Сказка-притча о Фениксе и Драконе. 3 части

Часть 1

Феникс и Сельдяной король

Жила-была птица Феникс, красивее которой не было ни одной птицы на свете. Люди редко их видели, так как эти огненные существа обитали в космосе, и на Землю, равно как и на другие планеты прилетали только чтобы отложить яйцо раз в тысячу лет.

Как-то раз Феникс, как всегда разрезая огненными крыльями космические туманности, и шутя по дороге с болтушками-звездами, совершал привычный перелет. Зачем и куда – не важно, потому что для фениксов это обычное состояние. Они могут летать веками и не чувствовать усталости.

И охватила Феникса жажда, и решил найти планету, где есть вода. Звёзды подсказали ему галактику Великого Дракона и маленькую голубую планету. Не долго пришлось совершать Фениксу перелет, ибо путешествовал он по космосу уже довольно долго и знал наизусть все кротовые норы. И вот он нырнул в одном месте, и тут же появился в другом за много миллионов световых лет друг от друга.

Феникс был мудрой птицей, и дабы не навредить планете, убавил жар своего оперения, и спустившись ниже на ночную сторону, увидел обширный океан. В его спокойных водах отражались его любимицы-звезды, Луна, меняющая постоянно свой облик, редкие облака и создавалась иллюзия перевёрнутого космоса. Он начал искать место, куда бы сесть, и медленно парил над водами.

Но даже уменьшенное злато-розовое сияние его было так велико, что достигло самых глубин и перепугало всех морских обитателей.

В то время в океане Сельдяной король мирно спал в расселине скалы, и ничего не видел. Он был в подводном мире авторитетной и самодовольной особой, пользующейся своей красотой и величием. И не напрасно, в своем ещё достаточно молодом возрасте он был уже 5 метров длиной, его красная корона была выше и утонченнее, чем у всех других сельдяных королей, которых он знал, а знал Сельдяной король немало. Вот поэтому стайки мелких рыбешек, рискуя попасть хищнику на ужин, кинулись к нему наперебой рассказывать об увиденном и просить совета.

Он нехотя перевернулся один раз, другой. Но новость заинтересовала его и уже не дала заснуть. Сельдяной король решил подняться с глубины и увидеть все своими глазами, чтобы вынести собственное мнение.

Тем временем Феникс нашел маленький безжизненный остров, и присел на нависающую над океаном скалу. Но только он наклонился, чтобы напиться, как вода моментально закипела от его жара. Феникс был вынужден ещё притушить огонь своего сердца, чтобы не сварить океан и его обитателей. Оперение совсем перестало светится, и в нем теперь таинственным перламутром переливался лунный свет.

Наклонившись ещё раз, и сделав глоток, Феникс увидел в глубине ярко сверкающую серебром ленту, подобную звёздному скоплению, это поднимался к поверхности Сельдяной король. Его красные перья плавников и короны напомнили Фениксу соплеменников, которых этот космический путешественник не видел уже давно.

Увиденное настолько заворожило Феникса, что он готов был бросится к нему в пучину океана, как будто это был его родной космос. Но это означало бы для Феникса неминуемую гибель, потому что его огненное сердце сразу же бы погасло насовсем.

Ещё миг, и Феникс совсем забыл о том, потому что холодные голубые глаза Сельдяного короля с невыразимым ультрамариновым цветом глубин уже смотрели на него, восхищаясь великолепным существом с глазами, напоминающими две космические серо-голубые туманности, пронизанные золотыми лучиками звёзд, и мерно пульсирующим сквозь кристальные перья огненным сердцем.

В бесконечности, где давно все отмерено, взвешено, определено, и всегда на своих местах, случаются исключения, и происходит новая магия, рождающая великие события.

Существам из разных миров, которые даже не могли соприкоснутся без риска друг для друга, не нужен был язык и слова, они воспринимали мысли и чувства, как будто они были их собственными.

Феникс рассказывал Сельдяному королю о своих космических путешествиях, о бесконечности космоса, о красоте зарождения звёзд и мириадах миров. А Сельдяной король описывал подводных жителей от самых глубин до поверхности. Но рассвет прервал их общение.

Первые лучи солнца начали разжигать сердце Феникса настолько, что поверхность океана снова начала закипать, и Сельдяной король ушел на глубину, боясь задохнуться в горячей воде.

