Дорогами Пустоши

«Почему никто меня не слышит? Посмотрите на меня, я же здесь! Пожалуйста, услышьте меня!»

Бенита мотнула головой, отгоняя воспоминания, и приблизилась к Эрике. Ошеломленная открывшейся правдой, та больше не пыталась сбежать.

– Хватит хандрить, ты еще не умерла! И не умрешь, если…

Бенита вздрогнула. Возникло ощущение, словно кто-то схватил ее за шиворот. Она даже обернулась, чтобы убедиться – рядом никого. Но ее упорно тянуло прочь.

Что именно происходит, она сообразила за несколько секунд до пробуждения. Больше не стала спорить или убеждать, а схватила Эрику за руку.

– Ни за что не отпускай! – успела сказать она перепуганной девушке, а мгновение спустя очнулась в палате.

В висках ломило. Такие резкие возвращения из Пустоши никогда не проходили бесследно. Это как выпрыгнуть из движущегося на полном ходу паровоза: в лучшем случае отделаешься парой ссадин и синяков, о худшем и думать не хочется.

А еще на голову словно ведро воды вылили. Не ведро, так стакан точно – вон он, пустой, стоит на тумбочке. Волосы намокли, изрядно натекло на рубашку. Бенита тряхнула головой, пытаясь собрать разбегающиеся мысли, и в ту же секунду щеку обожгла пощечина.

– Что ты сейчас делала?!

Баронесса нависла над ней, больно схватив за плечи. Не нужно было обладать магией разума, чтобы ощутить исходящую от женщины ярость. Бенита сжалась, ожидая еще одну оплеуху, но ее не последовало. Квон перехватил занесенную для удара руку.

– Давайте сначала выслушаем. Уверен, у нее есть объяснение своего поведения, – негромко сказал он.

Но успокоить баронессу оказалось непросто.

– Вы сами видели, что творилось с моей девочкой – она металась в приступе и звала меня! Если бы мы не пришли вовремя, она могла бы…

– Ма-ма…

Тихий голос прервал обличительную речь. Эрика едва сумела повернуть голову и слабо шевельнуть губами, но этого было достаточно, чтобы баронесса бросилась к ней, позабыв обо всех присутствующих.

– Милая, ты очнулась? Слышишь меня? Тебе больно?

Эрика не ответила, лишь тихо заплакала, вцепившись в мать руками. Квон дернул за шнур звонка. Спустя пару минут палату заполонили целители и сестры милосердия. Пришлось потесниться, чтобы не мешать. Кажется, никто не верил, что Эрика очнется, все смотрели на ее пробуждение как на чудо.

Лишь бы не уморили своей заботой.

– Идем, сейчас не до нас.

Детектив потянул Бениту прочь из палаты, она не сопротивлялась. Только шаталась, как пьяная. На улице ей стало совсем дурно. После тумана Пустоши настоящий город с его запахами, шумом, живыми людьми выглядел слишком ярко, и девушке пришлось некоторое время, вцепившись в рубашку Квона, постоять на крыльце, чтобы привыкнуть к реальной картине жизни. Мужчина осторожно поддерживал ее, не давая упасть.

– Не дергайся, я помогу. Или боишься, что попробую залезть в голову?

– Тебе там не понравится. Переживания по поводу переезда и обустройства, службы, разницы в менталитете… Это тебе надо? – не задумываясь, что именно говорит, ответила Бенита. – К тому же если напарнику не доверять, то кому?

– И правда, – эхом откликнулся мужчина. Не дожидаясь, пока пройдет головокружение, он прикоснулся пальцами к ее ноющим вискам и сделал несколько сильных массирующих движений. Боль начала отступать, и понемногу Бенита расслабилась. Наконец он опустил руки и отступил в сторону.

– Легче стало?

– Это ты перед допросом спрашиваешь? – Бенита приоткрыла один глаз, подглядывая за напарником. На самом деле легче. По крайней мере, дышать могла, не сжимаясь от боли, да и гул в ушах стих.

Квон вздохнул и кивнул в сторону паромобиля.

– Предлагаю не торчать на крыльце. Привлекаем ненужное внимание, – сказал он, и тут сложно было спорить.

Впрочем, и когда они сели в машину, детектив не стал расспрашивать о случившемся. Спокойно надел перевязь, пристегнулся, завел двигатель. Отсутствие вопросов нервировало, и Бенита не выдержала первой.

– Неужели тебе не интересно узнать, что случилось?

