Пожиратель звезд

– Значит, ее уже переселили, – укоризненно сказал ящик. – Вы напрасно так переживаете, ваша подруга сейчас начинает новую жизнь. Вскоре и вас перевезут в другое жилище, и поверьте мне, Евгения, вам понравится.

Сейчас, так я тебе и поверила, мерзкая железяка! Откуда ты знаешь, понравится мне или нет? Как будто золоченая клетка хоть чем-то лучше обычной тюрьмы.

– Вы знаете, Евгения, скоро начнут прибывать звездолеты с Сириуса. Поэтому за оставшееся время все – и люди, и ригелиане – должны быть устроены. Так что ждите скорых перемен. Ну, а пока, умоляю вас, скажите мне, как вам мой кофе?

Кофе был отличным, и мое сердце быстро оттаяло. Правда, к вечеру мне снова захотелось разнести проклятый ящик вдребезги, даже несмотря на то, что он умел синтезировать шампанское и коньяк и, мало того, мы успели перейти на «ты». Иван Сергеич, конечно, уверял меня, что из-за его экспериментов не располнеешь. Но я-то знала, что слопала как минимум пять пирожных целиком, про остальное вообще молчу – даже попробовать семь десятков разных блюд, хоть и по пол чайной ложки, нелегко. В итоге мы сошлись на том, что завтра занимаемся вегетарианской кухней и сыроедением.

В ночной темноте стало видно, что колонна над строением слизняков после исчезновения девятиэтажки засветилась. Пришлось вывернуть шею, чтобы лучше рассмотреть ее сияние – казалось, в ней крутится мощный вихрь золотистых искр. Когда шея окончательно затекла, я присела и наклонила голову, пытаясь разглядеть перспективу, открывающуюся под зданием. Похоже, что домов, которые стояли за девятиэтажкой, тоже нет. Эх, не видно ни черта, а так хочется узнать, что же там.

Я плюнула на дальнейшие попытки что-нибудь выяснить и, растирая шею, завалилась на диван. Потянув на себя плед, подняла глаза и… Темный силуэт отчетливо выделялся на фоне светящегося окна, высокий дядька со скрещенными на груди руками. Он глядел в окно, слегка раскачиваясь и переминаясь с ноги на ногу. Я тихо ойкнула, его голова медленно начала разворачиваться ко мне, вот плечи двинулись, сейчас он повернется ко мне.

Ахнув про себя, я пулей вылетела из комнаты. Досиделась взаперти в одиночестве! Глюки начались! Надька права, думать вредно! Схватив джинсы и прыгая на одной ноге, потому что вторая отказывалась попадать в штанину, я злобно ругалась во весь голос.

– Что такое, Женечка, что случилось? – взволнованно заверещал Иван Сергеич, чтоб его!

– Провалитесь вы все пропадом! – заорала я и, сорвав на бегу с вешалки куртку, выскочила на лестницу.

В небольшое окно на площадке лился слабый желтый свет. Все, больше не могу сидеть взаперти, сколько можно? На ходу засовывая руки в рукава, слетела по лестнице и вырвалась, наконец, на свободу, хватая ртом свежий воздух.

Прохлада мартовской ночи немного остудила меня. Как хорошо на улице! Одним рукавом вытерев слезы, другим – сопли, я встала перед подъездом. Схватят меня сейчас за шиворот или нет? Пока, вроде, никто не собирался, да и не видно никого вокруг. Тихо, только легкое непонятное потрескивание в воздухе, от которого волосы немедленно встали дыбом. Я пожала плечами, обогнула угол дома и вышла на улицу, как раз к тому зданию, которое было видно из моего окна.

Золотистый свет сияющей колонны на доме освещал всю улицу. Я посмотрела под ноги – в разные стороны от меня расходились сразу несколько теней. Подняла глаза к небу – вот светящаяся колонна, вот луна. Почему это она не на своем месте? Меня аж передернуло – когда луна внезапно оказывается там, где ее быть не должно, становится очень не по себе. Стоп, вот же она! У меня отлегло от души. Луна на месте, как хорошо, просто здорово. Та луна, первая, была другой, поменьше, но заметно ярче привычной. А вон еще одна…

Я стояла, задрав голову вверх, и любовалась новыми лунами, пытаясь их сосчитать. Шесть штук без настоящей, родной. Как интересно! Перешла через улицу, обернулась. Ага, телефонной станции больше нет. Вместо нее стоит огромное подобие ангара, без окон, без дверей, темный прямоугольный силуэт, заслонивший полнеба. А парк остался на своем месте. Невзрачный серый забор у школьного сада исчез, сама школа тоже, но на ее месте пока ничего не было, кроме утоптанного слоя подтаявшего снега.

Я шла по аллее из высоких тополей, пытаясь разглядеть знакомые созвездия. Вон Большая Медведица, а вот – сердце радостно забилось – Венера сверкала на западе, на своем привычном месте, единственная планета, которую я с легкостью опознавала.

Грязных пятиэтажек общежитий справа больше не было, исчезли многочисленные киоски, вниз открывался спуск, оказавшийся довольно крутым. Под ним громоздилось еще одно подобие неосвещенного ангара. Аллея закончилась, я вышла к стадиону и едва не присела от неожиданности. Огромная колонна возвышалась на месте стадиона, всю бывшую площадь которого теперь занимало основание этого невообразимого сооружения.

Прозрачная дурища поднималась в высоту, разглядеть, где она оканчивается, было невозможно – ее слабый свет терялся в высоте. Сквозь прозрачный материал, из которого был сделан корпус, слабо мигали разноцветные искры и огоньки, сплетающиеся в замысловатые разноцветные узоры. Танец света настолько заворожил меня, что я потеряла всякое понятие о времени – стояла, раскрыв рот, и любовалась. Наконец очнулась и протянула пальцы к колонне, меня прямо-таки тянуло ее потрогать, прикоснуться к ней, но рука не могла приблизиться к стене, мешало ощутимое сопротивление. Вроде там ничего не было, но что-то не пускало, сопротивлялось моему движению.

