Крики прошлого. Часть II

Образ молодого сына исчез как из кабинета, так и из головы Бориса. Но в том, что его здесь не было, он был не уверен. Двардов уже и не знал, покидало ли его существо хоть когда-то с момента их знакомства.

Незаметно, к его собственному удивлению, по его щеке Бориса Сергеевича проскользнула слеза. Мужчина не знал, что ему делать дальше и как быть. Внутри него все перевернулось, и он ощутил стыд за свою жизнь. Понимая, что помешать существу он не в силах, Борис выбрал все же второй вариант. Но думая, что сломался, Борис, возможно, впервые в жизни начинал думать правильно.

На следующий день Борис Сергеевич по своему обыкновению находился в своем кабинете. Некогда всегда гладковыбритое лицо мужчины стала покрывать щетина. Время было ранее – 6:54 утра. Через шесть минут к нему должен был явиться Михаил, о встрече с которым они договорились вечером. За долгие годы службы Михаил показал себя крайне пунктуальным, ответственным человеком, и Борис Сергеевич был уверен, что и сегодня он не опоздает. Но что-то его все-таки заставляло раздражиться. Возможно, причиной было давнее пророчество проклятого голоса, которое предвещало предательство Михаила, а, может – предстоящая тема их разговора. Но была и еще одна причина: Борис Сергеевич не был уверен, что таинственный обладатель голоса вообще его когда-либо покидал, поэтому мужчина всегда старался держать свои мысли под контролем, а это, без преувеличения – адский труд. А также Бориса Сергеевича тревожил еще один факт. Тревожил и пугал. Дело в том, что он уже и не был столь кровожаден, и жажда его мести была утолена, однако, боялся он не того, что размяк, а того, что это не понравится голосу. За одну минуту до назначенного времени в дверь постучали.

– Сразу к делу, – без приветствия и не глядя в сторону вошедшего, начал говорить хозяин кабинета, но потом почему-то сделал небольшую паузу. – Я хочу продолжить наше дело. Прошло уже достаточно времени, и, я думаю, настало время внести некоторые изменения в жизни Виктора Кротова.

Михаил не произносил ни слова и ждал, что дальше скажет его хозяин.

– Виктор вернулся домой… – помолчав с полминуты, продолжил хозяин кабинета. – А я не хочу, чтобы дома ему было спокойно.

Михаил продолжал молчать, а Борис Сергеевич закурил и снова начал говорить.

– Пришло время сделать Виктора полным сиротой, – все так же не глядя на своего телохранителя, тихо сказал бизнесмен. – Не должен он в доме своем чувствовать покой.

В воздухе повисла тишина и, казалось, что никто не хотел ее нарушать.

– Я не думаю, что Вам это нужно, – прервал тишину Михаил. – И я прошу Вас, прошу не только как хозяина, но и как… дорогого мне человека отказаться от своей идеи.

– Я не думаю, что тебе нужно думать над этим вопросом, – ответил Борис Сергеевич. – Я думаю и решаю за тебя, а ты слушаешь и выполняешь. Разве здесь есть что-то новое?

– Да, здесь есть что-то новое. Раньше Вы всегда были прагматичны и, в моем понимании, справедливы. Теперь же Вы ведете себя не так, как раньше, – ответил телохранитель.

– Ты не забыл, с кем ты сейчас разговариваешь? Или ты вдруг решил, что ты мне ровня, чтобы давать советы? – направляя свой взор на Михаила, ответил Борис Сергеевич. – И как же я, по-твоему, себя виду, а?

– Как Ваш сын.

– Да ты, червяк, – медленно поднимаясь из-за стола и упираясь в него кулаками, проговорил Борис Сергеевич. Говорил он негромко, но в его глазах отчетливо виднелся гневный огонек призрения. – Ты понимаешь, что ты мне сейчас говоришь?

– Да, я понимаю и все осознаю. Более того, я уверен, что Вы со мной согласны, но Ваше честолюбие не дает Вам шанса признать это.