Феникс не мог вечно сдерживать свое огненное сердце и, чтобы не испепелить планету, улетел прочь в космос, и короткой вспышкой разжёг свое сердце в полную силу так, будто взорвалась и засверкала новая звезда. Но он не стал далеко улетать от голубой планеты и кружил в галактике Великого дракона, знакомясь с новыми звездами. И когда океан на голубой планете оказался на теневой стороне, Феникс опять вернулся на скалистый остров и своим сиянием разбудил Сельдяного короля в глубинах. Так они встречались ночь за ночью, то рассказывая друг другу новости своих миров, то двигаясь синхронно над поверхностью и под поверхностью океана, не нарушая границ обитания друг друга.

Общение их продлилось не долго. Жизненный цикл Феникса подходил к концу, сердце его постепенно начало угасать без его воли. Собрав последние силы, в одну из ночей он приземлился на вершину самой высокой горы на скалистом острове, с грустью посмотрел на океан, искрящийся лунной дорожкой, где в глубине в расселине скалы ждал огненной вспышки Сельдяной король.

Вспышка последовала, но это было последнее биение сердца Феникса. Он взорвался так же подобно звезде, распространив расширяющееся кольцо света, и развеявшись мириадами искр, которые обратились в пепел, медленно покрывший весь остров. В надежде стремглав Сельдяной король поднялся с глубины, но сколько он не кружил вокруг острова и не звал мысленно Феникса, так никого и не нашел.

Шли годы, которые складывались в века. Пепел, покрывший весь остров дал начало новой жизни. Ветер занес семена трав, которые зацепились за скалы, травы привлекли пролетающих насекомых, вслед за насекомыми на остров начали наведываться птицы, принесшие семена и косточки плодов деревьев. И вскоре голые скалы покрылись непроходимыми джунглями, которые скрыли главную тайну – кристальное яйцо с бьющейся внутри искрой – огненным сердцем нового Феникса.

С надеждой каждую ночь Сельдяной король всплывал к поверхности океана с тоской всматриваясь в манящий свет звезд, и вспоминая рассказы друга. А днем, опускаясь на глубину, он не мог заснуть подолгу укладывая между скал свое серебристо-перламутровое утонченное тело. А когда Сельдяному королю все же удавалось заснуть, ему постоянно снилось, что он летал от звезды к звезде и спрашивал их о Фениксе, но никто не мог дать ответа.

Ровно по истечению тысячу лет, когда Сельдяной король вырос до 10 метров, остров озарила новая вспышка света. Это расплавив кристальную скорлупу вылупился новый Феникс. Робко встав на маленькие лапки и открыв слипшиеся глаза, он взглянул в бездонное ночное небо, где для его ушей звучала бесконечная манящая симфония жизни. Чтобы моментально обрести свой истинный размер и способность летать, новый Феникс разжег свое сердце, волна от которого сожгла все живое на острове, превратив опять в безжизненные скалы посреди океана. Тщетно Сельдяной король пытался звать Феникса, тот расправив огненные крылья уже мчался в звездные дали прочь от голубой планеты.

Молодой Феникс парил в галактике Великого Дракона, облетая медленно каждый из ее 5 рукавов, и знакомясь с ее звёздами, пока не достиг Старейших. Это были древние звёзды, ближе всего находящиеся к центру галактики, и ожидающие слияния с Вечным. Они окружали Его престол и были неразрывно связаны друг с другом, образуя световое кольцо мудрости.

Они обрадовались космическому пилигриму, сверкающему всеми цветами радуги с интенсивностью величественной звезды, и охотно поведали свои истории. Особенно Фениксу запомнилась одна о том, что есть в центре галактики космическая жемчужина, которая из любого существа может сделать Великого Дракона, только чтобы взять ее, нужно отдать свое сердце, и только оно должно быть кристально чистым, иначе галактика не сможет существовать.

Много историй слышал Феникс за тысячу лет своего нового космического путешествия, но жемчужина галактики Великого Дракона не выходила из его ума. Феникс думал, смог бы он отдать свое сердце за эту жемчужину, смог бы он прервать череду своих перерождений и изменить судьбу. Но одна мысль его пугала больше всего; даже если он станет Великим драконом – защитником галактики, то как это жить без сердца.

Одному из самых прекрасных существ, которого приветствовали все во Вселенной, и кому поклонялись многие миры, начало казаться бесцельным его существование и постоянное перерождение.

Подходил к концу новый цикл его путешествия, и Феникс опять чувствовал жажду. В этот раз крылья сами снова несли его к голубой планете. Так же постепенно понижая жар сердца, Феникс опустился на скалистый остров и наклонился выпить воды и тут же встретился опять глазами с Сельдяным королем, который стал уже длиной около 40 метров. И тут же гнетущие мысли Феникса улетучились, и мысленное общение унесло обоих в прежние времена. И только с предрассветными сумерками они были вынуждены расстаться, отправившись каждый в свои миры.

