Призвание

Алина почувствовала себя виноватой.

– Извините меня, Нина Ивановна, – лишь промолвила она.

– Это прекрасно, что у тебя есть высшее образование,– продолжала заведующая, – в таком случае тебе необходимо профильное образование – педагогическое или медицинское, чтобы со временем занять мое место. Лучше иди в медучилище, на вечернее, без отрыва от производства, так будет вернее, оно и правильнее, и интереснее. Медицинское образование никому еще не помешало, – безапелляционно заключило руководство.

Мысли о медучилище вернули Алину к воспоминаниям об интернате, где она в белом халате, среди медсестер и врачей чувствовала свою причастность к медицине. И как ей было там хорошо. И то, что врачи говорили о ее медицинском призвании. Четко всплыли воспоминания об Асе Яковлевне, об ее наставлениях.

– С высшим образованием в медучилище? – удивился муж.

– А почему бы нет, – осторожно стала настаивать на своем Алина , – инженером я не хочу работать, сам знаешь. И, вообще, если задуматься, в институт-то я поступила с большим нажимом матери.

– Какое счастье, что мать на этом настояла, иначе, как бы я тебя встретил! А кем ты, вообще, хотела стать? Какая профессия тебе по душе?

– Не знаю, – честно ответила Алина, – сама об этом в последнее время озадачена.

…Медучилище Алина закончила с красным дипломом. Медицинская стезя Алины началась лишь десять лет спустя. Этому способствовало эпохальное событие – великая страна Советов развалилась . И тогда Алина решила реализовать давнюю мечту – посвятить себя любимым детям. С исполнением младшему 10 лет, дети уже не так нуждались в маминой опеке, стали более самостоятельными, и их некоторым образом стали тяготить ее сопровождения.

– Мне надо устроиться на работу, – сказала Алина мужу.

– Прекрасно, я поговорю с другом, он как раз открыл свою

строительную фирму, у них требуются бухгалтеры, – предложил муж.

– Нет, – сказала Алина, лукаво улыбаясь, – мне предлагают медсестрой.

– Ну, что за глупости! Зачем тебе это надо? У тебя прекрасная специальность, образование, тебе надо делать карьеру!

– Понимаешь, какое дело, – стала придумывать на ходу Алина, – медсестрой работа посвободнее, сутки через трое, больше буду бывать дома, с детьми. Это временно, пока дети не подрастут.

А на самом деле в истинной причине своих желаний Алина не хотела признаваться. Ее совершенно не тянуло окунаться в мир сухих счетов, цифр, ей хотелось, чтобы ее работа была связана с людьми, хотелось чего-то душевного.

– Не понимаю тебя, – искренне удивился муж порывам Алины, – ты понимаешь, что такое медсестра? Это судна, катетеры, клизмы и т. д. Это унизительно!

– Ничего подобного! – возразила Алина, – это, медицина, и, это, прежде всего, люди, нуждающиеся в моей помощи!

Глава 4

В интернате Алину приняли очень доброжелательно, не смотря на то, что ее диплому десять лет и нет никакого опыта работы, не говоря уж о медицинской квалификации. Медсестер катастрофически не хватало.

– Работа тяжелая, у нас особый контингент, не каждый может выдержать, – беседовала с ней психиатр, заведующая отделением, – главное в нашей работе это желание, а опыт и умение дело наживное.

– Я тебя поставлю в мужское отделение, там две пенсионерки работают, опыта у них достаточно, чтобы поднатаскать тебя, они тебе помогут во всем, – сказала старшая медсестра и отвела ее в отделение.