– Значит так! Я даю тебе один шанс, всего один, на то, чтобы ты закрыл свой рот, выслушал меня и, радостно виляя хвостом, отправился выполнять мой указ. Тогда, возможно, я подумаю, закрыть ли глаза на твою дерзость, и сделаю вид, что ничего не было. Ты знаешь, что таких шансов я еще не давал никому, поэтому давай, встал смирно и всем своим видом проявляй ко мне свое почтение, словно моя породистая собака! – заканчивая речь, Борис Сергеевич тяжело дышал и понимал, что Михаил был прав, а он поступил глупо, так, как, действительно, поступил бы его сын. К своему удивлению, мужчина даже ощутил стыд за свои слова.

– Нет, – кротко ответил начальник безопасности. – Я не стану выполнять Ваш приказ и даже слушать Вас дальше. Я ухожу от Вас, Борис Сергеевич, и надеюсь, что Вы сможете найти в себе силы и мудрости изменить свои планы.

Закончив, Михаил развернулся и вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. Борис Сергеевич словно застыл в своем положении и ни сказал и слова уходящему человеку. Внутри него играло горделивое возмущение с ноткой печали, ведь он действительно уважал Михаила, если не сказать, что любил.

– Тварь, упавшая на колени и не способная этого заметить, понять или хотя бы почувствовать, больше никогда не встанет на ноги. Хоть ты поднимай ее, возвышай и окрыляй. Тварь остается тварью, – спустя минуту раздумий, вслух произнес хозяин кабинета.

– Да что ты такое говоришь, – раздался ненавистный голос. – Ну, мы же оба понимаем, что ты так не считаешь и молвишь, лишь бы меня удовлетворить. К чему весь фарс, мой славный друг?

– В отношении Михаила я сказал то, что посчитал нужным, и сделал я так, как тебе нужно, – ответил Борис Сергеевич.

– Нет, – растянуто ответил голос. – Мне нужно, чтобы ты сам этого хотел, а не лишь покорно выполнял мою волю.

– Я сделал, как ты мне сказал, – раздраженно повторил Борис Сергеевич. – Что тебе еще нужно?

– Пока ничего. Как я и говорил, твой пес бросил тебя, а ты, глупец, мне не верил. Теперь мы будем ждать. Ведь твоя собака отныне, лишь бы тебе насолить, будет охранять Виктора, а пес твой может быть непростой задачей для остальных твоих смердов. Поэтому мы будем ждать. Скоро у Виктора будет свадьба, так пусть малыш порадуется жизни, привыкнет к ее вкусу, и через пару лет мы нанесем свой удар.

Проводя дома вторую ночь после возвращения, Виктор видел сон, в котором ему снился его отец. Лица Виктор разглядеть не мог, но он понимал, что это он.

– Я рад, что ты, наконец, вернулся домой, – говорил туманный образ человека голосом Романа Кротова.

– Папа?

– Да, сынок. Но теперь ты должен быть сильным и мудрым, чтобы избежать бед, что вскоре могут обрушиться на нашу семью, и тебе нельзя будет просто взять и исчезнуть. Ты мужчина и должен быть им, а не казаться.

– Каких бед, папа? Что должно произойти?

– Я знаю, что ты справишься, – туман стал рассеиваться, а голос становился тише, как будто Виктор отдалялся от образа своего отца. – И помни, я всегда рядом, – последние слова прозвучали практически неслышно, но Виктор смог разглядеть лицо человека, что ему снится. Он узнал в нем Филиппа и проснулся.

Пробудившись, Виктор попытался снова придаться сну, чтобы еще немного поговорить с родным человеком, но у него ничего не вышло. Немного огорченный невозможностью снова увидеться Виктор все же ощущал приятное волнение после столь короткого диалога. Ведь, как сказал Геннадий, сон – это не просто так, и Виктор верил в это, он хотел в это верить. Рядом он обнаружил спящую Кристину, и, аккуратно поцеловав ее в щеку, Виктор отправился в свою комнату. Ведь он не хотел огорчать свою мать пусть даже таким пустяком. В коридоре он обнаружил Геннадия, который сделал вид, что не понимает, откуда идет Виктор.

