаривать и вызывать симпатию к себе, и дает ошибочную оценку благородных и душевных качеств Гагина. Эта оценка не влияет на наш анализ.

Н. Н. знает что, значит быть художником, он воспринимает это призвание как горький труд и не ради собственного благополучия или удовольствия. Он знает об этом по собственному опыту, но если он молчит… если он не раскрывает то, чем он занимается, то, значит, не хочет афишировать собственное призвание. Как раз Н. Н. скорее и воспитался, как того требовал Чернышевский, но вопрос не в этом. Да, мы все больше и больше угадываем черт в характере Н. Н., которые принадлежать самому Тургеневу. Слова о труде художника, можно прямо отнести к высказыванию самого писателя. Теперь посмотрим с другой точки зрения, а если бы действительно Н. Н. принадлежал к той категории молодых людей, которые не обременены участием в «гражданских делах» и если он всего лишь рассказывает личную драму? Имеем ли мы право его осуждать?

Искусство не требует активного участия героев в делах общества. Оно исследует человека во всех его проявлениях. Ни кому в голову не придет осуждать Н. Н. совершенно несправедливо опрокинули ушат грязи, и всего лишь потому, что господину Чернышевскому взбрело в голову использовать этот образ для выражения собственной «политической» позиции, и интерпретировать сюжет повести в собственных интересах. Поэтому необходимо убрать тенденциозность подхода «великого» критика, и очистить от грязи, которой он заляпал гениальное произведение: «Нельзя не пропитаться пьяным запахом тому, кто живет в кабаке, хотя бы сам он не выпил ни одной рюмки; нельзя не проникнуться мелочностью воли тому, кто живет в обществе, не имеющем никаких стремлений, кроме мелких житейских расчетов» (3).

Н. Н. знает, что такое труд художника, он говорит так, словно сам прошел школу «горького» и «постоянного труда» Он знает, значит у Н. Н. есть и смысл, и цель жизни, значит, Чернышевский не хочет видеть этого, потому что ему важно провести свои политические взгляды и использовать героя в своих целях, использовать, так как ему будет выгодно. Н. Н. опять умалчивает, чем же конкретно занимаемся и это опять дает основание предполагать, что он занимается литературным трудом и очень близок к автору, но чтобы читатель не ассоциировал героя и автора, он об этом умалчивает.

«Солнце село, и мне уже пора было идти домой Ася все еще не возвращалась.

– Ася! – крикнул Гагин, – ты здесь? Освещенное окошко в третьем этаже стукнуло и отворилось, и мы увидали темную головку Аси. Из-за нее выглядывало беззубое и подслеповатое лицо старой немки.

– Я здесь, – проговорила Ася, кокетливо опершись локтями на оконницу, – мне здесь хорошо. На тебе, возьми, – прибавила она, бросая Гагину ветку гераниума, – вообрази, что я дама твоего сердца.

Фрау Луизе засмеялась.

– Н. уходит, – возразил Гагин, – он хочет с тобой проститься.

– Будто? – промолвила Ася, – в таком случае дай ему мою ветку, а я сейчас вернусь».

Ася проявляет терпеливое упрямство и на протяжении четырех часов не появляется перед молодыми людьми. Вопрос действительно принципиальный. Если она не нужна господину Н. Н., то она также не желает его. «Мне здесь хорошо и без вас», – хочет сказать Ася. Но вся душа ее кипит, она полна решимость бороться. Раз у молодого человека есть дама сердца, то и она должна кому-нибудь принадлежать. Но поскольку реальных молодых людей нет, то она как бы шутя, выбирает в качестве своего поклонника брата: «вообрази, что я дама твоего сердца».

Однако, услышав, что Н. Н. хочет, простится, а значит, возможно, готов забыть о своем увлечении ради нее, Ася сначала выражает сомнение, но тут же сама себе развешивает его и дает понять, что готова стать дамой сердца вовсе не Гагина, а его. Как это происходит? Ветка герани становится символом ее любви, отдавая брату, она готова быть его дамой сердца, но если молодой человек проявит к ней интерес, то она отдаст свое сердце ему: «в таком случае дай ему мою ветку».

«Она захлопнула окно и, кажется, поцеловала фрау Луизе. Гагин протянул мне молча ветку. Я молча положил ее в карман, дошел до перевоза и перебрался на другую сторону.

Помнится, я шел домой, ни о чем не размышляя, но с странной тяжестью на сердце».

Что-то Гагин вовсе без энтузиазма протянул ветку Н. Н. Мог бы и словечко теплое сказать, уж он то должен быть заинтересован в счастье своей сестры. Молодой человек является блестящей партией для его сестры, почему же он на протяжении всего их знакомства явно или подспудно выражает неудовольствие? Пора бы на этот вопрос ответить не только читателю, но и самому герою, ведь не настолько же он глуп, чтобы не видеть, что при каждом проявлении симпатии Аси к нему Гагин ведет себя довольно странно.

Чем же можно объяснить «странную тяжесть на сердце» Н. Н. Что она означает, что этим хочет выразить писатель? Вроде бы все хорошо. Он встречает юную девушку, он ею любуется, что вдруг неожиданно начинает тревожить, что он и сам еще пока не может осознать? Н. Н. словно предчувствует, что не все будет так просто, что, вероятно, есть какие-то препятствия, которые будут ему мешать.

«…как вдруг меня поразил сильный, знакомый, но в Германии редкий запах. Я остановился и увидал возле дороги небольшую грядку конопли. Ее степной запах мгновенно напомнил мне родину и возбудил в душе страстную тоску по ней. Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле. „Что я здесь делаю, зачем таскаюсь, я в чужой стороне, между чужими?“ – воскликнул я, и мертвенная тяжесть, которую я ощущал на сердце, разрешилась внезапно в горькое и жгучее волнение. Я пришел домой совсем в другом настроении духа, чем накануне. Я чувствовал себя почти рассерженным и долго не мог успокоиться. Непонятная мне самому досада меня разбирала».

Оказывается, Н. Н. действительно любит свою Родину, он ощущает тоску, Тургенев словно предупреждает воздержаться от скоропалительных оценок. Он словно предчувствует, что в этом и будут обвинять его героя. Нет, он еще раз подчеркивает настоящие человеческие качества, ведь Н. Н. так и не остался за границей и рассказывает русскому слушателю и вернулся наверняка домой и нашел свое, а вернее продолжил свое призвание. Это благородный человек, он вернется на Родину, он не может жить без нее, его не прельстил городок на Рейне, ни поэтическая картина, всего лишь запах полыни полностью обрушивает его безмятежно существование за границей, конечно, мы не сомневаемся что без родины, без России он прожить не сможет и рано или поздно вернется туда.

«Наконец, я сел и, вспомнив о своей коварной вдове (официальным воспоминанием об этой даме заключался каждый мой день), достал одну из ее записок. Но я даже не раскрыл ее; мысли мои тотчас приняли иное направление. Я начал думать… думать об Асе. Мне пришло в голову, что Гагин в течение разговора намекнул мне на какие-то затруднения, препятствующие его возвращению в Россию… «Полно, сестра ли она его?» – произнес я громко.