Синтраж. Том 1
– Ну что мне с тобой делать? Я же уже выключил экран, сколько можно представлять себе небылицы?
– Гм… – ученик обдумывает слова учителя.
– Что ещё за «гм»?! Как глубоко ты ушёл в себя? Куда вообще ты можешь уйти, ты же пустоголовый что лемур! Ладно, я знаю, чем тебя отвлечь.
Экран загорается, показывая тренировочный процесс, сиюминутно привлёкший внимание мальчишки. Экран в старомодной манере показывает двухмерную картинку, где кучка монахов лупят по огромным шарам. Шары наполнены водой и по размерам достигают почти человеческого роста. Последователи Дзен Ун безуспешно бьют ладонями по упругим тренажёрам, но пузыри лишь отскакивают к стене и невредимые возвращаются к монахам, а некоторые вообще упрыгивают за пределы тренировочной площадки, заставляя учеников напрочь забыв о пафосе нелепо бежать вдогонку. Экран фокусирует внимание на одном из тренирующихся – он бьёт плавно и сильно, и шар, наконец-таки, лопается с обратной стороны, выливая на площадку своё содержимое. Монах без сил валится в образовавшуюся лужу…
– Как видишь, неуч, на изучение этой техники уходит немало времени и сил: все последователи, освоившие её, гораздо старше тебя. Так что с сегодняшнего дня ты будешь в сложные дни тренировок наносить как минимум по тысяче ударов по водяному шару, а в лёгкие дни не меньше трёх тысяч…
Один из люков в стене открывается, и в комнату выкатывается наполненный водой пузырь.
– Чем чаще ты будешь…
Но мальчишка уже не слушает, он срывается с места, готовый завизжать от радости и начинает лупить по шару – шар скачет по комнате, озорник гонится за ним. Началась бесконечная игра: ученик наносит удар, пузырь катится прочь, мальчишка догоняет, снова бьёт, чтобы шар снова поменял своё местоположение.
– Ну что ты будешь делать… – нарочито сердито ворчит наставник.
Проходит с полчаса, прежде чем обессиленный, задыхающийся мальчишка сдаётся. Он пытается схитрить и проткнуть пузырь пальцами, что, к удивлению нарушителя, и происходит – шар лопается, заливая нерадивого ученика ледяной водой. Мальчик кричит от неожиданности, пытается отпрыгнуть назад, но поскальзывается на мокром полу и падает.
– Вот поэтому и не стоит обманывать тренировку, это всё равно, что обманывать понос. Как бы ты не мужался, всё равно всё выйдет наружу. – Подводит итоги учитель. – А теперь вытри пол, и не вздумай, как в прошлый раз, спихнуть работу на Варфоломея, это тренировочный дроид, а не уборщик!
– Но учитель, дроны-уборщики не запрограммированы выполнять мои приказы!
– Потому и не запрограммированы, чтобы ты сам за собой убирал! Это надо было додуматься, боевого гомункула использовать как… Ну да ладно, приступай к работе.
Нерадивый ученик вздыхает, идёт за ведром и тряпкой – вероятно придуманных специально для наказаний – и начинает вытирать пол. Наставник тем временем продолжает свой урок:
– Как известно, многие школы боевых искусств утверждают об умении связать воедино физическое воздействие с энергетическим. Дзен Ун не отрицают, что имеют в арсенале подобные техники, но в первую очередь делают акцент на физический аспект. По сути то, что ты видел, всего лишь первая ступень в освоении искусства космической длани: просто ударное воздействие на жидкости организма. В идеале, будучи мастером, ты будешь способен любой удар превратить в фатальный. Если научишься использовать не столь масштабное и более сфокусированное направление удара. И не надо там уже распылять свою фантазию: к тому времени как ты её освоишь, я сделаю из тебя более или менее приличного человека.
Засиявший было мальчишка снова понурил голову и выжал из тряпки очередную порцию воды.
– И не следует слишком сильно полагаться на подобные удары: достаточно опытный боец сможет избежать урона от прямого попадания, если знает принцип их работы.
Кажется, ученик потерял всякий интерес к технике внутреннего кулака, и учитель срочно решил поправить ситуацию:
– Но если ты овладеешь техникой в совершенстве, сможешь нанести урон самым опасным, сильным и неуязвимым чудовищам этого мира. Именно благодаря упорной работе над подобными умениями обычные люди и держат в страхе йолов, вызывают уважение у потагетов, ставят на место мутантов, мод и спец, смеются над доспехами рыцарей Урии…
Кажется, мальчишка приободрился, и наставник облегчённо вздохнул.