– Доброе утро, Витя, – широко улыбаясь, поприветствовал мужчина юношу.

– Доброе. Вы уже уходите, так рано?

– Рано? Уже восемь утра, я уже опаздываю. Вскоре тебе придется тоже рано вставать и отправляться со мной на работу. Ведь тебе уже пора втягиваться в семейные дела.

– Да, наверно, – неуверенно и с явной неохотой сказал Кротов, вспоминая разговор с Кристиной. – Вы скоро вернетесь? Я хотел бы попросить Вас съездить со мной за Николаем. Я обещал.

– Да, да, я помню. Постараюсь приехать к 15:00, – уже развернувшись и собравшись уходить, сказал Геннадий Юрьевич, но Виктор его остановил.

– Я давно хотел спросить Вас… почему отца так просто убили? Вы ведь знаете, что он не виноват. Он вообще ни в чем не виноват! – импульсивно говорил Виктор с растерянным видом.

– Да, я уверен до сих пор, что это было именно убийство, а не самооборона надзирателя. Но я ничего не смог сделать и доказать. Мы с моей командой долго и усердно воевали и с надзирателем, и со всей системой … но все безуспешно. В проклятой комнате не было видеокамер, и все, что мы могли предоставить, это аудиозапись, на которой убийца действовал по уставу.

– Но…но…

– Но надзиратель в итоге мертв. Он умер от сердечного приступа не так давно. Понимаю, что это плохое утешение, но все же…

– Нет, – уверенно перебил Виктор. – Это хорошее утешение. Я верю, что Вы сделали все, что могли, и раз уж убийца мертв, пусть он даже и сдох своей смертью, мне от этого все-таки немного легче.

Геннадию Юрьевичу не понравилась реакция Виктора, но он его понимал и никак не мог и не хотел его переубеждать так же, как и читать лекции о морали. Потому что он сам был рад свершившемуся факту.

После они разошлись каждый по своим делам. Так как у Виктора было время до возвращения Геннадия, он решил сегодня же отправиться к Филиппу и все ему рассказать. Поначалу он хотел взять с собой Кристину, но, вспомнив разговор о том, что Филиппа никто не должен видеть, решил отправиться один. Быстро приведя себя в порядок, молодой человек отправился к матери, чтобы предупредить ее о своем отъезде. Выслушав материнские нарекания на тему ненадобности куда-либо ехать, он заверил ее, что все будет в порядке и, вызвав с домашнего телефона «такси», отправился встречать машину. На выходе его встретил пес, который, видимо, собирался отправиться с ним.

– Нет, дружище. Ты должен остаться здесь и охранять дом, как настоящий сторожевой пес! Думаю, тебе это будет не трудно, с твоим-то грозным видом.

Пес ответил громким «гав», радостно завилял тем, что осталось от хвоста, и неуклюже уселся прямо напротив входной двери, давая понять, что задание он понял. Вскоре подъехала машина, и Виктор отправился в путь. Добравшись до места, он надеялся, что Филипп дома, и они смогут поговорить. Ему столько всего нужно было рассказать. Удача не подвела Кротова – он застал Филиппа сидящим на кровати, будто бы тот уже ждал гостя.

– Рад тебя видеть, друг мой, – вставая с кровати, поздоровался Филипп.

– Я тоже очень рад тебя видеть, дружище!

– Вижу, ты в приподнятом духе? А я знал, что прогулка пойдет тебе на пользу.

– Ты не поверишь, сколько всего произошло за эти два дня. В университете я повстречал Кристину, а потом сразу Геннадия – друга моего отца, – Филипп внимательно слушал и искренне радовался успехам друга. – Как ты и говорил, я вернулся домой. И теперь я счастлив! Да я просто не верю, что все это происходит со мной! Но хочу тебя спросить. Как ты узнал?