В раздумьях Феникс кружил пересекая рукава галактики, которая была похожа на спящего свернувшегося дракона. Он представлял, как же печально такому величественному существу как Сельдяной король, запертому в границах пусть и огромного, но все же не бескрайнего океана, слушать рассказы о бесконечных перелетах в разные части Вселенной. Как бы хотелось Фениксу высвободить его, и вместе с другом пронестись через пространства, пронзая газопылевые туманности, приветствуя зарождающиеся звёзды, кружась на черных дырах, пересекать временные пределы и наблюдать за рождением, развитием и смертью миров. А что если он принесет Сельдяному королю жемчужину, и тот станет Великим драконом?! Но отдав за жемчужину свое сердце, Феникс не смог бы перелететь ни йоты пространства и не смог бы жить ни капли времени. Как же решить проблему?

За советом он обратился к Старейшим, стремглав перелетев к центру галактики. Они уже издали слышали мысли Феникса и создали ангела из своего коллективного света мудрости, который последовал к центру галактики, откуда происходил ослепительный даже для глаз Феникса свет.

Многое видел Феникс за свои тысячу лет новой жизни, но такого сияния не выдерживал даже он, и вынужден был прикрыть глаза. Ядро галактики сверкало и переливалось оттенками белого, молочного и перламутрового с синевой (самым огненным цветом), и источником этого сияния была вращающаяся жемчужина, создающая вихрь времени и пространства, который удерживал и втягивал постепенно в себя все в галактике. Два пульсирующих столпа света снизу и сверху били в космическое пространство, звуча бесконечной органной фугой.

И как только Феникс взял лапой жемчужину и потянул на себя, вихрь от нее слегка дрогнул, отпустил жемчужину и притянул бьющееся огненное сердце Феникса, разодрав его тело со звоном разбившегося стекла на множество мельчайших кристаллов, моментально разлетевшихся по Вселенной.

Волна этого звука прокатилась по всем пределам Вселенной так, что вздрогнули все звезды и миры, застонав от боли и отчаяния, что их огненный друг перестал существовать. Эту волну услышали те немногочисленные фениксы, путешествовавшие в других временах, и даже те, которые еще только спали, готовясь к новой жизни в своих кристаллических яйцах. Вздрогнул весь космос, и даже Сельдяной король, дремавший на глубине, вдруг проснулся.

Свет снова пронзил глубины океана, но это был уже не тот свет розового золота, подобный заре, который исходил от Феникса, а другой – перламутрово-голубой свет жемчужины, которую нес ангел. Ангел спустился на дно океана в подводный мир, где обитал Сельдяной король.

Нетерпеливо Сельдяной король выслушал историю ангела, извиваясь всем своим длинным телом, и не доверяя словам, но с почтением принял жемчужину своей зубастой пастью и проглотил ее.

Великая скорбь сковала его непривычное к чувствам холодное сердце. Сельдяной король ринулся со всех сил вверх не замечая, что с ним происходит. Его тело стало светом, плывущим сверкающим потоком голубоватого перламутра, глаза засверкали золотом огня, красный венец превратился в гриву с парой золотых рогов, а плавники – в огненный гребень, идущий по всему телу от головы до кончика хвоста, а так же появились лапы с серебряными когтями.

Лунная дорожка померкла, когда Сельдяной король ставший уже Великим драконом вылетел из океана даже не заметив этого. Он с легкостью пронзал пространства, которые раньше казались бесконечностью, так был устремлен к пульсирующему ядру галактики – сердцу Феникса. Звезды приветствовали Великого Дракона, но в отчаянии он их не слышал.

И только знакомое сияние впереди его успокоило. Впервые Сельдяной король-Дракон мог увидеть полное сияние сердца Феникса. Он смотрел на его пульсацию завороженно и ловил знакомые мысли и образы. Суть Феникса оставалась бессмертной и говорила с Великим Драконом на привычном языке.

И тут впервые он оглянулся вокруг и понял, где находится. Золотой круг старейших приветствовал Великого Дракона.

Он остался служить галактике ежедневно облетая ее пределы, пестуя зарождающиеся миры, подгоняя хвостом отстающие звезды, уводя кометы с траекторий, если они угрожали планетам, чтобы каждый раз пересекая в мгновение ока пространство оказываться рядом с сердцем Феникса.