– Конечно, ты должен знать способ защиты от подобных ударов и учитывать уровень мастерства противника, способного обернуть твою технику против тебя. Если повреждения работают по принципу ударной волны, то и защита от удара будет такая же. В момент удара ты должен создать рикошет через отдачу, ударив ближайшую поверхность или самого себя. Ты должен будешь научиться молниеносно создавать вибрацию в своём теле, чтобы она сбила ударную волну внешнего воздействия. Поэтому, к уже имеющимся ударам по шару, ты будешь добавлять отдельное упражнение. Из боевой стойки достаточно быстро вбиваешь свою стопу в пол, чтобы отдача пошла по всему телу. Попробуй… вот так… хорошо… знаю, знаю, что больно, не ной. Будет трудно, но со временем ты сможешь это делать почти не напрягаясь… Кто знает, может однажды это спасёт тебе жизнь…
Глава 8. Ва-банк
– Оооооох, ой-ой-ёй-ой-ёй-ой-ой…
– Не двигайтесь, уважаемый, я же сказал: лежать как бревно.
– С чего это? Я же не твоя жена.
– Всё шутите. Полагаю, это хорошо.
Длинноволосый монах нагой лежит на кушетке, ожидая окончания врачебного осмотра. Врач доверия не внушает: само воплощение рассеянности и неряшливости пытается что-то понять. Слишком тёплая мешковатая одежда сама по себе была способна сделать его предметом насмешек, но, вероятно, решив идти до конца, его волосы торчком рассредоточились на голове, хоть птенцов туда сели, и завершал всё пустой, ничего не понимающий взгляд. Доктор в очередной раз сканирует тело пациента, изучает результаты в поисках новых травм и неуверенно мычит.
– Ну что там, док? – Ума начинает терять терпение. – Мне же уже лучше – просто скажите, что запрещаете мне принимать участие в турнире, а я всё равно пойду и выиграю, превозмогая боль, как в дешёвых фильмах. Потом окажется, что я травмирован, буду проходить реабилитацию, заведу роман с медсестрой, женюсь, нарожаю детей, потом преступники убьют мою семью, я вспомню старые времена, начну мстить, лично отомщу каждому из них, и по-новой…
– К сожалению, как бы мне не хотелось запретить тебе принимать дальнейшее участие в турнире – я не могу этого сделать. Моя жизнь мне дороже твоей.
– Вот значит как? О времена, о нравы. А ведь если подумать, то выглядит всё так, будто ты мой личный лечащий врач. Будто у меня могут быть средства на личного врача. Что это за игры, патлатый?
Ума пытается встать, но пальцы лекаря пробегают по телу участника, нажимая на нервные узлы, и парализованный монах валится обратно на кушетку.
– Я же сказал: лежать и не двигаться, разве нет, – рассеянно говорит молодой врач.
– В чём твой план? – юноша тщетно пытается пошевелиться, – лечить одного из фаворитов, чтобы он потом взял тебя транзитом на шестой уровень? Или ты выполняешь приказы богатенького свиногуся, решившего повлиять на исход ставок?
– Не хочу прерывать вашу мыслительную деятельность, но ещё меньше хочу выслушивать предположения от идиота. – Неряшливый доктор крепит к вискам пациента пиявок. – Мне не нужен транзит, так как я уже прошёл пять уровней синтраж, и я не стремлюсь повлиять на ставки. Но в одном ты прав: я выполняю приказ. Правда, если она узнает, что ты назвал её свиногусем, то все мои старания пойдут насмарку, и ты умрёшь…
– Она? – взгляд монаха затухает.
– Да, одна наша общая знакомая, что подобрала меня на одном из первых уровней. Сейчас она ждёт тебя на шестом. Поэтому и отправила меня сюда, зная, что ты ни на что не годен, и велела сделать так, чтобы ты не умер на турнире. Сказала, что если ты умрёшь или не сможешь продолжать участвовать – она мне вырвет яйца и зафарширует ими мои глаза.
– Тесса? Она на шестом уровне? – Ума пылает негодованием, – хрена ли она уже так далеко забралась?
– О, она начала прохождение ещё год назад. Видимо знала, что ты пойдёшь на «Ню Нова», так что не вздумай проигрывать. Знаю, у тебя мало шансов, но ты должен что-нибудь придумать – обязан. Не ради себя, ради моего будущего потомства…
Оба: и пациент, и доктор молчат, погружённые в свои мысли. И только после череды инъекций растяпа-врач нарушает тишину:
– Кажется, к тебе посетители. Ладно, пойду я, не буду мешать.
