Частные случаи

Светлана появилась в дверном проёме точно в срок, и Сан Саныча от неожиданности её вида аж качнуло. На такой эффект он точно не рассчитывал – год назад уговаривал её сменить свои оттенки серого и тёмно- коричневого на что- нибудь понаряднее. И вот! Она к нему явилась выкрашенная в огненно- рыжий, в ботфортах и слегка теряющейся в зоне бикини кожаной юбке, с явно увеличенным выпирающим из полураспахнутого, в стразах пиджака бюстом. Любая сотрудница трассы в районе окружной позавидовала бы такому прикиду. А когда Светочка села напротив Сан Саныча, то он отметил, что и нос у неё заметно изменил форму.

"Вот это я поработал! – самодовольно думал он, – Сколько же бабок с неё скачали все эти пластические хирурги и косметологи благодаря мне!" – мелькнула у него завистливая мысль. По поводу косметолога он не очень беспокоился – всех своих клиенток он убеждённо направлял к супруге – врачу- косметологу. Тут семейный подряд был чётко отработан даже с клиентками из пригородов, но вот пластические хирурги в его копилку нихрена не вносили, хоть явно же почивали на плодах его трудов.

Отставив всегда мучившие его мысли о наличных, Сан Саныч как бы невзначай поставил напротив клиентки песочные часы, которые, как он помнил, та любила крутить. Местный светило приготовился слушать пациентку, собрав лицо в соответствующее её финансовому благосостоянию выражение.

Есть такой закон Парето, дорогие читатели, «20% усилий дают 80% результата, а остальные 80% усилий – лишь 20% результата», так Сан Саныч его немного видоизменил: "Двадцать процентов клиентов приносит восемьдесят процентов дохода, поэтому им – всё внимание. Остальным – двадцать процентов внимания, а то и того меньше".

Света безусловно входила в эти двадцать процентов, которые Сан Саныч готов был слушать с немигающим вниманием, глаза как бы сами говорили: "Видите, я – весь превратился в слух!", где он в это время витал на самом деле и о чём думал – останется вопросом открытым.

На это раз Светлана эти песочные часы почему-то отодвинула, и между ними не осталось никаких загромождающих предметов, кроме дурацкого старого стола, после чего она заговорила. Сначала слова выходили гортанно, горло душил спазм, потом полилась речь разъярённой и не стесняющейся никаких тонких стен итальянки, лишь периодические захлёбывающие рыдания мешали слушать её рассказ притихшим обитателям соседнего через стенку офиса.

У каждого человека есть свои неотвязные темы, у Сан Саныча с юности однозначно это был секс. Он только о нём постоянно думал, даже читая студентам лекции с глубоко засунутой в карман брюк рукой и блуждающим по аудитории взглядом. Сексом он измерял всё – от радости и успеха в жизни, до курортного сервиса и удобств работы, его видел во снах, микшируя с мыслями о том, какие в сущности скоты все окружающие люди. Каждый человек был для Сан Саныча "скот" какой-то из разработанных им категорий. Вот Светочка со всей её семьёй прекрасно умещались в "ненажорливые твари" с которых надо сдирать сколько сможешь унести, а уборщица офиса – тётя Маша – в "престарелое тупое больное нищее быдло", на чаевые для которой грех и потратиться – достаточно, что ей разрешается почтительно перед ним – частым звездным гостем местного ТВ лебезить, извиняясь за нанесенное стучащей шваброй беспокойство.

Дешифровкой своей системы скоточеловечества Сан Саныч занимался лимитировано, то есть с "ненажорливыми тварями" он готов был обсуждать "тупое нищее быдло", соответственно "быдлу" будучи в прекрасном расположении духа намекал как отвратительны ему "ненажорливые". Таким нехитрым манёвром Сан Саныч как это называют психологи "отзеркаливал" и "присоединялся".

Радостно улыбаясь всем встречным, он пытался протолкаться на пересечение гнёзд своей скотоматрицы, то есть оказаться на постаменте всеми любимым и почитаемым пастырем этого скотостада – тонким знатоком душ, и конечно же по итогам окончить свой славный земной путь если не прославленным, то как минимум знаменитым. Но пока особо ничего не вырисовывалось. "Что ж, если после сорока у вас в этой стране ничего нет, значит – вы честный и порядочный человек", – успокаивал он себя, хоть и не хотел он быть ни честным, ни порядочным, скорее – просто не умел напрягаться и ссал вписываться.

Вот и терапии свои Сан Саныч обставлял в первую очередь так, чтобы пациенты были уверены в его компетентности, а дальше – как получится: или угадает, или нет. Но тут – не хирургия и не математика- точность ответов измерить невозможно, чем профессия и прекрасна. Правда подлый люд интуитивно подозревая неладное норовил обойтись без его психоанализа, предпочитая церковь, гадалок, друзей с бутылкой и прочие суррогаты. Сам-то Сан Саныч тоже со всеми своими душевными проблемами предпочитал старинных дружбанов по выходным, где пиво с водкой и чебуреками на раз помогали прояснить любую истину.