– Глаза и разум Феникса всегда обращены в будущее, и ради его достижения он каждый свой цикл жертвует собой, разрушая и созидая одновременно, чтобы его друг Великий дракон мог хранить миры в покое и гармонии. Истинная любовь всегда возвышает, но каждое существо всегда поступает согласно своей природе.– закончила историю шаманка.

Пролог к Части 2

Думаете, что Феникс мог вот так бесследно исчезнуть? Нет! Мы в мирах, где ничто не пропадает, а смерть – это только изменение. Время и пространство продолжают свою игру! Время, как вода, крутит огненные жернова пространства, а мы – семечки. И для того, чтобы оставить после себя хлеб нужного качества необходима только особая опара – дух, который есть, был и будет всегда.

Путник, не смотри на горизонт с тревогой. Мы не знаем, какие сны внушает Луна Солнцу, когда последнее отходит вечером ко сну. Мы не знаем смысл и финал этой игры под названием “Жизнь”. Знаем только, что мы не знаем, когда его ожидать, поэтому ждать его бессмысленно.

Феникс и Дракон продолжают свою игру. А для чего, решать тебе, о путник.

Часть 2

ФэнХуань и Великий Дракон

"…в любви главное – это возможность не раздумывая отдать свою жизнь за другого» (к/ф «Формула любви», 1984, реж. Марк Захаров ).

Небеса и земля на своих местах. Звезды зажигаются, светят и гаснут, отдаваясь в чрево Творения. Галактики вращаются, повинуясь великой оси Бытия. Частицы слепо несутся во все стороны и сталкиваются, образуя новое, которое с веками становится привычным.

Дракон, как и прежде, несет вахту в галактике, облетая ее рукава, сверкая и переливаясь змеевидным телом и вспыхивая чешуей подобно молнии. Как-то в пору передышки он спит и видит во сне Феникса, с которым они летают над голубой планетой в облаках. Феникс, то скрываясь, то снова появляясь в облаках, сбивает их крыльями в грозовые фронты, и своим огнем вызывая из облаков громы и молнии, которые изливаются на землю дождем, дающим влагу земле и всему живущему на ней.

Под ними появляются вершины горного хребта, подножия которого скрыты густым туманом, подобным разлитому молоку. Вдруг Феникс, вздрогнув оперением и простонав, будто раненный, с обессиленными крыльями с высоты стратосферы падает вниз в туман. Дракон совсем потеряв его из вида, следует стремительно вниз с небес в молочную пелену земной жизни. Пролетая над горами и спускаясь в зеленые долины, наблюдая разные города и поселки и его обычных и не совсем обитателей двух миров (людей и духов), он неустанно зовет: «Фэн-Хуань!»

И тут на плоскогорье неподалеку от монастыря он видит прекрасный цветущий сад, в котором живет девушка с глазами цвета пасмурного неба, из которых льются слезы. Она так же мысленно зовет его, когда ежедневно поднимается к водопаду, чтобы умыться. Она вглядывается пристально в прозрачные струи воды, как будто пытается что-то вспомнить, и сильно грустит, когда кормит карпов в пруду. Иногда тоска разрывает ее настолько, что она встает на край водопада, падающего с плоскогорья в глубокую пропасть, и только шаг отделяет от пропасти полного отчаяния.

Вздрогнув всем телом, дракон очнулся ото сна. И сразу же решился лететь к старейшим за советом. Они приветствовали его еще издали золотым сиянием кольца мудрости, поведав Дракону о том, что сущность Феникса, когда-то разлетевшаяся на множество мельчайших осколков по всему бескрайнему космосу, соберется вновь в начале цикла и проявится на той маленькой голубой планете, где они встретились впервые.

– Я пойду за ней! Я найду ее, чего бы то мне не стоило! – не поблагодарив старейших, дракон уже мчался к голубой планете.

Отразившись в Южно-китайском море серебристой лентой, подобной лунной дорожке, он пронесся от одного его края до другого отталкиваясь лапами от облаков и разгоняя их хвостом. Под ним показался материк, покрытый зелеными горами, разрезанными долинами рек, и переливавшийся огоньками городов и поселений, как звездное небо в ясную ночь. Это была Поднебесная.

А где-то внизу, в горной деревне, где жили сборщики риса, заплаканная женщина перед маленьким алтарем молила семейное божество о сыне, а ее дочь мирно спала на рисовой циновке в глубине хижины. Муж был в отъезде, продавая и обменивая рис, выращенный их собственным потом и кровью, чтобы обеспечить семью.