– Эй! Куда? Я же ещё парализован – верни всё обратно!
– Отдыхай и старайся больше спать…
– Не смей меня игнорировать!
– Главное – поменьше двигайся…
– Да как я тебе буду двигаться? А ну вернись, я буду жаловаться в ассоциацию врачей!
– Удачи… – и доктор исчезает в проёме…
***
Встреча бизнес партнёров происходила на верхнем этаже ресторана «Пика», выступающего из основания станции подобно маяку. Вид изнутри был пугающе прекрасен. Ощущение погружения в космос было гораздо сильнее, чем на веранде. Взору открывались только окружающие тебя мириады звёзд. Столь манящих и пугающих звёзд. Ведущий организатор турнира зарезервировал весь этаж ресторана на двоих, чтобы вести беседу тет-а-тет. Правда присутствовал на протяжении всей встречи и третий человек, но это не имело значения: говорили только двое, и решение, которое они приняли, удовлетворило обе стороны…
Сейчас Блюс уже закончил трапезу и просто потягивал бокал «винтеро». Юри Грекхем прикончил очередное блюдо и уже не в силах был самостоятельно одолеть десерт. Поэтому доесть десерт ему помогали: стоявший рядом мальчик в одной лишь набедренной повязке и ошейнике кормил невероятно толстого господина с ложечки, попутно вытирая ему подбородок. Наблюдая эту картину, Блюс не позволил проявиться на своём остром лице ни единой эмоции. Бизнес есть бизнес – здесь нет месту чувствам. И он не уставал себе это повторять.
– Не волнуйтесь, – тяжело сопя, говорит Грекхем, – в неподконтрольных вам областях я не появлялся.
– А я и не волнуюсь, – сделав очередной глоток, отвечает организатор.
Юри улыбается и отталкивает ребёнка от себя, чтобы не отвлекал от разговора. Раб скулит и забивается под стол.
– Ух, стервец, вот это выдержка! Не удивительно, что я принял твои условия. Сразу после турнира оповещу консорциум о сделке. А до тех пор извольте не беспокоиться: я постараюсь решить все возникающие вопросы.
– Что ж, я рад это слышать. Тогда позвольте откланяться. – Блюс намеревается встать из-за стола.
– Ещё один момент, уважаемый. Касательно отбора.
– Только не говорите, что тоже хотите увидеть монашка в финале?
– Не то чтобы, но мне интересно: Вас просили многие уважаемы люди оставить стервеца в турнире, и как я слышал – Вы им отказали.
– Да, я никаким образом не собираюсь влиять на исход отбора.
– Так вот, повлияли бы вы на результаты, попроси об этом я?
– А вы хотите, чтобы я повлиял?
Юри долго молчит, прежде чем ответить, хорошенько изучив взгляд собеседника:
– Нет, не хочу. Мне, если честно, до турнира и дела то нет.
– Вот и славно, – Блюс встаёт из-за стола…
***
Мало кто знал, но девять участников «Ню Нова» арендовали себе помещение для тренировок. Все, кто остался от команды «клинков» сейчас находились в просторном зале, предположительно сконструированном для игры в теннис. Мечники в привычной для них манере отрабатывали удары и проводили лёгкие спарринги. «Клинки» готовились к последнему отбору, готовились к встрече с выходцем из осколков Лиан-Чжунь, готовились убивать.
Вот глава мечников ведёт бой с невидимым врагом, раскручивая свой двуручный меч с невероятной скоростью. Вот второй по силе среди «клинков» точит свои парные мечи. А там – в углу – медитирует обладатель онолированной сабли. Шумят близнецы, сражаясь друг с другом, используя широкие клинки «топазо». Жонглирует серповидными лезвиями безразличный ко всему аскет, машет непривычно длинной двуручной саблей авинец, проверяет крепежи щита уриец, и посапывает в стороне здоровяк-таньялец.
Все они сильны, все они опасны. И зная, что пройдут не все, уже отобрали на транзит сильнейших, не жалея убитых или раненых товарищей: все знали, на что идут. Но не могут оставить поступок юноши-монаха безнаказанным. Нельзя спускать такое с рук. Иначе перестанут бояться, перестанут уважать, и будут все прошлые смерти напрасны…
Никто не удивляется, когда в зал входит уриец с характерно вьющимися золотистыми кудрями и со шпагой на боку. Иола Григ не в первый раз приходит перед отбором, делясь информацией и предложениями – лидер «клинков» прекращает тренировку, и все остальные следуют его примеру.
