Аве Мария! Голос с Неба
.. Л. Ошанин
В декабре 1962 Галя с двухлетним сыном получили первую жилплощадь в Академгородке. Но мест в детском саду не было, поэтому к ним переехала мама Гали – Александра Васильевна. Это было очень хорошо. Гале удалось вырвать ее из пыльного города в хорошие природные условия. Именно, так представлялся Академгородок, для проживающих людей в городе, да и не только в Новосибирске. Маме это очень нравилось, она обнаружила во время прогулки знакомую женщину в соседнем подъезде, бывшую воспитательницу, как и она, записалась в библиотеку и жизнь стала входить в колею. Соседка Валентина с верхнего этажа, с которой Галя работала в НИИ в одном отделе часто приходила в гости, приводила своего ребенка. Валя и Александра Васильевна часто обсуждали рисунки и способы вязания, входившего тогда в моду. Валентина пока не могла здесь устроиться. В ИЯФ-е работал только ее муж. Но Галю и маму радовала другая соседка, Ольга Павловна, пожилая дама, сотрудница библиотеки. Большая стена ее комнаты была уставлена стеллажами с книгами, а сама Ольга Павловна была ходячей энциклопедией. Александра Васильевна закончила Ярославский пединститут по специальности русский язык и литература, и показывала старинное фото, где была их группа и коллектив профессоров дореволюционного воспитания. Поэтому соседкам не было скучно, когда они оставались на кухне. Так постепенно семья обзаводилась знакомыми. Это было особенно важно зимой.
Летом их увлекала окружающая природа. Академгородок не был еще так обильно застроен. Галя с сыном и мамой летом собирали грибы прямо за институтом математики, еще подальше собирали землянику и бруснику, к сожалению этого сейчас уже давно нет. Белки прыгали на балкон, где сушились грибы и ягоды. Были первые огорчения: маленький сын плакал, как вырубали недалеко деревья для строительства Дома ученых. Мама Гали, Александра Васильевна, знавшая почти всю поэзию Некрасова наизусть, по этому поводу читала его стихи :
«Плакала Саша, как лес вырубали,
Ей и теперь его жалко до слёз…».
Но хорошего было больше: еще был очень чистый пляж, и семья, запасаясь едой, шла по чистому песку берегом моря до Нового поселка, где, после ужина на берегу, садились на автобус и ехали домой. Зимой, почти все вокруг становились на лыжи, и на лыжнях в лесу было много знакомых, и было весело. Была организован большой круг освещенной лыжни. На лыжной базе можно было раздеться, после прогулки на лыжах, попить чай с печеньем и пойти домой. Играл оркестр на соревнованиях, которые были два раза в месяц. Все осваивали лыжи. Часто на большой лыжне было много народу и весело.
– Лыжню! – кричал Гале, быстрый спортсмен, обгонявший их с сыном. Маленькому сыну казалось, что они идут быстро, он говорил:
– Мама, почему нас все обгоняют, ведь я стараюсь идти так быстро, быстрее уже нельзя!
Зимой устраивались большие уличные шоу. В детские каникулы Дед Мороз развлекал детей у большой горки. Но, запомнился яркий день 8-го марта, когда еще было все вокруг бело от снега, группа моржей во главе со славным моржом Марком устроила парад, начинавшийся от кинотеатра Академия. Впереди в открытой машине, ехал человек, обнаженный по пояс: Марк. Он громко приветствовал всех женщин, да и вообще всех, играя своими бицепсами, которые его друзья поливали водой из ведра. Рядом шел привязанный верблюд, непонятно, как добытый для шоу. Пушистая шерсть верблюда была почти такая же, как на груди Марка. Громко играл духовой оркестр, и окружающие могли танцевать. Недалеко был шатер, где продавали горячие пирожки, чай и некоторые горячительные напитки. Для детей были организованы аттракционы.
.
Скоро сын пошел в детский сад, где они разучивали песню:
«Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я…»
Он, по знаку зодиака был Рак, что говорит об очень тонкой восприимчивой душе, готовой к сочувствию, тонкому пониманию окружения. Однажды сын рассказывал о девочке из группы детского сада, которая обижала его чем-то. Галя сказала:
– Ты дай ей отпор!
