Трукрайм в кино. Преступления, которые легли в основу культовых фильмов

Наспех закопанный труп Ника, уже сильно разложившийся, через несколько дней был обнаружен туристами. В течение недели полиция, получившая информацию от девочек-подростков, которым приглянулся «украденный мальчик», арестовала Хойта, Раджа и других сообщников преступления.

В конечном итоге Хойт был признан виновным в предумышленном убийстве и приговорен к смертной казни путем инъекционного введения яда. Радж также был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению с возможностью условно-досрочного освобождения через семь лет.

К моменту суда над ними Голливуд, считавшийся организатором похищения и убийства Ника, уже давно был в бегах. С помощью друзей и членов семьи (особенно его преданного отца, который оказывал ему финансовую поддержку и имел полезные связи в теневом бизнесе) Голливуд оставался на свободе в течение пяти лет. Его преследовало ФБР, о нем появился сюжет в телепередаче «Их разыскивают в Америке». Несмотря на все это, он в конце концов добрался до Бразилии, где под именем Майкла Коста Жиру поселился на пляжном курорте Сакварема, расположенном в часе езды к востоку от Рио-де-Жанейро. 8 марта 2009 года он сидел в открытом кафе со своей подружкой, бывшей на седьмом месяце беременности, когда закон наконец настиг его. Сотрудники Интерпола арестовали и депортировали его в США. Длившийся месяц судебный процесс над ним, начавшийся в середине мая 2009 года, завершился вынесением приговора по обвинению в похищении человека и убийстве первой степени. Он был приговорен к пожизненному заключению без возможности условно-досрочного освобождения.

«Анатомия убийства» (1959)

Уроженец Верхнего полуострова Мичигана – «дикой, суровой и бесплодной земли», как он сам ее описывал, – Джон Д. Фолькер в начале 1930-х годов работал юристом в нескольких небольших фирмах, после чего был избран на должность прокурора округа Маркетт. После поражения на перевыборах в 1952 году он вернулся к частной практике, одновременно занимаясь написанием научно-популярных книг под псевдонимом Роберт Трэвер. Несколько лет спустя, во время размышлений над книгой о влиянии погодных условий на поведение человека, как он позже вспоминал, у него «внезапно возникло желание написать первый роман». В результате появилась «Анатомия убийства». Опубликованная в 1958 году книга сразу же возглавила списки бестселлеров, а в следующем году была экранизирована блестящим, но своенравным режиссером Отто Преминджером (за свои вспышки гнева и тираническое обращение с подчиненными получившим прозвище Отто-людоед).

Фильм Преминджера стал одной из величайших судебных драм, а также отличается новаторской откровенностью в освещении сексуальных вопросов, считавшихся тогда табуированными в соответствии с так называемым кодексом Хейса – пуританскими правилами, которые Голливуд принял в 1930-е годы, чтобы избежать официальной цензуры. Джимми Стюарт (чей отец, по слухам, счел фильм настолько оскорбительным, что дал в местной газете объявление, призывавшее соседей не смотреть его) исполняет роль адвоката из маленького городка и увлеченного рыбака Пола Биглера – персонажа, очень похожего на самого Фолькера.

Как свидетельствует забитый форелью холодильник Биглера, у него достаточно свободного времени, чтобы проводить его за любимым хобби – ловлей рыбы. Клиентов становится все меньше, о чем ему не забывает напоминать его ворчливая секретарша Мейда (Ева Арден), чьи услуги Биглер уже не в состоянии оплачивать. Поэтому адвокат загорается неподдельным интересом, когда на горизонте неожиданно появляется крупное дело.

Фредерик Манайон (Бен Газзара), заносчивый и вспыльчивый армейский лейтенант, оказался в местной тюрьме после того, как всадил пять пуль в трактирщика Барни Куилла, якобы изнасиловавшего молодую сексапильную жену Манайона Лору (Ли Ремик). Лейтенант уверен, что его оправдают на основании неписаного закона, согласно которому муж, обнаруживший в постели со своей женой другого мужчину, имеет право убить его. Однако, как сообщает ему Биглер, неписаный закон – это миф. Более того, поскольку с момента, когда Манайон узнал о посягательстве на честь его жены, и до того, как он вошел в бар и начал стрелять, прошел час, преступление явно было совершено не сгоряча, а с холодной осознанностью. Биглеру, за простодушной манерой поведения которого скрывается острый ум и находчивость, предстоит выстроить защиту и спасти своего клиента от обвинительного приговора за убийство первой степени.