– Я поговорил с Умой, – аристократ сразу переходит к делу, – предупредил, что вы намереваетесь его убить.
Глава мечников, опираясь на двуручное оружие, ждёт.
– Он хочет сделать вам предложение с моей точки зрения безумное, но, как он считает, от которого вы не сможете отказаться…
И мечники удивлённо переглядываются, когда Иола озвучивает условие противника – считай уже мёртвого противника…
***
За час до этого
– Ядрёна кочерыжка! Ну у тебя глаза и краснючие! – Дурий Морж не церемонится в своём приветствии, – как вообще можно видеть с такими зырками?
– Не волнуйся, зрение ко мне уже вернулось, и твою бородатую харю я уж способен разглядеть за километр, так что приближать ко мне своё лицо так близко не обязательно.
– Крааасные, – рахдиец будто не слышит и, склонившись над пациентом, в упор смотрит тому в глаза. – Ты чего это, ревел всю ночь из-за проигрыша?
– Отойди от меня, хер на палочке, или я плюну на твоё подобие лица. – Ума собирает слюну и смачно плюёт, но Дурий уже убирает голову, и слюна падает на плечо хозяина, медленно стекает вдоль руки. – Твою мышь!
Дурий хихикает, отходя к искусственному окну. Выглядывает в него, чтобы разочарованно крякнуть. В беседу вмешивается доселе молчавший Иола Григ, прикрывший лицо рукой, чтобы не видеть происходящего позора:
– Какое убожество…
– Не-не, это не то, что ты подумал! Это народное средство лечения – я просто смочил ранку слюной!
– Ты хотя бы мог прикрыться при посетителях, – фехтовальщик прохаживается по палате, с трудом сдерживая раздражение.
– Ай нет, врач сказал мне не двигаться, чтобы быстрее поправиться, так что я решил лежать и не двигаться в течение часа. Вот такая у меня сила воли. Да и вообще, только в Сивилии боятся наготы, в других центрах этому не придали бы особого значения.
– Ты даже слюну не удосужишься вытереть из-за своего решения не шевелиться?
– Я же сказал, что это лекарство.
– Ну-ну, – лицо аристократа антипод доверия, – ладно, перейдём к делу.
– Вот это наш Иола! Дела превыше всего, – Ума изливает суточную дозу иронии.
– Первое. Ты – идиот, и это факт: потерять половину своих баллов на предпоследнем отборе из-за непродуманной ставки – просто грань идиотизма. Второе – из-за этого пройти на турнир у тебя шансов нет, так что я бы советовал продать оставшиеся баллы подороже. Третье – в прошлом отборе ты напал на участников, вмешавшись в структуру поединков, нарушил негласное перемирие и нанёс отдельное оскорблении команде «клинков». Так что считай, что ты труп. Это не пара броненосцев собирается тебя поймать. Это казнь всеми участниками отбора. И если ты надеешься, что сможешь продержаться против всех, при этом собрав достаточно очков, чтобы пройти на турнир – ты болен. Мой тебе совет: отдай кому-нибудь свои баллы и надейся, что тебя возьмут транзитом на шестой уровень. Это может сработать: ты себя неплохо зарекомендовал.
– Все хотят убить беднягу Уму? – в голосе монаха появилось что-то холодное, змеиное, отчего Дурий перестаёт хихикать, а Иола машинально сжимает эфес.
– Я понял, о чём ты, – улавливает мысль уриец. – Не все хотят с тобой связываться, но вряд ли найдётся пятёрка безумцев, которые согласятся встать на твою сторону за небольшой шанс будущего транзита. Скорее, ты получишь нож в спину.
– Проценты?
– Общая информация может оказаться ложной. Но то, что мечники придут по твою голову – это точно. Многим наплевать на ваши разборки, и они просто тихонько переждут отбор. Некоторые говорят, что ты ни у кого баллы не отбирал, поэтому на перемирие это не повлияло. Поэтому это больше будет похоже на сатисфакцию между тобой и «клинками». И в неё лучше не вмешиваться посторонним, потому как неизвестна возможность изменения планов остальной толпы. Кто-то вмешается – бойня начнётся по новой. А я не хочу рисковать в последний отбор. Так что сдавайся по-хорошему, это разумно, хватит игр в безумие.
