Мир Трех Лун

– У нас горные смолы, – пробормотал я. – Мумиё всякое там.

Еще издали узрели у сторожки воинственную фигуру Марла, Калило проговорил опасливо:

– Чего он злой какой-то…

Кабан хмыкнул:

– С чего бы?

Марл уставился на обоих стражей еще издали, а когда они начали замедлять шаг, опасаясь подходить ближе, его морда быстро побагровела, а грудь раздулась для рева.

Кабан и Калило вообще остановились, стараясь не дышать, Марл уже шире себя вдвое, как боевой петух, заорал:

– Ну?

Я сказал деловым голосом:

– Благородный глерд, там дорога, по которой возят мрамор, все уплотняется и уплотняется. Вы заметили?

Марл, польщенный таким высоким обращением, прорычал:

– Я пока еще не глерд, дурак. Ты нас самих за дураков держишь? Как такое не заметить?

– Дорога уплотняется, – продолжил я умным голосом, – за счет мраморной крошки. Она как бы отрывается при перевозке, там все почему-то трется и вбивается в землю. И вообще в любой грунт, каким бы мягким ни был. Сыплется и вбивается. Копытами, копытами, ратицами… Дорога становится твердой, как камень. Да уже, собственно, стала. Если, конечно, по ней постоянно гонять туда-сюда тяжело груженные волокуши.

Он буркнул мрачно:

– Никто не гоняет. С такими блоками не погоняешь. Ну, дальше!

– Нет разницы, – сказал я. – Быков впрягаете по две-три пары, видел, но у быков та же проблема.

Он фыркнул:

– И что, ты нам глаза открыл? А мы тут только в кости играем?

– Я ж не знаю, – ответил я честно, – во что играете. И куда. На таком твердом грунте… грунт – это как бы земля, но по-умному, роговые части копыта быстро изнашиваются. Хоть у лошадей, хоть у волов, хоть у человека.

Калило подсказал издали:

– У человека нет копыт!..

– У большинства, – поправил Кабан, – но они тогда уже не совсем люди, а больше свиньи.

Марл поморщился в их сторону, стражи тут же умолкли и кое-как выпрямились, хотя еще раскачиваются все больше, а я начал рассказывать прописные истины, что кони и волы сперва начинают хромать, потом вообще отказываются наступать на больную ногу, хлещи их кнутом или не хлещи.

– Мы сплетаем для коней и волов чулки, – сказал он зло. – Даже башмаки!

– И что? – спросил я. – Красивые? В смысле, коням нравятся?

Он пожал плечами:

– Обычно тут же сползают. Как такие понравятся? Кони тоже люди.

– А привязывать?

Он оскалил зубы.

– Думаешь, не пробовали? Чулки и башмаки укрепляем над венчиком копыта веревкой или ремешками, но это не намного лучше.

– Сильно натирает кожу, – согласился я, – а это раздражение и болезни копыта. Смолой замазывали?

– Да, – сообщил он, – но это ненадолго.

Я вздохнул.

– Тогда остаются только подковы.

Стражники переглянулись, Кабан отвязал веревку от моего пояса, и оба потихоньку, чуть ли не на цыпочках, чтобы не слишком привлекать внимание грозного Марла, удалились в сторожку.

Марл смотрел на меня грозно, положение обязывает, но и с надеждой.

– Что за подковы?

– Тоже типа сандалий, – сказал я, – только из металла.

Он хмыкнул:

– Это еще хуже, чем веревочные. Так натрут кожу, что конь обезножеет за сутки.

– Нет, – возразил я, – нужно сделать все иначе. Подковы сделать вот такими, а еще отковать специальные гвоздики, ухнали…

Объяснял я долго, он так и не поверил, но ситуация с конями и волами критическая, к тому же помнят, что я походя утроил добычу мрамора, так что в конце концов велел привести кузнецов и наказал им выполнять любую дурь, какую прикажу, шкуру потом снимут с меня, а не с них.

Начальник из меня еще хуже, чем подчиненный, объясняю куда уж проще, а показать не смогу, хоть убей, ничего тяжелее мышки и не держал в последнее время, штанга и гантели не в счет, это не работа, но чтоб молоток и гвозди…

К счастью, кузнецы лучше меня понимают, из чего конские копыта, потому когда я старательно твердил, что гвозди должны быть коротенькие, не мягкие и не слишком твердые, так как мягкие изогнутся в копыте и поранят живую ткань, а твердые сломаются, то кивали, хоть и не понимали, как это гвозди могут быть твердыми, а еще я говорил, чтобы на ухнале, так называются эти особые конско-копытные гвозди, должен быть скос на острие, это чтобы гвоздь при забивании в роговую стену копыта вышел наружу на нужной стороне…

– А из твердой стали, – добавил я, – вообще нельзя, потому что сразу сломаются…

Старший из кузнецов спросил с подозрением:

– Твердой… стали? Это еще что такое?

– Ну, – сказал я торопливо, – это так… ну, иногда бронзу называют малограмотные…

– Малограмотные? А ты что, грамотный?

– Ну, – пробормотал я, – если крупными… то разберу. Но не все, конечно. Так, две-три буквы. В картинках.