– Что?! Ты мама такое говоришь? Она такая нежная, у нее такие тонкие ручки
Однажды Александра Васильевна уехала в гости в Новосибирск, и Галя с сыном были одни. Она чем- то задумалась, сын подумал, что она загрустила:
– Мама, мама, что с тобой, почему ты грустная такая, делай что-нибудь, вяжи что- то!
– А что вязать?
– Как что? Одну изнаночную, две лицевых, как тетя Валя учила бабушку.
– Как, изнаночную?
– Ты успела забыть, или плохо слушала. Сейчас я достану тебе журналы по вязанию, а ты мне дай те, из которых можно вырезать картинки.
Галя засмеялась. И все стало на место. Она дала ему журналы: «Веселые картинки», «Смена», «Работница», из которых он вырезал понравившиеся картинки, чтобы на другой день клеить их над своей кроваткой. Но картинки из любимого журнала «Наука и жизнь» никогда не вырезались. Летом в семье появился участок сада-огорода. Начались новая пора. Были долгие разговоры о сортах растений: где купить саженцы, каких сортов, а также где достать навоз. Ребенок впитал всю ситуацию сразу. Когда они шли в сад, их обогнала телега, к которой был привязан жеребенок. Сын предложил не отставать от лошадей, заставлял идти быстрее, чтобы понаблюдать за жеребенком. Но пришлось остановиться, чтобы собрать в пакет навоз, который дал жеребенок. Сын обрадовано воскликнул:
– Все понял, нужно купить жеребенка, поместить его на балконе, будем кормить его травой и морковкой и у на всегда будет навоз!
Однажды он обратил внимание, что Галя и Валя долго обсуждают поведение одного знакомого. Сын сказал тогда:
– Вы зря осуждали поведение этого человека. Это просто такой сорт человечества, так же, как и сорта ваших овощей.
Он был очень наблюдательным ребенком во всем, что его окружало. И все трактовал по-своему, вырабатывая своё мнение. Как-то Галя и Валя с детьми долго загорали на пляже. Галя лежала на спине, и на животе приоткрылся шрам, оставшийся после шва от операции аппендицита. Сын обратил на это внимание и громко сказал:
– Так, бы сразу, и сказала: откуда берутся дети!
Он показал на шрам.
Он подрастал, стал ходить в школу. Был случай, что Галя выразила неудовольствие его отметками. Он был очень удивлен:
– Мама, раз государство установило все виды оценок от единицы до пятерки, то они все должны присутствовать в тетрадях. Почему ты хочешь видеть только одни пятерки?
Из уважения к государству Галя ничего не смогла сказать и согласилась. Так ребенок учился отстаивать свое мнение, и взрослые его поддерживали. А Галя еще вспоминала слова бабушки Льва Толстого: «Гордого человека битьем не воспитаешь!»
О битье не может быть и речи, но уважение к собственному мнению ребенка должно всегда быть. Вообще, имя Евгений было всегда в её жизни. В детстве была подружка Женя, затем братик Женя. Подругу в техникуме тоже звали Женей. В НИИ тоже, рядом был сотрудник Женя. Но и здесь в конструкторском отделе ей стал оказывать шефскую помощь тоже Женя. Интересно то, что это были ещё не все Евгении в жизни Галины,
:
6 Я ТАНЦЕВАТЬ ХОЧУ!
Вечный покой в сердце вряд ли обрадует.
Вечный покой для седых пирамид,
А для звезды, что сорвалась и падает
Есть только миг, ослепительный миг.
Л. Дербенев
Получилось так, что ИЯФ организовал новый сектор по разработке термоядерных установок. И Костя, который ездил в грузовике с Галей, теперь оказались в одном секторе. Участки работы и вид их были разные. Она была конструктором разработок в составе группы из пяти человек. А Костя был научным сотрудником, коих тоже было примерно шесть, была еще инженер Татьяна, пять лаборантов, три слесаря, токарь, и материальная ответственная, красивая Зоя. Женщин было всего трое. На совещаниях, раз в неделю, так любимых их начальником Галя и Костя часто сидели вместе, здесь были «разборки полетов» и « мозговой штурм новых идей». Работы было много, иногда Косте звонила жена, чтобы он забрал ребенка из детского сада, тогда Галя и Костя шли вместе в детский сад. Однажды, зимним вечером, они попали на лекцию своего любимого директора академика Андрея Михайловича, которую он проводил в соседнем институте для молодых специалистов. Когда Андрей Михайлович говорит с трибуны, это нечто неординарное. Это всегда был большой артист, энциклопедист и оратор. Время, когда он выступал, текло увлекательно и быстро. Галя и Костя стали поглядывать на часы, но конца доклада не ощущалось. В то время детские сады работали до восьми, чтобы молодые учёные могли дольше оставаться на работе, но Галя и Костя все равно могли опоздать. Что делать? И они стали постепенно двигаться к выходу меж рядами. Академик знал своих сотрудников со своего этажа, и, поняв, насколько они были смущены этим, сказал:
– Я понимаю, что этим молодым людям сейчас очень неудобно, но только более веские обстоятельства не позволяют им сейчас остаться с нами.