Но секс всё же занимал Сан Саныча больше всего. Даже где открывалась малейшая возможность Сан Саныч косвенно проповедовал, что именно в сексе и зарыт этот проклятый, которого все ищут – смысл жизни. "Все его ищут в каких-то невероятных местах",– удивлялся он.

Сан Саныч не мог даже слышать этические тупизмы типа "общее благо", или религиозные – "бессмертие души". Какое ещё бессмертие? Вы человека в разрезе видели? Смрад, слизь и гниль, выделяющая пузырящуюся вонь. Надо жить каждым днём, получая постоянные личные удовольствия. Только так. Остальное – скотство. Размножение? Это же инстинкт, чтоб заставить приумножать гниль, смрад и слизь. Дети? Эти мелкие отморозки, которые дерутся, щипаются и обзываются? Они что ли – смысл? Сан Саныч даже примерно не помнил когда возненавидел детей. То ли это случилось ещё в песочнице, то ли когда он уже учился в институте на, прости, Господи – педиатра, и у него не складывалось с экзаменом по детским болезням. Но детей он точно терпеть не мог, что некоторым образом отгораживало его от страшного греха – педофилических помыслов, но несколько приближало к садизму. А вот секс он обожал. Жаль только, что на жену перестал торчать лет эдак… "Ну, такое повсеместно", – успокаивал он себя, но корыстность окружающих дам приводила его в бешенство.

"Бабы это тупые суки. Но от них все деньги", – давно решил для себя Сан Саныч и решил брать для себя от своей осознанно в зрелом возрасте избранной новой профессии всё. И вот Светлана вечером этого казалось бы обычного будничного дня привнесла Сан Санычу такой кайф от своей работы, которого он не испытывал скорее что и никогда.

Сан Саныч слушал с упоением, он требовал от клиентки всё новых деталей, как если бы они что-то значили в своём количестве или меняли картину произошедшего. И её разгорячённый мозг как бы пошёл на встречу такому благодарно впитывающему слушателю, Светлана неожиданно для себя смогла по цепочке от платья к платью, от сцены к сцене извлечь из памяти и почти дословно воспроизвести весь рассказ мужа. А может она уже гребла по своим воспоминаниям вёслами фантазии? Установить истину не представлялось возможным. Но надо ли это Сан Санычу? Ведь истина это не больше и не меньше чем то, во что ты сам веришь! Итак, Сан Саныч обратившись в слух внимал.

Обитатели соседнего офиса тоже все замерли в слухе. Из за стены раздавалось:

– Мало того, что он трахал всё живое. Всё, что случайно проходило мимо, просто дышало рядом. Но он ещё и обязательно приводил их в нашу спальню, рядил в МОЮ одежду. Он ТАК игрался, ему было обязательно НУЖНО снять стресс.

Над зашарпанным офисным центром завитала музыка Петра Ильича, "Спящая красавица", финальный акт. Сан Саныч прокашлялся и, застрочили его немного торопливые с придыханием шепелявые вопросы: "Что значит: "Рядил? Как часто? "…

========= 5? ===

На следующее утро встретившись с однокурсником Юрой, который нынче хорошо работал в прокуратуре, Света рассказала о странном посетителе, который в её кабинете мычал как глубокий поослеинсультник, а через пятнадцать минут оказался очень даже живым и активным стариканом. Она от этого визитёра осталась в крайнем недоумении и испугана произошедшим – тут какой-то подвох. О других подробностях появления этого визитёра Света предусмотрительно умолчала. Оставив за бортом предысторию о муже и отце, попросила лишь пробить по максимуму эту персону, а за одно и его племянника, на которого тот переписывал свою однушку.

Света не любила тёмные пятна, а всё непонятное – темно. После этого она наконец позвонила отцу:

– Папа, я к тебе срочно на минутку. Спустись.

Когда они немного отъехали от здания она сказала, что её друг из Прокуратуры конфиденциально предупредил – они в ближайшие дни будут заниматься по недвиге и чтоб отец прервал на время любые контакты по этим вопросам.

"Так-то надёжнее, – думала она направляясь на работу, – Чувствую, что нашей семье пора почистить пёрышки, а то как-то мужчины заигрались, можно и увязнуть". И от этой внезапно пришедшей на ум фразы Света опять почувствовала себя несколько маскулинной.

Войдя в приёмную она не прошла сразу в кабинет, а присела в чёрное кожаное кресло и стала разглядывать секретаршу. Всё же интересно как та изображала её в магистрсской накидке на голое тело.