Когда Алину впервые провели по отделению, она испытала особые чувства. Несмотря на начало нового миллениума, интернат переживал далеко не лучшие времена. Убогость интерьера – это ветхая мебель в кабинетах, затертые, местами рваные, местами залатанные диваны и кресла из кожзаменителя в холлах, застеленные застиранными байковыми одеялами, местами ободранный линолеум на полах в палатах, особенно в тех, где находились под замком больные с тяжелой патологией, которые в рот тащили все, что попадет под руку, будь то одежда, пеленки, простыни, одеяла, не исключая и обои и даже линолеум. И еще катастрофическая нехватка постельного, нательного белья для больных, нехватка и верхней одежды – все это производило на нового человека, мягко говоря, непростое впечатление. Не говоря уж о самих больных, которые шокировали одним лишь видом – убогие, жалкие, в застиранных, без пуговиц рубашках, в растянутых, немыслимо какого цвета штанах мужчины. А лежачие, казалось никому не нужные больные, которые лежали в собственных физиологических отправлениях, с гниющими от пролежней телами вызывали брезгливость, ужас и жалость одновременно.

И Алина испытывала одновременно огромное желание помочь этим несчастным, в каком-то смысле избранным всевышними силами, ибо некоторые из них не ведали, что живут, людям и в то же время ей было очень плохо от понимания глобальной безысходности положения.

«Господи, во что я вляпалась? Зачем мне это нужно!», стала мысленно паниковать Алина, следуя за дежурной медсестрой Зинаидой Алексеевной, которая знакомила ее с предстоящим характером и объемом работы.

В эту самую минуту она увидела впереди передвигающуюся к ним навстречу непонятную фигуру – это был человек весь скрюченный, который еле переставлял ногу, и с каждым шагом все его скрюченное тело извивалось, словно у змеи, скрюченные руки были сложены на локтях, лицо немного вытянутое. Не успела Алина ужаснуться, Зинаида Алексеевна ласково сказала, обращаясь к больному:

– Сереженька, не торопись, мы подождем тебя.

И эти слова, произнесенные Зинаидой Алексеевной, были пронизаны теплотой и любовью.

– Подождем его, а то он обидится, – просто сказала она, обращаясь уже к Алине.

Алина казалось, была в оцепенении, наблюдая за происходящим. Фигура медленно приближалась к ним. По близости она отчетливо различила лицо молодого человека. Оно им улыбалось.

– Привет, Зинаида Алексеевна, – невнятно произнес молодой человек, при этом жутко гримасничая, вытягивая сложенные в кружочек губы, одновременно извиваясь всем телом и жестикулируя скрюченными руками.

– Привет, мой хороший, – ласково ответила Зинаида Алексеевна, – вот, знакомься, это Алина, медсестра, пришла к нам работать. Будешь ей помогать.

– Какая молодая! – довольно хохотнул молодой человек. Дальше он, смеясь, что-то стал говорить, напряженно, силясь. Речь была настолько невнятна, что Алина, как человек без опыта общения с подобными больными, не поняла ни слова. Но, сковывавшее ее напряжение куда-то исчезло, и она вновь удивилась произошедшей в душе перемене. «Вот это метаморфоза. У меня де-жа-вю, что-то подобное со мной уже случалось», промелькнуло у нее в голове. Казавшейся опасной в первые секунды фигура оказалась безобидным человеком, сам нуждающимся в защите. И Алина опять испытала неизведанный ей ранее коктейль чувств – это и стыд, за свой неоправданный страх, и жалость к человеку, и желание помочь, и еще много чего, в чем она не разобралась. У нее сильно сжалось сердце, и заныло за грудиной.

Боль за грудиной продолжалась очень долго. Работая день за

днем, смена за сменой Алина постоянно испытывала эту нудную боль. Она, эта боль, обострялась с каждым знакомством с новым больным.

Вася Горшков был молодым человеком, находившимся в этом отделении уже многие годы. В первую же смену Алины он подошел к ней и предложил свою помощь.

– Я буду тебе помогать, – сказал он, – буду тебе подсказывать фамилии больных, кто в какой палате живет, буду подзывать всех на таблетки, уколы, на обед собирать, а потом вечером я помою полы в медкабинете и в процедурке, ладно?

– Хорошо, спасибо, – боясь отказать, согласилась Алина.

С того момента Вася ни на шаг не отходил от Алины, усердно выполняя все свои обещания. Поначалу он был немногословен. Молча, лишь кивая головой делал в знак приветствия, и пока с утра Алина принимала смену у отдежурившей медсестры, а затем со всем персоналом, была на пятиминутке в кабинете заведующей, он занимал позицию наблюдателя у медкабинета, готовый выполнить любую просьбу или ответить на любой вопрос Алины.