Дело осложняет и непростой характер самой жены обвиняемого – Лоры. Эта молодая красотка имеет привычку экстравагантно одеваться и проводить время в ближайшем баре, где бесстыдно флиртует с каждым встречным. Когда Биглер впервые видит ее, у нее под глазом красуется внушительный синяк, а также другие следы побоев, предположительно нанесенные Куиллом во время нападения. Однако вскоре выясняется и другое, не менее разумное объяснение ее травм: склонный к насилию муж-ревнивец избил ее, заподозрив, что она связалась с Куиллом добровольно.

Действительно, «Анатомию убийства» иногда относят к жанру фильмов-нуар, отчасти из-за атмосферной черно-белой картинки, но главным образом из-за того, что Лора представлена как архетипическая роковая женщина – соблазнительница, чья пленительная красота способна погубить жизнь любого мужчины, которому не повезло попасть под ее чары.

Вторая половина 161-минутного фильма Преминджера полностью посвящена судебному процессу. В ходе этого дела Биглер опирается на помощь старого друга Парнелла Маккарти (Артур О’Коннелл) – мудрого, но потерпевшего неудачу адвоката, чья карьера пошла под откос из-за любви к бутылке. Против Биглера выступают немного нелепый окружной прокурор (Брукс Уэст, муж Евы Арден в реальной жизни) и дебютировавший на большом экране Джордж К. Скотт в роли ловкого (если не сказать скользкого) прокурора крупного города Клода Дэнсера.

Хотя противостояние между защитой и обвинением в зале суда вызывает изрядное напряжение, победа Биглера изначально не подвергается сомнению. Однако его триумф омрачает заключительная сцена фильма. В сопровождении Парнелла (который теперь уже стал его постоянным партнером) Биглер едет в трейлерный парк Манайонов, чтобы забрать свой гонорар, но обнаруживает, что семейство скрылось глубокой ночью, не оставив ничего, кроме издевательской записки от клиента, за освобождение которого он так упорно боролся. Столь циничный поворот усиливает неразрешимую загадку, лежащую в основе фильма: был ли Барни Куилл насильником, получившим по заслугам, или же просто обычным парнем, павшим жертвой убийственной страсти к чужой неверной жене?

Джон Фолькер, который только и делал, что хвалил фильм Преминджера, всегда настаивал на том, что «Анатомия убийства» – это чистый вымысел, навеянный различными громкими судебными процессами по убийствам, в которых он принимал участие как адвокат. Однако на Верхнем полуострове Мичигана, где происходит действие романа и где снимался весь фильм, всем было известно, что этот сюжет является тонко замаскированной версией реального, в высшей степени сенсационного дела. Действительно, в июле 1960-го, ровно через год после выхода фильма, и издатель Фолькера, и студия Преминджера получили иск на сумму 9 миллионов долларов за клевету. Подала его медсестра из Мичигана, миссис Хейзел А. Уилер, вдова человека по имени Морис Майк Ченоуэт, чье убийство в 1952 году лейтенантом армии США Коулманом Питерсоном и легло в основу «Анатомии убийства».

Брутальный мужчина в старомодном хемингуэевском стиле, Ченоуэт провел несколько лет в джунглях Никарагуа в качестве унтер-офицера морской пехоты США, а затем поступил на службу в полицию штата Мичиган, где, помимо прочих обязанностей, преподавал стрельбу из пистолета и дзюдо. Его имя попало на первые полосы местных газет в 1946 году, когда он участвовал в аресте и допросе Чарльза Гилберта, 35-летнего рабочего литейного завода, который забил молодую жену и четырехлетнюю падчерицу разводным ключом, а затем похоронил их в неглубокой могиле, возможно, еще живых. Невероятно ужасное преступление вызвало сомнения во вменяемости Гилберта, но после обследования тремя назначенными судом психиатрами его быстро предали суду, признали виновным по двум пунктам обвинения в убийстве первой степени и приговорили к пожизненному заключению. Шесть лет спустя сам Ченоуэт оказался в центре дела об убийстве, в котором рассматривался вопрос о вменяемости обвиняемого. Однако на этот раз он был не офицером, производящим арест, а пострадавшим.