Обычно хранящая деловой вид девушка под её взглядом засмущалась.

– Нина Владимировна, кажется так? – спросила Света.

– Владиславовна, – поправила девушка.

– Владиславовна. Как продвигаются ваши дела с учёбой?

Ниночка на этот вопрос,окончательно почувствовав неладное, заметно испугалась:

– Светлана Ивановна, я стараюсь по максимуму делать всё самостоятельно, чтоб не тратиться на всякие… Но не в рабочее время. Но учусь я нормально. Ещё два года осталось.

– Два года значит, – констатировала Света, – Пора и о практике подумать.

– Да есть же у меня практика, – вспыхнула девушка, – Я Сергею Олеговичу постоянно документы готовлю. Много.

– Действительно, – задумчиво произнесла Светлана, продолжая пристально разглядывать Ниночку, – Ну, если вопросы будут – не стесняйся, заходи и спрашивай, – сказала она, встала и направилась в свой кабинет.

"Сергею Олеговичу документы", – повторила Светлана за Ниночкой, – "Вот у кого целая база насобиралась. Она их всех и в лицо, и по повадкам выучила. Сидишь и думаешь: "Откуда прилетит?" Отовсюду может. Как говорят: "Если не ты имеешь свою секретаршу, значит её имеет кто-то другой, и всё про тебя знает!" Надо взять и эту Ниночку на заметку".

В это же самое время разгорячённый вчерашним вечерним визитом Сан Саныч читал студентам лекцию. В своей сумбурно- свободной манере педагогической работы он обожал вставлять в текст всякие милый шуточки, которые некоторые могли бы принять за скабрезности, но он так не думал. Например, забывшей ручку студентке он объяснял, что это её подспудный отказ от фаллических символов, а всегда надетый на него галстук был ничем иным как указателем, направление которого надо систематически проверять. Студентам с ним было весело.

Конечно же вставлять истории о своих богатых пациентах для Сан Саныча было делом чести – это исподволь указывало и на его доходы, и на уровень частной практики. Он и в рекламе называл себя не каким-то замшелым "психолог принимает", а "Клиника", мечтая что со временем в облисполкоме поймут значимость начинания, и выделят под его школу и мастерскую здание: какой- нибудь закрывшийся детский садик, например. Вот тогда-то он наберёт сотрудников из своих студентов, и от его имени они будут бомбить клиентов, сдавая ему – своему Гуру выручку. Мечта обязательно должна быть большая.

В таком приподнятом настроении Сан Саныч что бы ни рассказывал, а в голове крутилась вчерашняя клиентка и он в конце концов вывел своё выступление на этот случай – с первой встречи годичной давности:

– На самом деле мы вышли – она хочет "Паркер" – ручку. Вот ей понравился красный "Паркер" за сотку. То есть для них это были в принципе не деньги абсолютно. Купить- может. Я говорю: "Звоните сейчас!"

Дальше Сан Саныч продолжил рассказ на три голоса: за себя, дамочку и её мужа:

– А как я? Как? Он скажет: "Купи сама".

– Позвоните! Скажет: "Купи сама" – значит скажет.

– Мы почти разводимся. Но вот как?

– Ну позвоните при мне, скажите: "Я хочу "Паркер".

Позвонила, он ответил: "Ладно". Мало того, он даже понял какой она хочет. Для неё это было вообще шок: "Что так можно попросить?"

Студенты заинтересовались волшебством: "Просьба – это уже выход из регрессии?"

– Да, Это вывод на следующий этап. Регрессируем, а потом показываем как преодолевать, – подтвердил лектор.

– Регрессировали, показали родителей, создали детство, а дальше – выходить, надо вывести?

– Да, мы даём возможность человеку сходить туда: в детство и назад, как на физкультуре они по лесенке ходят: сходи туда и спустись вниз. Теперь ты можешь туда ходить когда хочешь. Мы же не избавляем его от этой защиты, мы даём человеку возможность применять её сознательно – тогда, когда хочешь. Хныкать хочешь? Вопросов нет. Ты же похныкай и посмотри какой будет результат: похныкать за счастье в жизни – вряд ли дадут, похныкать за ручку – дадут, похныкать за кофточку – дадут, похныкать за сапожки, за сумку – дадут… Похныкать за вечную преданность – не дадут, тут надо что-то другое применить. Всё! Человек начинает уметь играть этой картой и выкладывать тогда когда уместно.

Лектор назидательно продолжал:

– Вся психотерапия это обучение защитам: включать/ выключать. Клиентам тогда так нравится: "А можно я ещё попрошу?" – "Звони- проси". Она потом звонила, она хотела… Сама откладывала деньги – несколько тысяч на кофточки – она сама их хотела купить. Во второй раз приходит, говорит: "А я теперь хочу чтоб он их сам мне купил"