– Для раздачи лекарств, – сказал Вася в первый же день, – надо стол подвинуть к двери. – И пододвинув стол к двери, сам оказался в коридоре. – Вот, ты будешь сидеть в кабинете за столом, а больные будут подходить с коридора за таблетками, я их буду к тебе «подгонять».

Так продолжалось каждое дежурство Алины. И на самом деле процесс раздачи таблеток был основой всей работы медсестры, и составлял целый ритуал. Важно было знать не только фамилии больных, но и их особенности при приеме лекарств. Также не менее важно было знать и назначение этих лекарств. Запоминать лекарственные вещества по цвету, запаху, вкусу, чтобы своевременно предупредить возможную ошибку. Ценой такой ошибки, как поняла со временем Алина, могла стать жизнь человека! Поэтому приступая к раздаче лекарств, она готовилась быть максимально собранной, внимательной. Не следовало отворачиваться от лотка с лекарствами при их раздаче или разрешать больным самостоятельно брать себе таблетки. Необходимо было проверить, проглотил ли больной лекарство. Для этого следовало попросить его открыть рот и приподнять язык или шпателем проверить полость рта. Накопленные больным лекарства могли быть использованы с целью самоубийства.

Лекарство больной должен принимать только в присутствии медсестры. Если больной отказывается от лекарства, то прежде всего надо постараться его уговорить. Ласковый, терпеливый и чуткий подход к больному имеет опять-таки главное и решающее значение, сделала для себя выводы Алина.

Убедить больного в необходимости принять лекарство и пойти на ту или иную процедуру порой бывало нелегко. Чаще такое случалось из-за его болезненной продукции, когда по идейно – бредовым мотивам галлюцинаторных переживаний или эмоциональных расстройств противится проведению порой всех лечебных мероприятий. В таких случаях Алина ощущала недостаточность знаний психологии больных, и нередко задумывалась, почему тот или иной больной поступает в тех или иных ситуациях именно так, а не иначе.

Глава 5

Однажды придя в смену Алина застала Васю в странном настроении. Он, в отличие от обычного, был весел, многословен, много шутил, причем шутки были немного пошловаты, и был очень навязчив. Навязчив был не только словесно, он порой распускал руки и даже порывался пару раз поцеловать.

– Да что с тобой сегодня? – спрашивала его, удивленная Алина.

– А то ты не знаешь, что со мной. Я влюблен в тебя!

«Что это с ним сегодня, его как будто подменили» – подумала Алина, не придавая этому особого значения. В течение суток у Васи настроение менялось несколько раз. То он становился спокойным, порой даже угрюмым. А потом опять улыбался и начинал безудержно шутить на пошлые темы, намекая даже на сексуальные домогательства. Спустя некоторое время к нему возвращалось обычное его спокойное настроение. Так с переменными настроениями прошла вся смена. Вечером Вася, казалось, совсем успокоился. Как обычно, пока Алина раскладывала таблетки на завтрашний день, он помыл полы в медкабинете. Затем он молча подошел к процедурке, сел на пол в коридоре и молча смотрел на Алину.

– Вася, ты чего нос повесил? – весело спросила Алина. Ответа не последовало. «Какой-то он странный все-таки сегодня», мелькнуло в голове. – Вася, спасибо тебе большое за помощь. Если устал, можешь идти отдыхать, я сама помою в процедурке.

Ни слова ни говоря Вася встал и пошел к себе в палату. Алина вышла посмотреть ему вслед. Он шел торопливо, не оборачиваясь, наклоня голову в бок и в его походке читалось что-то, чего Алина не замечала прежде. У Алины сжалось сердце. «Боже, что это?», подумала Алина и внутри нее словно все переворачивая, прошла горячая волна. «Да что же это со мной происходит?», подумала в растерянности Алина, прислушиваясь к себе. Волна тревоги опять захлестнула ее и к ней вернулась та занудная боль за грудиной, которую она постоянно испытывала поначалу, и, которую она, оказывается, не чувствовала в последнее время и даже успела позабыть.