Ее Высочество

Глава 8

Еще не все в королевском дворце ее величества Орландии знают, что мне в Дронтарии подарен большой замок, но уже то, что королева мне пожаловала глердство Остеранское, вызывает жгучий интерес, дескать, он вхож к королеве, с таким нужно постараться сблизиться, может оказаться очень полезным…

Я прошел через залы, вежливо отвечая на приветствия, но не останавливаясь на разговоры, весь в себе и с печатью задумчивости на челе, во дворе пошарил взглядом, тут же увидел Понсоменера, уже идет ко мне, спокойный и сонный.

– Ты хорош, – сказал я с удовольствием. – Чувствуешь. Отыщи Фицроя. Предстоят великие дела. А кому, как не нам?

Он ответил кротко:

– Сейчас. Он в таверне «Веселая корова».

– Ха, – сказал я. – Какое непостоянство! Он ж клялся, что больше туда ни ногой.

Он ничего не ответил, удалился молча, я пошел в сторону башни Рундельштотта, в черепе уже формируется список, что мне может понадобиться, что понадобится наверняка, а что можно взять на всякий случай.

Издали послышался веселый вопль, простучали копыта, Фицрой соскочил на каменные плиты, живой и веселый.

– Ты куда, снова к своему колдуну?.. Мы здесь все популярнее, знаешь?.. А я тут еще рассказал, что тебе пожалованы королем Дронтарии земли на берегу моря, ты приезжал похвастаться, позадирать нос, и сегодня же, собрав вещички, уедем обратно.

Я скривился.

– Зачем?

– А пусть, – ответил он беспечно. – Кто-то зубами скрежещет от злости, это так приятно видеть! Кто-то сразу смотрит, что от нас можно урвать, к чему присосаться, где что-то поиметь… Смотришь на таких, душа радуется. Даже ликует, можно сказать. Воспаряет.

Я с удовольствием смотрел, как он скалит зубы, довольный и брызжущий той мужской энергией, что заставляет ввязываться в поединки, обжуливать и всячески выказывать превосходство над остальными самцами.

Я посмотрел ему в лицо.

– У тебя глаза голубые или какие-то болотные? Никак не пойму, от угла солнечного света меняются, что ли…

Он сказал сердито:

– Я все равно красавец. У моего отца ярко-синие, даже не понял, почему у меня не такие яркие.

– Все равно красавец, – согласился я. – А что, хотел бы синие?

Он посмотрел на меня в изумлении.

– А кто бы не хотел? Синие – это благородство! Это порода! Это наш родовой знак!.. Ты куда?

– Нужно старика навестить, – ответил я коротко. – Перед обратной дорогой.

Гвардейцы все еще охраняют вход в башню, но уже не застывшие навытяжку, а притащили обрубок дерева и, рассевшись с комфортом, азартно бросают кости.

Я кивнул им, сохраняя хозяйский вид, у меня полный доступ, бодро двинулся вверх по винтовой лестнице, как же достает отсутствие лифтов, кто бы подумал…

Еще только протянув руку к двери его комнаты, ощутил просачивающийся в щель аромат крепкого душистого вина. Едва переступил порог, окунулся в это море запахов, а сам Рундельштотт возлежит на ложе среди звериных шкур, под спиной две большие подушки и поменьше под головой, в руке большая чаша, на столике пузатый кувшин, комната не просто заполнена мощным ароматом крепкого вина, а тонет в нем.

Он даже не повернул голову, когда я вошел, лицо осунулось, под глазами темные мешки в три этажа, а бессильно свисающая с ложа рука выглядит совсем исхудавшей.

– Здравствуйте, мастер, – сказал я тихо и печально. – Королевство в опасности и, как всегда, в горести и надежде взывает к лучшим своим сынам. Этот вы сын, мастер! Сынок даже. Королева прислала меня к вам, мастер, дабы я!.. Вот потому. Если не вы, мастер, то кто?.. Нет таких. Я вот в упор не вижу. И королева не видит. Так и сказала, мол, бегом к Рундельштотту, великий мастер все поймет и всех спасет!

Он чуть повернул голову, в глазах появилось выражение горькой иронии.

– Мальчик…

Я сказал торопливо:

– А я вот не отказываюсь от мальчика! Это меня молодит. На полгода, а то и на год. Да пусть даже на месяц, все равно приятно. Хотя, конечно, в прошлом году я был таким дураком, зато сейчас такой умный…

Он сказал хмельным голосом:

– Говорить умеешь. Другой бы даже поверил.

– Мастер, – вскрикнул я оскорбленно.

– Другой, – сказал он задумчиво, – поверил бы и возгордился, но я тебя знаю… Ты еще тот жук… Пить будешь?.. И даже именем моим научился прикрываться… Не спорь, знаю. И даже ничего не держу против. Это и мой авторитет поддерживает, и польза твоему делу, но ты все еще мой ученик, я за тебя отвечаю. Что стряслось на этот раз?

Я подвинул ногой табуретку, сел у его ложа.

– Мастер, вы будете смеяться, а то и ржать, как целый табун, но дело в том, что все это… правда.

Он хмыкнул.

– Все… это насколько все?

– Принцесса исчезла, – сказал я, чтобы не объяснять термин «все», который поддается различным толкованиям. – Пока что это секрет, но враг и так знает, а от своих правду привычно прячем… Ее выкрали из замка ее тети. Где-то вблизи Санпринга.

Он медленно поднялся и сел на ложе, помотал головой. Я ждал, а он провел рукой по лицу, я вздрогнул, на миг показалось, что передо мной немолодой, но собранный и очень злой мужчина, таким Рундельштотт был разве что в расцвете жизненных сил, но в следующее мгновение это снова разочарованный во всем старик, потерявший последние силы и даже желание жить.

– Знаю ее замок, – проговорил он мрачным голосом. – Огромный, нелепый, там герцог Кенгель занимал только одно крыло, а остальное пустовало несколько веков. Пробраться в него ничего не стоило… Что думаешь делать?

– Вы уже догадались, мастер, – ответил я почтительно. – Прошу вас подумать, чем можете помочь в этом крайне сложном деле, за которое я даже не знаю, как и взяться. Как вы понимаете, идти придется крохотной группкой. Втроем-вчетвером.

Он поморщился.

– Возглавлять группу будешь ты. Я сразу заметил за тобой это свойство. Есть в тебе такое… Вторым пойдет Фицрой, он твой соперник, но и друг тоже. А кто еще?

– Просто слуга, – ответил я коротко.

– Я подумаю, – буркнул он, – чем могу помочь. Хотя сейчас вот ничего в голову не лезет.

Я поднялся.

– Мастер, я сказал главное. Сейчас побегу скажу ее величеству, что отправляемся немедленно.

– Неужели только втроем? – спросил он вдогонку.