Участники некоторое время молчат, позволяя тишине заполнить комнату. И есть в этой тишине что-то обременяющее. Ума, закрыв глаза, о чём-то думает. Дурий, почёсывая свою бороду, мнётся на месте. А Иола, в ожидании ответа, присаживается в аэрокресло.
– Искал ли ты, Йола, записи боёв участников из команды «клинков»? – нарушает тишину обречённый пациент.
– Иола…
– Неважно, ну так вот, я не смог найти ни одной трансляции их поединков один на один, что весьма странно, скажу я вам. Ведь я точно знаю, что дуэли они проводили, а записей об этом нету…
– Элементарно, Ама, но я не удивлён, что ты этого не знаешь, – Григ по-позерски смотрит в потолок. – Дуэли они проводили в административных помещениях, где записи не ведутся, а чтобы не было нарушений правил, приглашали наблюдателем одного из судей «Ню Нова» или, в крайнем случае, охрану «Ребелентис».
– Ну что сказать: я не знал. И с судьями до сих пор встретиться не посчастливилось.
– Ну что поделать, придётся тебе кое-что объяснить, раз ты даже про судей не знал.
– Да знал я всё, просто забыл…
– Эх… зная, что все испытания Синтраж проводят члены «нобилити», ты мог бы и догадаться, что на турнир «Ню Нова» будут отправлены судьи из ассоциации. Они одновременно помогают в проведении турнира и контролируют действия ведущего организатора, потому как турниры «Ню Нова», в отличие от испытательных уровней, организовывают люди не связанные с ассоциацией. Таковы правила. И с одним из судей ты уж наверняка встречался при регистрации на «Ню Нова»: ты же не забыл бородатого бармена из «Отчаянного».
– Да, много времени утекло…
– Всего три дня, тупица. – Иола сверяет что-то на своём z-блоке. – К нам отрядили трёх судей, чтобы у проигравших участников даже мысли не было выражать своё негодование. Помнишь первого бронника, которого ты победил? Ну так вот, он был весьма недоволен результатом и, несмотря на правила, хотел убить тебя во вне-отборочное время. Охрана станции не смогла бы с ним справиться (с его-то оснащением), и в дело вмешалась одна из судей ассоциации. Она оплавила костюм, зажарив участника до полусмерти. Уж не знаю, что она за чудовище такое, но после того случая никто больше не оспаривал результаты отборов. Поэтому, не в силах поквитаться с судьёй, команда Бар Дьюка и решила выместить всю злость на тебе, что у них, к сожалению, не вышло.
– Твоя поддержка просто бесценна, Йола.
– Иола. Ну так вот, возвращаясь к судьям…
– Возвращаясь к ульям?
– Возвращаясь к судьям, особенно советую опасаться той девушки – Эмили Травл. Ходят слухи, что она потагет, но это не так. У неё есть учёные звания в трёх категориях, и я полагаю: она обладает оружием, созданным ею лично. По официальным данным она прошла уже семьдесят четыре уровня синтраж. И это много.
– Горячая должно быть баба, – не преминул добавить Дурий.
– Со вторым судьёй мы уже виделись при регистрации. Дженсо Вэй – незиец, проповедующий учения Космо, покоряет синтраж для избавления Бездны от влияния учения Жара. Не знаю его навыков, но сейчас он дошёл до шестьдесят шестого уровня.
– Ну энтот мне сразу понравился, и борода у него в порядке, – рахдиец чуть ли не мурлычет, почёсывая собственную.
– Блин, да тебя что-нибудь кроме волос на лице интересует? Любому фетишу должен быть предел! – от крика Ума заходится в кашле.
– Третий судья довольно известная личность, сын одного из лучших вирт-режиссёров – Кристо Чак. Скандальный персонаж, всегда не прочь подебоширить. В плохих отношениях с отцом. Был учеников прошлого председателя ассоциации Нобилити. Добрался до шестьдесят девятого уровня благодаря сбалансированности своих навыков. Не обладая мастерством в чём-то одном, он довёл до среднего уровня навыки как близкого, так и дальнего боя, как стратегии, так и убеждения, и – благодаря правильному использованию своих умений – представляет собой довольно опасного противника.
– Так его отец Пабло Чак? Мне понравилась его картина «В одном шаге от…», я даже всплакнул маленько, – неожиданно для всех заявляет Морж.
