ВИТА

Возвращается Антон. У него окаменевшее лицо. Он уже без пальто, рукава рубашки закатаны.

Антон: – Это всё из-за меня. Ты только успокойся.

Антон опускается на ноги перед Витой, целует её колени и кладёт на них свою голову.

Антон: – Ты ни в чем невиновата. Если б знать, я вернулся бы раньше.

Вита нежно гладит и целует его голову.

Антон: – Мне надо было на такси, а не на метро.

Вита, проведя в очередной раз рукой по волосам Антона, снова всматривается в собственные пальцы.

Антон: – Ещё про почтовый ящик разговаривал с консьержем внизу, а он, ты знаешь, такой непонятливый.

Вита резко меняется в лице и брезгливо стряхивает пальцы. Встаёт и идёт к барной стойке. Наливает себе в бокал «Courvoisier».

Антон(испуганно): – Надо было сразу домой. Любимая, ты только успокойся.

Вита, медленно выпивая, испепеляет глазами Антона. Он не выдерживает её взгляда и смотрит в мобильный.

Антон(виновато): Не прозванивается ни один номер. С этим землетрясением даже в «скорую» не дозвониться. Может, что-то в новостях сообщат?

Антон включает телевизор. По новостям мелькают кадры разрушенных зданий, пожары, цунами. Антон смотрит в телевизор, но думает о другом.

Антон: – Может, позвонить консьержу? Ну, конечно.

Антон бросается к домофону, берет трубку и жмёт на кнопку вызова консьержа.

Антон: – Алло? Это из 1906. Хачай Антон, да…. У нас тут (смотрит на Виту) у нас… нам срочно «скорая помощь» нужна …Что? …Ну, да… Конечно… я понимаю… конечно.

Антон выключает домофон и кладёт трубку.

Антон: – Они тоже не могут дозвониться ни до одной экстренной службы. Почти на каждом этаже что-то разбилось. Ещё не кстати затеяли ремонт и замену оборудования. Охранники ушли на обход здания. Говорят, надо ждать.

Вита: – Поздравляю.

Антон: – Успокойся, любимая, прошу тебя.

Вита: – Каждый раз одно и тоже.

Вита наливает ещё себе.

Антон: – Любимая?!

Вита: – И тебя! (поднимает бокал)

Антон: – Но…

В дверях появляется запыхавшийся Тим. На нем кораллового цвета шуба, канареечные штаны-юбка, кожаные сапоги на высоком каблуке, леопардовая сумка через плечо, в руках два пакета.

Тим: – Обалдеть, какие дамэшки! Сугоище, аж слов нет! Что творится в нашем супермаркете, вы бы видели! Аааа! Опачки, зацените.

Тим поднимает пакеты. В них бутылки с пивом. Он по очереди целует Виту и Антона.

Вита: – Очень во время.

Тим: – Поздравляю, жирафики мои! С годовщиной! У меня и подарок для вас дома припасён.

Вита: – Какой ты милый. (целует Тима ещё раз)

Тим: – Дорогая, я в ваш положу?

Вита: – Разумеется, в наш.

Тим проходит в кухню и начинает выкладывать бутылки с пивом в холодильник.

Тим: – Слушайте, «Peacock» – такие лапочки. Тут же закрылись для посетителей с улицы, а вход в наш дом оставили открытым. Все жильцы сразу же ломанулись за водой. Не успел я до отдела дойти, они уже смели все бутылки с полок. Я смотрю, раз такое дело, то мигом к алкашке. Ну, тоже ведь вода. А что?! Пока народ соображал, я беру весь «Heartland», который был. То есть двадцать бутылок по пол-литра. И тащу всё это на 19-й этаж пешком! Пешком, да! Как тяжёлый бомбардировщик, полетел на задание с полными люками. Хорошо, мы не на последнем живем. На лестнице конкретный затор. Все друг дружку пропускают с поклонами. Ну, как обычно. Короче, на каждом пролёте остановка по требованию. Думал, отбомблюсь гораздо раньше. Ха-ха-ха. Слушайте, жирафики мои, а может, ещё раз смотаться? Ну, за баночным? Оно, правда, не такое вкусное. Да нет. Вниз ещё куда ни шло, но наверх… Ноу, ноу, ноу. Если только с собой сразу боеприпасы в дорогу брать. Ха-ха-ха. Но тогда я точно заночую в каморке у консьержа, а он такой …… мрачный и непредсказуемый.

Тим открывает две бутылки, протягивает одну Антону и чокается.

Тим: – Жирафики, то есть воды в продаже больше нет совсем. Неизвестно вообще, когда новый завоз будет. У вас у самих-то вода есть?

Вита: – Полная ванна.

Антон ошеломлённо отступает к проходу во внутренние комнаты.

Тим: – Дорогая, ты просто чудо! Как всегда сразу чухнула ситуацию.

Тим проходит к работающему телевизору.

Тим: – Тотальное дамэ. Я трепался с мамашками у дома, когда всё случилось. Думал, наш небоскрёб размажет меня по асфальту. Всё точно, как в Юнивёрсал студии, только бесплатно и без очереди. Разрывные дамэшки. Смотришь и ведь знаешь, что сейчас тебя накроет, но завораживает так, что не оторваться. Дом раскачивался, как твои модельки на показе. А ты, дорогой, чего такой напуганный?

Антон: – Я не…

Вита: – Бедняжка как раз в лифте был.

Тим: – Абунайка! Я бы в штаны наложил точно. Там же трясло, как верхом на перфораторе! Дорогой, хорошо, что ты не застрял между этажей. Или, не дай бог, оборвались бы тросы!

Вита: – Он как представил свой полёт в шахту, так до сих пор отойти не может, зависает.

Вита подходит к Антону и целует его. У него проливается пиво.

Тим(с умилением): – Жирафики, вы такие кисочки. А я всё своих пытаюсь вызвонить, чтобы понять, кто где сейчас. Что вообще с баром делать? Сегодня ж, как пить дать, метро закроется, поезда больше не пойдут.

Тим подходит к балкону и смотрит вниз.

Тим: – Вон, электричка остановилась, не доехав даже до платформы. Бедные люди по шпалам тащатся. Вот я и думаю, как они домой добираться будут? Многие в центре так и заночуют. Значит, надо бар открывать, потому что народ на стрессе на стакан плотно подсядет. Самому, что ли, на работу выйти?