– Интересно, – покладисто согласился Квон, не спеша трогаться с места. – Но я жду, что напарница сама поделится со мной.

Последняя фраза была явным укором, но Бенита не обиделась. Ведь обещала вести себя как мышка, а поступила по-своему. Привыкла работать в одиночку. В Академии магии однокурсник, выделенный ей в пару во время практики, сначала не воспринимал ее всерьез и излишне опекал, а после, стоило Бените обойти его по оценкам, обиделся. Они общались больше для отчетности, задачи выполняли по отдельности, и оба вздохнули с облегчением после окончания обязательной практики. Но то обстоятельство, что раньше у нее не было нормального напарника, теперь ее никак не оправдывало.

– Я собиралась заглянуть в Пустошь только на минутку, но в итоге попала в весьма пикантное воспоминание. – Бенита откинулась на жесткое сиденье, стараясь говорить спокойно и не смущаться. В конечном счете, она не выбирала, куда ее занесет. – Эрика застала Азель с каким-то мужчиной в постели. Судя по реакции, Эрике этот герой-любовник тоже нравился, она приревновала и, похоже, сильно разозлилась. Думаю, она чаще всего крутилась около того места. Ну, возвращалась раз за разом, надеясь, что все изменится. Мне повезло, воспоминание было достаточно ярким, и я смогла ее заметить. Побежала за ней, схватила. Потом очнулась в палате. Это ведь ты меня вытащил?

– А что я должен был делать, увидев одну особу в испарине, а вторую в глубоком обмороке? Тебя не учили технике безопасности? Кто уходит в Пустошь без подстраховки?

Бенита промолчала.

– Ты могла погибнуть сама или напугать Эрику так, что не вернули бы. А может, и то и другое, – добавил Квон.

И как он умудрялся отчитывать, не крича, не ругаясь и при этом вызывая острое чувство вины?

– Виновата. – Ей на самом деле захотелось извиниться. Просто представила ситуацию со стороны и поняла, где напортачила.

– Официальные извинения принесешь баронессе и ее дочери. – Детектив посмотрел на вытянувшееся лицо напарницы и пояснил: – Ты не могла без разрешения вторгаться в воспоминания Эрики. Я же предупреждал, мы были там как гражданские.

– Но я помогла!

– И очень надеюсь, что из чувства благодарности тьенна Юфони не станет писать на тебя заявление.

А ведь он не пугал! Говорил как есть, поняла Бенита и от этого заволновалась еще сильнее. Она не задумывалась, сколько проблем вызвал ее поход в Пустошь. По-хорошему, Квону следовало доложить о происшествии начальству, а ее сослать куда-нибудь в архив разбирать бумажки. Девушка едва сдержала стон, воспевающий оду ее глупости! Она ведь давно не в Академии, где наставники частенько закрывали глаза на мелкие нарушения. Ну что стоило поставить детектива в известность и договориться с баронессой о маленьком эксперименте? Женщина настолько отчаялась, что наверняка не упустила бы шанса спасти дочь.

Бенита прикусила губу. Победителей не судят, только это не мешало баронессе написать жалобу. А если ее выгонят со службы? Тогда наставник Ругоз будет в бешенстве, а матушка… Она скажет, что предупреждала и не надо было никуда ехать.

Квон вздохнул и выключил двигатель, так и не тронувшись с места.

– Ты слишком громко переживаешь, – пробормотал он себе под нос.

– О чем ты?

– Если не успокоишься, я тоже нарушу протокол и устрою маленькое магическое внушение. Будешь до конца дня как сонная муха. Ты этого хочешь? – напрямую спросил маг.

Бенита поспешно покачала головой. Чего-чего, а чужого вмешательства в свои мысли она не хотела. И не потому, что боялась. Стыд и позор, если не справится с собственными чувствами! У них работы пруд пруди, а она самокопанием занимается.

– Извини, я постараюсь взять себя в руки.

– Хорошо. – Квон перестал хмуриться. – Давай еще раз глубоко вдохни, выдохни. Надо понять, что полезного мы можем извлечь из этой ситуации. Кроме опыта, что напарнику надо доверять. – В этот раз он не тыкал носом в ее глупость, а констатировал факт. – Эрика упомянула о возлюбленном. Вдруг именно он, воспользовавшись расположением девушки, угостил ее наркотиком? Ты хорошо его разглядела? Сможешь узнать?

– Если ты заставишь подозреваемых раздеться и показать задницу, то возможно, – пробурчала Бенита.