– Да что же это такое! – с досадой воскликнула я.

Спокойный мужской голос сзади ответил:

– Ферма.

Вздрогнув от неожиданности, я резко обернулась. За спиной стоял здоровенный скафандр со сложенными на груди руками. Он был не скользкий, коллоидный, как у слизняков, а обыкновенный, похожий на защитный костюм, только не такой мешковатый, поэлегантнее малость. Свят, свят, свят! Но за шиворот не хватает, значит, пока можно не нервничать. На всякий случай я сочла необходимым объяснить ему, что негоже по ночам так себя вести, укоризненно заметив:

– Вы меня испугали. Разве можно так тихо подкрадываться?

– Я и не думал скрываться, – возразил он, – вы слишком увлеклись и не слышали моих шагов. Тем более, выходить из домов на улицу запрещено не просто так, а потому что появление на открытом воздухе сопряжено с опасностью для жизни.

– Надеюсь, я еще жива, – фыркнула я. – Так что же выращивают на этой ферме?

– Вероятности, – для скафандра, похоже, это было вещью само собой разумеющейся.

– Зачем выращивать вероятности? – я вытаращила глаза. – Кому они нужны? И вообще, они… как бы это сказать? Нематериальны же!

– Да? – иронически хмыкнул скафандр и попытался пожать плечами. – Вы уверены? Тем не менее, их выращивают, для того, чтоб они стали больше.

– Вероятности чего?

– Да чего угодно, – ехидно заметил скафандр. – Любого события, совсем невероятного, к примеру. Совершенно невероятного. Абсолютно невероятного. Едва отличимого от нуля. И такую вероятность можно вырастить, хотя бы наполовину, и этого будет вполне достаточно для свершения маловероятного события.

– Бред какой! – с чувством сказала я. – Сказки. А вы кто, собственно? Человек или робот? Или?..

– Не все ли вам равно, кто или что вернет вас домой? – поинтересовался скафандр, протягивая руку.

Он вцепился в мое плечо, развернул меня в сторону дома и подтолкнул. Не удалось далеко убежать, любопытство меня сгубило, вот побег и закончился ничем. Зато на свежем воздухе прогулялась, и это совсем неплохо в нынешних обстоятельствах.

Вдруг я увидела вдалеке, там, где кончался город, точно такую же здоровенную колонну. Она слабо мерцала, как привидение, где-то в полях пригородного совхоза, и только тут мне стало ясно, насколько эти сооружения были высокими.

– А там, – я протянула руку в направлении второй колонны, – что выращивают? Невероятности?

– Нет, – меня осторожно подтолкнули в спину, – всего лишь строительные модули жилых зданий.

– Фи, как неромантично, – я гордо задрала нос и решительно зашагала к дому, вырвавшись из цепкой лапы скафандра.

Не хватало еще, чтоб меня вели как провинившегося младенца. Но поспрашивать можно, раз такой благоприятный случай подвернулся.

– А что там за луны появились?

– Это орбитальные оранжереи, – объяснил словоохотливый скафандр.

– И когда только вы успели столько сделать?

– Уважаемая, – голос скафандра стал прямо-таки ядовитым, – неужели вы всерьез думаете, что можно схватить чемодан в охапку и просто убежать на другую планету? Траектория блуждающей черной дыры была известно задолго до того, как она добралась до Альфы Центавра, я уж молчу про Сириус и другие звезды.

– Другие?! И сколько их еще собирается к нам в гости?

Он вздохнул:

– Население трех обитаемых планет из систем погибающих звезд собрало все свои ресурсы, как материальные, так и интеллектуальные, чтобы подготовить это великое переселение народов.

– Да, – голосом плохой девочки заявила я. – А тут мы под ногами, как мыши, путаемся.

На его месте я бы зубами заскрежетала, но он оказался воспитанным лучше меня, помолчал некоторое время, потом тихо заметил:

– Если бы вы знали, как это страшно, когда гаснет твое солнце…

Я растерянно заткнулась и до самого дома не сказала больше ни слова. Скафандр втолкнул меня в подъезд и захлопнул дверь за спиной. Интересно, а откуда он знает, где я живу? Хотя чему удивляться, мы все тут давно измерены, взвешены и идентифицированы, даже паршивый синтезатор питания знает в лицо всех жителей нашего городишки.

Медленно поднимаясь по ступеням, я пыталась представить, что же это такое – гаснущее солнце. Ничего не получалось, солнце в воображении продолжало ярко сиять на синем небе. Вдруг оно мигнуло и погасло, синее небо почернело, засияло россыпями звезд. Да ничем оно не будет сиять! Придвинется жуткая пасть огромной черной воронки, слегка мерцая испаряющимися фотонами, и займет почти все небо. В нее, закручиваясь, как мусор в водовороте, полетят-покатятся планеты со спутниками, астероиды, кометы, весь космический хлам. И наша планета послушно двинется туда же вслед за Солнцем.

У меня затряслись коленки от ужаса увиденного, я прислонилась спиной к стене, бессильно съехала по ней и уселась на корточки. Никогда еще мне не доводилось так отчетливо представлять себе картин космического масштаба, да еще из области научной фантастики. Хотя какая тут фантастика, если все происходящее – вот тут, рядом, перед моим собственным носом?

Отдышавшись, я кое-как поднялась и на подгибающихся ногах добрела до дверей квартиры. Сначала чужие сны, потом чужие видения – у меня не получалось признать их своими, не было никогда со мной такого, не было, и все тут!