Детский сад располагался почти у самой конечной остановки, путь был длинный и Галя и Костя снова говорили о жизни. Он спросил:
– Вот ты говоришь, что, как прекрасно было у тебя, как хорошо учиться на дневном факультете. Что побудило тебя уйти? Ведь ты говоришь, что было так весело!
И Галя начала рассказ, снова от третьего лица, словно готовясь к писательскому труду.
«Да все было очень весело, учитывая то, что после техникума, пришлось работать в очень серьезном строго режимном предприятии, и Галя, молодой специалист относилась к работе очень серьезно, ответственно. Проработав после техникума один месяц, сказала своему руководителю Юрию Петровичу, что больше не будет сидеть на деталировке, и ей нужна самостоятельная работа. На что тот ответил: «Уважаемый молодой специалист, а вы знаете, я работал в Москве, и там люди со средним образованием всю жизнь спокойно работают на деталировке, неплохо зарабатывая и не прося самостоятельности».
Тогда, молодой специалист твердо решила получить высшее образование, чтобы работать самостоятельно. Ей все же дали скоро самостоятельную работу: небольшой редуктор для приводного механизма разворота самолетной антенны. Она засела в архивы, изучая опыт аналогичных проектов, но не нашла там чего- то подходящего, и пришлось применить свое решение, работа была сделана хорошо. Через три месяца её перевели на должность старшего техника. Но и работы прибавилось, ее было так много, приходилось иногда оставаться после работы, но Галю это не угнетало. Так она проработала три года, пришлось помогать молодым сотрудникам, учившимся на вечерних отделениях институтов то по математике, то по физике, тогда её друзья и посоветовали ей поступить в НЭТИ на дневной факультет.
Галя поступила в институт, выдержав большой конкурс. Прекрасно. Для начала студентов отправили на сельхоз работы, и Галя была окружена молодым веселым коллективом, она будто бы попала в другой мир. Выглядела она молодо и на вид не чувствовалось разницы в возрасте с остальными. Она так соскучилась по учебе, что когда начались занятия, очень старалась и первые два курса получала повышенную стипендию. В черчении и начертательной геометрии, хорошо поставленной в техникуме, была здесь в первых рядах, также как и теоретической механике, сопромате. Электротехника была более сложной, чем в техникуме. Детали машин Галя сдавала без подготовки, учитывая, что это знала на практике, очень хорошо знала также и электроматериалы. Трудности были только с историей и философией.
Галя хорошо рисовала, была в институтской редколлегии стенной печати. Почти все объявления в двух корпусах института были написаны её плакатным пером. Сейчас там висят телевизоры в каждом корпусе, на экранах которых выводится вся информация о жизни института, а тогда этого не было и в помине. В общежитии был телевизор, и всем нравились коллективные просмотры фильмов с обсуждением. Споров о выборе программ не было: шла только одна программа.
Галю избрали в институтский комитет комсомола, на котором иногда присутствовал и ректор Георгий Павлович Лыщинский. В ту пору это был достаточно молодой человек, кандидат наук, присланный из Львова, тогда «западного» города. Когда он впервые пришел в буфет, то буфетчица сказала: «Такого стильного парня вижу в первый раз!» Настолько модно он был одет и носил прическу пышных волос.
Он ввел многие демократические привычки, но само главное: его усилиями был создан первоклассный джазовый оркестр, где музыканты были одеты очень модно и ярко: темно- красные рубашки с белым галстуком, темно-зеленые брюки модного покроя. И конечно играли модную музыку. В институте были яркие солисты, классный барабанщик, который особенно был хорош, когда все танцевали под музыку оркестра.
