Стендап

Существует не выдерживающая ни малейшей критики расхожая теория, что первыми профессионалами в мире были проститутки. Но позвольте! Как известно это действие как услуга требует определённой оплаты, то есть хоть какие-то, но товарно- денежные отношения в обществе должны бы и присутствовать. А какие могут быть товарно- денежные отношения в кочевом охотничье- собирательном стаде? Где там расслоение на классы? Поэтому, данному варианту – моё категорическое научно – обоснованное "нет".

Для функционирования проституции должны быть если не классы, то хотя бы деньги или что-то остро их напоминающее. Поэтому, проституция в осмысленном виде, а не фрагментарное "накормлю кроликом за дай потрогать" могла зародиться только в значительно более поздних формах общества – оседлых мини – государствах, где-то вблизи своих жрецов- сутенёров. То есть древнейшей профессией проституция являться не может по определению – нет социальных условий в обществе, до них ещё пролегают тысячелетия развития.

А вот для чего в нашем светлом коммунистическом прошлом – в бродячем, покрытом ссадинами и укусами стаде, условия безусловно были, так это для профессии "бесплатный врач". Вот – абсолютно верный вариант. Да, именно "бесплатный врач" – это и есть первая в мире профессия! Она сумела как-то сберечь себя, пропетляв мимо всевозможных классовых формаций.

Нынешний эпицентр её первозданного состояния – это ведомственные поликлиники. Большущим ежегодным профессиональными праздниками бесплатного врача являются профосмотры, медиативную ритуальность которых оспорит мало кто. А участие во всевозможных медкомиссиях, это – регулярное жреческое служение, от которого в нашем слегка нездоровом обществе многие имели возможность остаться навсегда впечатлёнными.

Например, я – грешная в 2009 году попробовала за каким-то интересом пройти медкомиссию, но дойдя до окулиста, узнала, что более слепой тетери "как хоть дверь нащупала" давно не входило в это помещение. Поняв, что остальных девять врачей введут меня в бесповоротную депрессию, я прервав процесс, пошла жить дальше, тихо отложив этот частично исписанный бланк.

Ровно через год – в 2010 у меня возникло непреодолимое желание уволиться, и я направилась в те же стены (а куда же ещё?) оформить законную страховку по частичной потере трудоспособности. Я – нынешняя корова, которая – "Узнаёте?" – бывшая лань. Для медкомиссии я завела новую карту прохождения осмотра.

Первая же дверь, куда я – верняк! – направилась – была та же самая окулист. Осмотрев мои туманные очи, врач достаточно экспрессивно объяснила, что в данный период жизни я вижу значительно лучше, чем двадцать лет назад впервые придя в эти стены, и этому явлению есть какое-то латинское название.

Если бы это был доктор моей души, то я бы безусловно согласилась. Да, духовный багаж за эти годы несказанно обогатился. Но вот конкретно по зрению у меня, да что там у меня – у неё же – ровно год назад имелась зиятельно другая версия ("более слепого существа …", – и далее по латыни неразборчиво). Куда это всё так стремительно за год смогло улучшиться? К колдунам как раз в этот период я не обращалась, а просидела безвылазно за покрытым цифрами монитором,

Будучи душой простой и открытой, я принесла на обозрение докторессе её ценные записи годичной давности, после чего она удивила меня своей реакцией: "Как эта карточка сохранилась у вас на руках? Вы должны были её ещё тогда сдать!"

Мы мирно сошлись на том, что эта представительница древнейшей профессии сейчас просто перепишет то, что уже сама год назад накропала тут путём исследований.

Другими, только загромождающими текст историями грузить читателей мы в этот раз не будем, а сразу перейдём к тезисам:

1. Если медкомиссия изучает особь на предмет рассмотрения её желания попасть куда-то на службу или продолжить контракт, то, как правило, восемь из десяти врачей найдут у неё тьму ограничений для этого.

2. Если этот же самый организм захочет уволиться по здоровью или, не дай Бог, – получить страховую выплату по потере здоровья, то выяснится, что более резвого сайгака в сих коридорах давно не скакало.

Наиболее предсказуемо обслуживаться у самых древних профессионалов, прибившихся к военкоматам. Но эпос об их великом противостоянии с хворями бесконечной вереницы приболевших Муромцев и прихромавших Поповичей с Никитичами, в очень коротких историях давно сложен и повторять его здесь мы не будем.

Если кто-то полагает нашу теорию имеющей слабые звенья, то мы досконально рассмотрим ваши убедительные доводы.

Всё больше становится ненужного

Это из цикла – по моей "теории о двух мыслях": если думаешь одновременно две мысли, то они в конце концов "съедутся" в единую тему.

=======

Вот иногда что-то в голове "варишь, варишь",

а только положишь на буквы и как отрезало.

Примите, Буквы, текст: "Новые времена".

Идёшь по улице и видишь, как вокруг становится всё больше абсолютно не нужного.

Был у тебя хомячок, а -оп- и уже его нет – и не надо тебе в Зоомагазин.

Вот игрушки деткам – детки уже в таких вещицах не нуждаются.

Идём дальше – "Книги".

Нафик тебе с твоим зрением книги?

Твои книги – монитор на сто сорок процентов с резкой контрастностью.

Вот шашлычок продают -

Нафик! Это для других желудков, ты своё уже отъел под острым соусом.

А вот в ларьке брынза болгарская. Ты к ней полностью безразличен,

но всегда покупал именно и только такую для своей мамы.

Ах, для мамы… А вот ещё смотри – финики!

Твоя бабушка при совке на другой конец города за ними ездила…

Ах, бабушка…

А вон старые коммуняки под памятником о чём -то жестикулируют,

но уже без папы…

Как много становится вокруг абсолютно ненужного.

Анекдоты по эпицентру возникновения

Анекдоты, которые рассказаны по эпицентру темы, в связи с яркостью подходящей обстановки (да, это влияет) и сопричастностью личности рассказчика к теме, запоминаются особо ярко и потом радуют всю жизнь.

Вот, например, моя личная коллекция услышанного таким образом:

Мать пожарного рассказала:

" Да, устроился хорошо! Работа мне всем подходит, просто идеально! Но когда пожар, то хоть увольняйся."

Мой муж – кадровый офицер – военнослужащий объяснял "за прапорщиков":

"Утром после попойки лейтенант сидит за столом, облокотившись на руку и тихо ноет.

– Что случилось? – спрашивает, заходя в каптёрку прапорщик.

– Да голова со вчерашнего дико болит.

– Голова болит? – удивляется прапорщик и, стучит себя костяшками пальцев по лбу, – Что там болеть может? Там же кость одна."

Или о другом знаменитом качестве прапорщиков:

"Мимо поста на выходе из расположения части пытается пройти прапорщик с тележкой, на которую установлена кастрюля с пищевыми отходами.

– Что везёте? – спрашивает патрульный.