Уволившись из полиции штата, Ченоуэт стал владельцем и барменом популярной среди местных жителей таверны «Дровосек» в Биг-Бей. Несмотря на невысокий рост, он был сложен как вышибала и без проблем справлялся с буйными посетителями, один из которых подал на него в суд за нападение после того, как его насильно вытолкали из бара. Ченоуэт хранил под стойкой бара пистолет и любил демонстрировать свою меткость, отстреливая верхушки прищепок, пока его жена развешивала на веревке выстиранное белье. Он также имел репутацию ходока, которому женитьба не мешала приставать к подвыпившим посетительницам (некоторые из них, по местным слухам, подверглись сексуальному насилию с его стороны).

В 1952 году к завсегдатаям таверны «Дровосек» присоединилась недавно приехавшая в город семейная пара Питерсонов. Муж Коулман, 38-летний парень с тонкими усиками и квадратной челюстью, был лейтенантом армии США, участвовавшим во Второй мировой войне и войне в Корее. Назначенный на зенитно-артиллерийский полигон в этом районе, он жил в трейлерном парке с женой Шарлоттой, которая была старше его на четыре года. На фотографиях Шарлотта выглядит привлекательной женщиной средних лет с волнистыми каштановыми волосами, очками в оправе «кошачий глаз» и (как описали бы ее газеты) точеной фигурой. По городу ходили слухи, что, когда ее муж уезжал, что случалось нередко, она появлялась в таверне одна, где вела себя откровенно и вызывающе.

Около девяти часов вечера в среду, 31 июля 1952 года, Шарлотта, просидевшая весь день взаперти, решила зайти в таверну, пока ее муж дремал в трейлере. По ее собственным словам, следующие пару часов она провела совершенно невинно, выпив несколько кружек пива и поиграв в шаффлборд[1 - Шаффлборд – игра, в которой игроки перемещают игровые шайбы с одного конца размеченного поля на другой с помощью кия или рукой, чтобы набрать наибольшее количество очков. – Прим. пер.]. Однако свидетели утверждают, что она вела себя крайне неподобающим для замужней женщины средних лет образом: танцевала босиком у музыкального автомата и открыто флиртовала с владельцем заведения Майком Ченоуэтом.

Что именно произошло, когда она покинула бар около 23:00, остается неясным, хотя Шарлотта всегда придерживалась собственной версии событий. Когда она собралась вернуться в трейлерный парк, Ченоуэт предложил подвезти ее, заметив, что «здесь слишком много неотесанных дровосеков, чтобы женщина могла ходить ночью одна». Поскольку они с мужем всегда были в дружеских отношениях с барменом, она не увидела причин отказываться. Однако вместо того, чтобы подвезти Шарлотту до дома, он отвез ее в лес, избил, изнасиловал, а затем выбросил из машины.

Около 23:45, согласно его собственным более поздним показаниям, лейтенант Питерсон проснулся от крика. Вскочив с кровати, он поспешил к двери, где обнаружил свою жену «рыдающей, задыхающейся и бьющейся в истерике». Ее волосы были растрепаны, лицо в синяках и отеках, юбка сильно порвана. Подведя Шарлотту к кушетке, он «попытался успокоить ее и выяснить, что произошло». Когда она наконец достаточно пришла в себя и смогла говорить, она рассказала, что подверглась «нападению и изнасилованию» со стороны Майка Ченоуэта. Когда Питерсон помогал жене раздеться, он увидел, что на ней нет трусиков, а одно бедро испачкано спермой.

Заставив жену поклясться на Библии, что она говорит правду, Питерсон достал полуавтоматический пистолет, который хранил в трейлере «для защиты», – немецкий «Люгер» он привез домой с войны, сняв его с тела вражеского солдата. Выйдя из трейлера, он постоял несколько минут, осматривая окрестности, чтобы убедиться, не скрывается ли в темноте Ченоуэт. Затем он сел в машину и поехал в таверну.