Георгий Павлович делал многое для то эмоциональной зарядки студентов, поощрял массовые мероприятия и ценил студентов, которые могли организовать коллективы студентов на стройке нового учебного корпуса и корпусов новых общежитий. Он часто говорил: «Вы будущие руководители, поэтому умение работать с коллективом, никак не меньше ваших теоретических познаний.» Устраивались часто тематические вечера с танцами в заводских клубах, культпоходы в театры.
Галя поступила в НЭТИ в возрасте 21-го года, и последнее время жила очень напряженной жизнью, усердно работая в режимном предприятии. Тогда Дзержинский район считался окраиной, и ей дали общежитие в НЭТИ. Танцы были каждый вечер, после 22-х часов и она ходила почти всегда на них.
Жизнь била ключом: она работа в комитете комсомола Института, было много поручений от комитета комсомола, многим она помогала по черчению, особенно по начертательной геометрии, сама увлеченно училась, помогала девочкам сшить новые наряды к вечеру. В общежитии была швейная машинка (заслуга дирекции!), на которой почти все время кто-нибудь шил. Вокруг Гали собирались ребята, они весело шли гулять по мосту через Обь, тогда не было еще троллейбусов, и метро еще не было. Далее шли через все улицы по Красному проспекту. Затем Галя вела их до самого Авиационного техникума, который она окончила. Все время шли веселые разговоры, находилось много тем для обсуждения, смеялись по всякому поводу, шутили, кто как мог. Иногда только к вечеру Галя освобождалась от общественных работ, и садилась заниматься учебными заданиями. Но время стремительно приближалось к 22-м часам, и в её голове звучала фраза из оперетты: «Я танцевать хочу!» и она приходила в комнату отдыха, где уже начинали танцевать первые пары. Здесь у неё был постоянный партнер по танцам Вася Стрельников, с которым другое время они вместе не проводили. Он был заядлым спортсменом, часто бывал на тренировках и соревнованиях.
Танцевальные вечера с оркестром были в клубах. Студенты переводили НЭТИ, как Новосибирский Эстрадно Танцевальный Институт. Однажды после такого танцевального вечера утром Галю с приступом боли увезли на скорой помощи в больницу, где сделали операцию аппендицита.
Для неё было неожиданно, что была такой известной фигурой в коллективе института. Когда на третий день в палате ей сообщили, что её пришли навестить, она растрогалась, расплакалась, подойдя к окну и увидев двух парней старшекурсников, её ровесников, которые пришли к ней после того, как девочки из комнаты общежития навестили её. Это были высокие стройные парни. Кажется, что у одного была старинная боярская фамилия Свиньин, а у другого, как у режиссера Каплера. Последний был в очень модном тогда белой велюровой кепке и красивом пальто. Он радостно улыбался и руками манил Галю к себе, передал ей записку и компот из ткемали, так, впервые, девушка узнала сливы ткемали. Она читала записку и плакала от радости и смущения. Галя была вместе с ними в комитете комсомола, и Володя Каплер часто говорил ей такие слова, что как важно поддерживать в зачетке отличные оценки, потому что, когда преподаватель колеблется, что поставить четвёрку или пятёрку, то слегка заглядывает в зачетку и ставит пятёрку. Этот Володя слегка ухаживал за Галей, но ей нравился тогда другой парень, из её группы.
Она вышла из клиники через неделю: все прошло удачно. На занятия зимой студенты из общежития бегали без пальто, так как общежитие было на верхнем этаже корпуса, а на нижних двух шли лекции, но бегали быстро. И вот Галя бежит мимо окон, а ей в окно стучит «строгая мама», её любимая преподавательница по философии Людмила Сергеевна, она ругала Галю: «Разве можно тебе бегать после операции?». Любимая она была потому, что баловала Галю. Людмила Сергеевна, как член партии, шефствовала над печатной продукцией, стенгазетой, где Галя была единственным художником и, усердно рисовало в газете, но. этим бессовестно пользовалась и отмалчивалась на семинарах. Людмила Сергеевна, останавливая Галю в коридоре, просила выучить определенный вопрос, поднять руку и выступить. Но у неё и это не получалось.