– Послушай, Григ, – Ума с трудом выдавливает из себя слова. – Я знаю, что не благодарил тебя за помощь раньше, даже если она была рассчитана на выгоду, да и сейчас я тебя благодарить не стану, но я бы попросил тебя об одной услуге…
***
Это был один из самых дорогих ресторанов станции. Мрачные тона отделки, ассиметрично закрученная архитектура, приглушённый свет и успокаивающая музыка. Столов было не больше дюжины, а посетителей вдвое меньше. Вон в углу уплетает «живое тесто» упитанный турист. Возле витрины ужинает пара с явным намерением переместиться в постель. Немного дальше потягивает бокал уроженец Сивилии. А ближе к выходу расположились трое посетителей, явно находящихся в товарищеских отношениях. Они говорили громче всех, но остальным посетителям не мешали. Троица уже успела утолить первый голод, и, беседуя, они старались растянуть приём пищи. Больше всех говорил невысокий рыжеволосый мужчина, которого то и дело одёргивала девушка средней привлекательности, в чьих глазах таилась некая мудрость, способная урезонить ораву таких собеседников. Третий старался их утихомирить, добродушно улыбаясь в свою пушистую бороду и ёрзая на недостаточно большом для него стуле.
– Эми, ты меня в могилу сведёшь, – продолжает спор рыжеволосый, – предыдущий председатель всегда с радостью принимал подобные вести.
– Только вот предыдущий председатель уже не у дел, а нынешний не интересуется подобным, – твёрдо стоит на своём загадочная брюнетка.
– Уверен, кто-нибудь из бывшего совета остался в комиссии и продолжил собирать информацию о новичках.
– Ну да, только вот много ли пользы принесёт твой доклад, если эту информацию с радостью перехватит «древо альянса»?
– Но если сделать их чёрной лошадкой, то последствия могут быть ещё хуже, если…
– Тише, Кристо, не заводись, – двухметровый бородач добродушно хлопает рыжеволосого по плечу. – Почему бы вместо споров не придумать альтернативу? Время ещё есть.
– Турнир даже ещё не начался, – поддерживает миролюбивого товарища Эмили, – куда ты так спешишь.
Кристо Чак уже было собирался возразить, как рядом с ним появился официант, бережно ставя на стол бутылку дорогущего сидра.
– Вас спешит угостить молодой человек за тем столиком и просит уделить ему минуту внимания.
Троица бесцеремонно уставилась на щедрого посетителя, взглядами изучая его вдоль и поперёк.
– Кто это? Один из участников?
– Вероятно, хотя я его боёв не запомнила.
– Уриец, а волосы то золотистые и кучерявые – бесит.
– Не завидуй Кристо, это может быть парик: он из аристократов Сивилии. Видишь? Он с собой даже шпагу притащил.
– И ничего-то я не завидую…
– Всё-таки он нас угостил. Может пригласить его к столу? – вспоминая о вежливости, предлагает Дженсо.
– Я не хочу с ним говорить, – отрезает Эмили.
– Да ладно тебе, заучка, хоть один мужчина не побоялся подойти к тебе ближе, чем на сто метров, – говоря, Кристо машет участнику, – смотри, даже официант куда-то исчез. Или ты уже расплавила его своей прегидормированной рукой?
Смуглая кожа не позволяет девушке покраснеть, но убийственный взгляд не сулит скандалисту ничего хорошего. В это время уриец подходит к судьям и сдержанно кланяется.
– Добрый день, прошу прощения за беспокойство, меня зовут Иола Григ, один из участников «Ню Нова».
– Присаживайся, дружище, – Дженсо, дружелюбно улыбаясь в бороду, хлопает по свободному стулу, стул в сою очередь скрипит, недовольный подобным обращением. – Ой-ёй-ой, чуть не сломал. Такой хороший стул! Люблю обычные стулья, а не эти новомодные аэрокресла, потакающие человеческой лени.
Иола благодарно кивает и садится на предоставленное место. Тут же появляется официант и ставит перед клиентом липовый чай. Эмили Травл всем своим видом показывает, что беседа её не интересует и, попивая горячий шоколад, смотрит на новостную витрину. Кристо Чак же решает сразу перейти к делу и, улыбаясь, наклоняется поближе к собеседнику:
– Ну-с, с чем пожаловал, достопочтимый, какое у Вас к нам дело?
– Переходя к делу, уважаемый Кристо, я бы хотел сразу уточнить, что я являюсь лишь посредником одного из участников, находящимся сейчас в здравпункте.