Когда через несколько минут Питерсон подъехал к таверне, за столиками сидело около десятка посетителей. Ченоуэт стоял за барной стойкой, лицом ко входу. Не говоря ни слова, Питерсон приблизился к стойке, поднял пистолет и начал стрелять. Когда Ченоуэт рухнул, Питерсон перегнулся через прилавок и выпустил еще несколько пуль в грудь, живот и плечо владельца заведения. Затем он выпрямился и спокойно вышел из таверны.

Адриан Вентцль, управляющий таверной, который беседовал с друзьями за одним из столиков, вскочил на ноги, выбежал на улицу и крикнул: «Лейтенант!» По свидетельству Вентцля, Питерсон повернулся и «спросил меня, не хочу ли я получить пулю в голову». Затем Питерсон сел в машину и уехал.

Вернувшись в трейлерный парк, он разыскал смотрителя парка Фреда Марша и сообщил ему, что только что убил человека и что Маршу надлежит сообщить об этом в полицию. Его немедленно взяли под стражу и поместили в тюрьму округа Маркетт.

Обвиненный в убийстве первой степени, он прибег к услугам Джона Фолькера, который одержал невероятную победу в суде, убедив присяжных, что его клиент совершил убийство, находясь под влиянием непреодолимого импульса, в результате которого временно потерял рассудок. Сразу после вынесения оправдательного приговора Питерсону было предписано пройти обследование у назначенных судом психиатров, чтобы выяснить, требуется ли ему пребывание в лечебнице для душевнобольных. Через четыре дня он был признан вменяемым и освобожден.

Ожидая, что благодарный клиент радушно его встретит, Фолькер отправился в трейлерный парк за гонораром, но обнаружил, что Питерсоны уехали из города. Несмотря на то что адвоката обманули на три тысячи долларов, в итоге он получил нечто бесконечно более ценное: исходный материал для романа, который сделал его богатым и знаменитым.

Герой своего времени

Вымышленный адвокат Джимми Стюарта Пол Биглер, возможно, и был героем фильма Отто Преминджера «Анатомия убийства», но, как прекрасно понимали кинозрители 1950?х годов, он делил экран с реальным героем-юристом, получившим статус знаменитости пятью годами ранее, в так называемую эпоху маккартизма.

Этот позорный этап в американской истории получил название по имени сенатора от штата Висконсин Джозефа Маккарти, который добился политической известности и авторитета в период после Второй мировой войны, разжигая общенациональную истерию по поводу предполагаемого проникновения в каждый уголок американской жизни – от правительства до учебных заведений и индустрии развлечений – сторонников коммунизма, стремящихся подорвать государственную систему США.

В ходе этой печально известной политической охоты на ведьм были разрушены жизни и карьеры бесчисленного множества граждан, ложно обвиненных в государственной измене.

Окончание травли красных Маккарти наступило в 1954 году во время транслировавшихся по национальному телевидению слушаний о предполагаемом существовании коммунистических агентов в армии США. В качестве специального адвоката от армии выступал 64-летний юрист Джозеф Н. Уэлш, уроженец Среднего Запада и убежденный республиканец, известный своим язвительным умом и лидерскими качествами.

По ходу разбирательства Уэлш взвешенно и хладнокровно уничтожал каждое из обвинений, выдвигаемых Маккарти, который становился все более и более возбужденным. Драматическая кульминация их противостояния (за которой по телевидению наблюдали, по некоторым оценкам, около восьмидесяти миллионов телезрителей) наступила 9 июня 1954 года. Маккарти обвинил молодого сотрудника юридической фирмы Уэлша в принадлежности к коммунистической организации. Уэлш, явно не ожидавший такого, взял паузу, чтобы собраться с мыслями. Прежде чем произнести реплику, которая по праву стала знаменитой в политической истории США: «До этого момента, сенатор, я думал, что никогда не оценивал по-настоящему вашу жестокость и безрассудство… Давайте не будем и дальше добивать этого парня, сенатор. Вы уже достаточно сделали. Неужели у вас нет чувства порядочности, сэр? Неужели, наконец, в вас не осталось благородства?»

Присутствовавшие в зале разразились бурными аплодисментами. Маккарти так и не смог оправиться от публичного позора. Через неделю он получил официальное порицание от своих коллег по Сенату США. Его основанная на коварстве карьера – вместе с паранойей, которую он разжигал в стране, – фактически завершилась.