Гале также стыдно было, что плохо она поступила с заместителем декана, преподавателем физики, Владимиром С. Это был любимец студентов, спортсмен, футболист. Он, однажды пригласил её в свой кабинет, закрыл дверь на ключ, и стал говорить е такие слова, что Гале нужно быть солиднее, не так часто дурачится с ребятами, что она старше своих однокурсников. Хотя в институте было много уже отслуживших армию парней. Говорил, что ему уже тридцать два года и, что ему пора жениться, так как у него нет времени на ухаживания. Галя должна понимать его отношение к ней, что именно он помог ей получить общежитие, хотя она жила в этом же городе.
Её это обидело. А, главное было то, что она так рвалась к этой веселой студенческой жизни, от которой у неё остались самые яркие воспоминания. Такие восторженные поминания, что когда, в ИЯФ ей кто-то дерзко сказал: «Ты что, хочешь быть самой заметной женщиной в коллективе?», она ответила, что уже была такой особой в НЭТИ и больше не хочет. Тем временем, в кабинете, Владимир стал наклоняться, чтобы поцеловать девушку, она вырвалась. Попросила открыть дверь и убежала к своим несерьезным товарищам, с которыми она веселилась и ходила пешком через мост.
Летом поехали на сельскую практику, на станцию Ягодное по Оби. Там провели прекрасное время на берегу реки в палатках Затем пошли очень трудные теоретические предметы на втором курсе, по которым Галя и выдержала экзамен в ИЯФ. У неё было много нагрузок от комитета комсомола, ей поручили организовать защиту одного студента, и был суд, который был выигран в пользу студента. Это было уже начало третьего курса. Тут заболел её парень туберкулезом. Сильно простыл в экспедиции летом. Галя все силы бросила ему на помощь. Комитет комсомола обратился к ректору, чтобы была предоставлена отдельная комната в общежитии для трех таких больных парней, чтобы они смогли в облегченном режиме продолжать учиться. Георгий Павлович откликнулся: выделил отдельную комнату, и все стали помогать этим несчастным. Но это тоже отнимала все время. А газету рисовать никто не отменял. Учебные дела у Гали резко стали отставать так сильно, что её любимый преподаватель по электротехнике пропел ей арию: « Не узнаю Григория Грязного!». Ей стало стыдно перед преподавателями, и она перевелась на вечернее отделение.
И возвратилась на работу в НИИ, где её охотно взяли опять на должность старшего техника с хорошей зарплатой, что было во время, так как нужна была уже новая одежда и помощь семье. Она скоро купила новый большой шкаф, телевизор «Енисей», тогда их было трудно купить телевизор. У многих соседей не было телевизоров, а кино хотелось посмотреть, поэтому, когда Галя приходила с работы, то комната часто была заставлена стульями, с сидящими на них зрителями, общий коридор с соседями был очень длинный, телевизоры были не у всех. Некоторые стулья приносили с собой. Иногда было человек десять – двенадцать, некоторые сидели на диване и даже кроватях. А что делать? Еще сильно тогда было чувство демократии. Телепрограмма была только одна, и споров, что смотреть не было. Все смотрели кино и обсуждали. Атмосферу спасали высокие потолки с лепниной (почти четыре метра) с хорошей вытяжкой: дом строился для гостиницы. Было высокое окно с форточкой, и не было душно от большого скопления людей. Галю уважали: немногие в нашем доме получили хорошее образование и достойную работу.
7
7 У ХОЗЯИНА ТАЙГИ
Пусть этот миг в даль летит сквозь
Столетия, но не всегда по дороге мне с ним.
Чем дорожу, чем рискую на свете я,
Мигом одни, только мигом одним!
Л. Дербенёв
И вот Галя работает и учится на вечернем отделении, где многие преподаватели её знали, так как сами были молоды. Ездить трудно, но зато в общежитие её радостно и тепло встречают её бывшие однокашники. Она просит их помочь, то конспект переписать, тогда студенты не снимали лекции на ксероксе, ибо не было ксероксов, то нужно оформить отчеты о лабораторных работах, то просто пообщаться.
Ребята её жалели: «Вот у нас занятия окончились, а тебе еще учиться и ехать так далеко домой, тебе очень трудно?»
– И трудно и весело. Вот сегодня, суббота, у нас короткий рабочий день я приехала сдавать зачеты, а Елкин, который ведет у нас практику по электроприводу, как мне сказали, ушел ремонтировать катер для похода. Ушёл куда-то на задний двор.
– Это тот, что был в комитете комсомола?
– Да, его, Соболева, Оболенского, еще кого-то Георгий Павлович после окончания института оставил работать на специализированных кафедрах.