Когда Отто Преминджер приступал к съемкам фильма «Анатомия убийства», он настаивал на абсолютной достоверности. Он перевез актеров и съемочную группу на Верхний полуостров Мичигана и снимал весь фильм в местах, связанных с реальным делом об убийстве, включая таверну «Дровосек», дом и адвокатскую контору Джона Фолькера, а также здание суда, где проходил судебный процесс.

Благодаря сильному кастингу, который принес фильму широкую известность, включая роскошную публикацию в номере журнала Life от 11 мая 1959 года, Преминджеру удалось уговорить сняться в фильме и настоящего гиганта юридической науки – Джозефа Н. Уэлша, который великолепно сыграл роль беспристрастного судьи Уивера.

«Мышьяк и старые кружева» (1944)

Бытует распространенное заблуждение, что все серийные убийцы – мужчины. И это, конечно, так: как заметила культуролог Камилла Палья, «не существует Джека-потрошителя женского пола». Но данное высказывание не означает, что женщин – серийных убийц не бывает. Оно означает лишь, что женщины и мужчины совершают серийные убийства по-разному. В истории США было немало женщин-психопаток. Однако вместо того, чтобы расчленять своих жертв, они почти всегда избавлялись от них с помощью яда.

На первый взгляд, этот факт свидетельствует о том, что женщины – серийные убийцы не такие садисты, как их коллеги-мужчины. Однако по сравнению с мучительной агонией, которую испытывали жертвы отравлений, смерть, причиненная Джеком-потрошителем, который быстро убивал своих жертв, перерезая им горло, а затем расчленял их мертвые тела, была в какой-то степени гуманной.

Имеется еще одна особенность серийных убийств, совершенных женщинами, которая в некоторых отношениях кажется даже более жестокой, чем отличительные черты мужских преступлений. Мужчины – серийные убийцы, как правило, охотятся на незнакомых людей: проституток, пьяниц, различных случайных жертв; женщины-отравительницы почти всегда убивают самых близких: мужей, детей, братьев и сестер, друзей и иных доверчивых душ, рассчитывающих на их заботу.

В конце XIX – начале XX века, когда мышьяк был легко доступен, а медицина находилась еще на шокирующе примитивной стадии развития, в Америке появилась целая плеяда отравительниц. Одной из самых «результативных» из них оказалась миссис Эми Дагган Арчер-Гиллиган из Виндзора, штат Коннектикут.

О ее биографии известно немного. Она родилась в октябре 1868 года восьмой из десяти детей в семье Джеймса и Мэри Кеннеди, Милтон, штат Коннектикут. Эми получила образование в сельской школе и некоторое время работала учительницей. В более поздние годы, после того как о ее страшных преступлениях стало известно, появились истории о случаях психической нестабильности в ее семье: брат проводил дни напролет, пиликая на скрипке перед зеркалом в своей спальне, и в конце концов был помещен в клинику для душевнобольных в Коннектикуте, а сестра пожизненно осталась инвалидом после того, как выбросилась с верхнего этажа их семейного дома.

В 1897 году 29-летняя Эми вышла замуж за Джеймса Х. Арчера. В 1898 году у них родилась дочь Мэри. Три года спустя семья переехала в Ньюингтон, штат Коннектикут, и поселилась в доме пожилого вдовца Джона Д. Сеймура. Пока Джеймс работал на фабрике пишущих машинок Underwood в Хартфорде, Эми присматривала за Сеймуром. В обмен на ее услуги Арчерам бесплатно предоставили жилье.

Когда Сеймур умер в 1904 году – по-видимому, от естественных причин, – его наследники уже за плату сдали дом Джеймсу и Эми, которые начали принимать старых и немощных жильцов. Они управляли этим домом престарелых – своего рода стартапом – до 1907 года, когда собственники здания решили продать его. К тому времени Джеймс уволился с работы на фабрике. Переехав в Виндзор, они с Эми на сбережения купили трехэтажный кирпичный дом и открыли «Дом престарелых сестры Эми» для пожилых людей и хронических инвалидов. В обмен на выплату в размере 1000 долларов – чуть меньше 30 000 долларов в сегодняшних деньгах – заключенным (как называла их Эми) гарантировался уход до конца их жизни, а также достойные похороны.

Всего два года спустя Арчеры оказались в центре скандала, когда на них подала в суд Нарцисса Дж. Макклинток из Западного Хартфорда, чья мать Тереза была жительницей дома престарелых. В поданном иске Арчеров обвиняли в жестоком обращении с пожилой миссис Макклинток, а также утверждали, что они «не ухаживали за ней в те моменты, когда она нуждалась в уходе, отказывались удовлетворять ее потребности, когда она сообщала о них, и оставляли ее страдать от сильного озноба, не давая ей ни воды, ни лекарств и упрекая ее за то, что она обратилась за помощью». Далее в иске утверждалось, что миссис Макклинток «вынужденно оставалась немытой в непроветриваемой комнате, наполненной неприятными запахами». Другая пациентка, миссис Люси Дюран, подала аналогичную жалобу в Коннектикутское гуманитарное общество, которое направило агента для расследования условий в доме престарелых, которым владели Арчеры.

Однако эти первые признаки неприятностей в богадельне оказались пустяками по сравнению с грядущими преступлениями.

В феврале 1910 года, вскоре после оформления (по просьбе жены) полиса страхования жизни, Джеймс Арчер скоропостижно скончался, хотя ранее у него не проявлялось никаких симптомов недуга, названного официальной причиной смерти, – это была болезнь Брайта, ныне устаревший термин, обозначающий нефрит, или воспаление почек. В ноябре 1913 года Эми вторично вышла замуж – на сей раз за Майкла У. Гиллигана, богатого вдовца почти на двадцать лет старше ее. Три месяца спустя, подписав завещание, по которому все его имущество переходило к новой жене, внешне здоровый мистер Гиллиган внезапно заболел и умер, как сообщалось, от «острого несварения желудка».

К тому времени уровень смертности в «Доме престарелых сестры Эми» шокирующе возрос. В период с 1907 по 1911 год в богадельне зарегистрировали дюжину смертей. За пять последующих лет это число увеличилось в четыре раза: сорок восемь умерших обитателей в период с 1911 по 1916 год. Одним из них был Франклин Р. Эндрюс, энергичный 61-летний мужчина, который провел утро 29 мая 1914 года, безмятежно работая в саду дома престарелых, а к вечеру скончался от внезапно возникших сильных болей в животе, тошноты и рвоты. Врачи объяснили его смерть «язвой желудка».

Прошло два года, прежде чем сестра Эндрюса миссис Нелли Пирс, с подозрением относившаяся к обстоятельствам смерти своего брата, убедила власти провести расследование условий содержания обитателей «Дома престарелых сестры Эми». Во вторник, 2 мая 1916 года, тело Эндрюса было эксгумировано из могилы на Чеширском кладбище и перенесено в сарай для инструментов, где вскрытие установило, что он умер от отравления мышьяком. Опросив владельца аптеки У. Х. Мейсона в Виндзоре, детективы узнали, что за четыре дня до смерти Эндрюса миссис Арчер-Гиллиган приобрела две унции мышьяка, чтобы травить крыс, по словам обвиняемой.

Вскоре последовали другие эксгумации. Все они показали наличие смертельного количества мышьяка в желудках умерших. «После общего расследования дел в «Доме престарелых сестры Эми», – заявил прокурор штата Хью М. Алькорн, – мы убедились, что здесь что-то не так. Затем мы эксгумировали тела и поняли, что речь идет о хладнокровном, расчетливом преднамеренном убийстве обитателей богадельни».

Дело стало общенациональной сенсацией после того, как 9 мая газета Hartford Courant опубликовала кричащий заголовок: «Полиция считает, что «Дом престарелых сестры Эми» превратился в фабрику убийств». Подзаголовок гласил: «Возможно, были отравлены 20 человек».

Эта оценка, по мнению некоторых историков, изучающих преступность, была занижена вдвое. «Можно заключить, – пишет один из хронистов, – что от рук Эми Арчер-Гиллиган погибли сорок человек». Среди ее жертв оказался и второй муж, Майкл Гиллиган, в эксгумированном теле которого обнаружили смертельно опасную дозу мышьяка. Кроме того, было доказано, что завещание, оставлявшее все его имущество жене, оказалось подделкой, написанной ее рукой.