– И что дальше?
– Я пошла искать преподавателя на задний двор, пробираюсь меж труб. Никого нет, только сварщик работает, но пока я огладывалась, сварщик поднял защитную маску. он крикнул:
– Галя, тебе, что тут нужно? Осторожно! Здесь столько железных труб везде.
Это был Елкин. Галя ему сказала, что пришла зачет сдавать по практике. Отчеты с собой. Он быстро пролистал все отчеты, и поставил зачет, успев сказать:
– Работы очень много, все самому приходится. Как у тебя дела с работой? Я знаю, что тебе практика по электроприводу не нужна.
– Работа у меня замечательная, я работаю конструктором. И мне это очень нравится!
Ты у нас молодец!
А другого преподавателя по электроизмерительным приборам тоже не оказалось на месте. Гале сказали, что он живет рядом, в доме для молодых преподавателей. Но упорная Галя нашла и его: он вытирал руки о фартук, когда открыл ей дверь. Было слышно: работала стиральная машина, в комнате плакал ребенок. Галя спросила, как ей быть. Он ответил, чтобы она шла в читальный зал и подготовилась по любому из 25-ти билетов. Скоро молодой отец пришел, даже стал извиняться:
– Я хорошо помню вас, ваш портрет долго висел на доске почета, а у меня сейчас жена больная и я вожусь с маленьким ребенком, мне тоже некогда. Что вы подготовили?
Галя показала ему две схемы. Стала объяснять их работу. Он внес поправку и сказал:
– Вы не очень обидитесь, если, я поставлю вам четверку, не спрашивая дальше по билету?
– Что вы! Конечно, не обижусь, я вам благодарна, что у меня и у вас появился кусочек времени.
Галя попросила ребят не рассказывать никому об этом. Они ей ответили, что любят её, и понимают, что ей трудно. Один взрослый студент сказал, что завидует ей, так как Галя уже устроена на хорошую работу. А им еще предстоит доучиться и непонятно, где еще работать
Её парень Валера почти поправился, но сказал, что болезнь вытравила из него всю любовь, и главное сейчас для него, это здоровье, и его можно было понять.
Прошла первая трудная зима для Гали. Она узнала, что студенты стали думать, куда пойти в летние походы в этот раз. Организовывалась группа из семи человек в забайкальскую тайгу, и Гале сильно захотелось принять участие в этом мероприятии, которое планировалось на август.
Нужно внести приличную сумму денег, что видимо некоторых останавливало. Галя сильно просилась и её взяли. Галя всех участников знала по общежитию. Из девочек была Лида, с которой она жила в одной комнате общежития и Таня – внучка известного сибирского писателя.
Кафедра физкультуры снабдила ребят снаряжением: спортивные костюмы, лыжные ботинки, рюкзаки, котелки и прочее, от студентов требовалось взять пробу из указанного места, и подробный отчет с фотографиями. Но у Гали были трудности с отпуском на работе, как всегда много работы. Ее не отпускали. Она написала заявление, что если не оформят отпуск, то она уволится, отнесла заявление в отдел кадров. Начальник отдела кадров написал резолюцию, рекомендующую её начальнику не вступать в конфликт. Галя положила это заявление под стекло начальнику и уехала в поход.
Ребята прибыли на станцию Слюдянка, где у начальника похода Юрия Хаменкова жили родные. Байкал встретил туристов свежестью и прохладой. Они переночевали одну ночку, и пошли по направлению в горы. Уже после их возвращения, мама Юрия сказала ребятам, что удивилась тому, что отец мало дает советов, но тот сказал, он решил, чтобы мы молодые туристы самостоятельно испытали все неожиданные препятствия. Им повезло с погодой, за все время похода почти не было дождей. Вначале было все красиво и замечательно. В начале и горы были достаточно пологими, поросшими кедровым стелящимся кустарником. Это белки затащили сюда орехи, и бедным деревцам пришлось вырасти на сильном ветру как кустарник. Но шишки с орехами были. Ребята не очень старались набивать карманы орехами, так думали, что это будет так всегда, да и начальник был строг и постоянно подгонял их. Скоро горы стали более суровыми. То трудный подъём, то спуск к горной речке. По пути было много горных речек, которые приходилось преодолевать то легко, то строя переправы. В быстрой воде ловили хариусов, туристы видели их первый раз.