Дракон услышал вопли бедной женщины в ночи и спустился ниже. Уменьшившись в размере, и невидимый человеческому глазу, он влетел в хижину через дымоход, и, вынырнув из потухшего очага, слегка разметав золу по полу, сел напротив женщины, и изогнув шею, заглянул прямо ей в глаза. Выбившись из сил и утирая слезы, женщина поклонилась алтарю, поправила фитили светильников, встала и направившись к дочери, легла с ней рядом. А Дракон свернулся кольцами у их ног.

Меньше чем через год, на исходе засушливого сезона в доме сборщиков риса ярко разгорелся очаг. Отец семейства нервно курил бамбуковую трубку, с прищуром смотря на наплывающие на ясное небо тяжелые тучи. Туда-сюда сновали повитухи с тазами воды и отрезами белой ткани. Страшный грохот прокатился от края неба до края земли, а за этим раскатом последовал плач новорожденного. Мужчина вскочил на ноги и влетел в хижину. Измученная родами жена в умиротворении лежала на циновках, а повитуха обмывала ребенка в медном тазу. Подняв глаза на мужчину, она с гордостью произнесла только одно слово: «Сын!» Усталый фермер опустился на колени перед своей женой и в восхищении прошептал ей: «Ты слышишь, дорогая, у нас сын… Боги услышали нас.» Капли дождя забарабанили по крыше ливнем, пробиваясь мелкими каплями сквозь дырочки в крыше.

Вдруг повитуха, пеленающая младенца, вскрикнула и отпрянула от него, резко вскочив. Новорожденный не по времени рано открыл глаза, в которых отразилась невероятная синь глубины моря.

Глянув ей через плечо, фермер лишь сказал усмехнувшись:

Не бойся, женщина. Смело делай свое дело. У тебя в руках дар богов. Теперь нам ничего боятся, он же пришел вместе с первым дождем, а это всегда благо.

Супруги назвали мальчика Ю-да-ливу, что означало «Дар Дождя», но в деревне не скоро привыкли к внешности, выделяющейся среди кареглазого населения, поэтому его прозвали Лан-Ян-тинг («Голубоглазый»). Размеренная жизнь сельских тружеников скоро наскучила пытливому мальчику, он конечно же как мог, помогал семье в посадке и сборе риса, а также с сельскими мальчишками ловил угрей на рисовых полях. Но каждый раз, вынимая ловушки, наполненные угрями, Голубоглазый чувствовал какую-то тоску и сострадание к этим гибким тварям, которые изо всех сил пытались выскользнуть из рук, и когда был один, то всегда выпускал их, а дома оправдывался, что ловушки были пусты. Лан-Ян-Тинг часто забирался на вершину горы, под которой террасами были расположены рисовые поля и пытался изо всех сил разглядеть, что там скрывается за молочным туманом.

Однажды отец взял его с собой в город в надежде, что мальчик приобщится к семейному делу и заменит его в старости. Впервые Лан-Ян-Тинг покидал деревню, чувство тревожной радости охватывало его, когда он увидел вершины соседних гор, новые селения и других людей, которые встречаясь по дороге, приветствовали их повозку, запряженную волами и до верха груженную мешками. Добрые урожаи собирали фермеры с тех времен, когда к ним в деревню спустился Дракон.

Город пестрел красками, зазывалами в торговые лавки, чайными и красными фонарями. Отец привязал волов и оставил Лан-Ян-Тинга сторожить повозку, а сам ушел в чайную договариваться с торговцами.

Голубоглазый лежал на мешках с рисом и смотрел в небо на проплывающие облака, как толпа пробегающих мальчишек отвлекла его от созерцания.

– Чего лежишь?! Пошли с нами, там танцуют драконы! – указал один из них в сторону городской площади, откуда доносились звуки гонга.

Подкинув волам травы и проверив их привязь, Лан-Ян-Тинг решил хоть одним глазком посмотреть на представление и отправился на площадь.

Происходящее с первых секунд заворожило деревенского юношу. Пять драконов – пять братьев: черный Сюань-Лун, зеленый Цинь-Лун, красный Чи-Лун, белый Бай-Лун и желтый Хуан-Лун боролись за обладание жемчужиной и за место на престоле Владыки всех Драконов. И вот возвращается из путешествия к звездам их отец Владыка Драконов Лун-Ван, забирает жемчужину и воцаряется на престоле. Естественно, что не сами владыки спустились с небес и поднялись из недр земли и с глубин океана, а команды людей, управляя красочными драконами, разыгрывали представление.

– Так вот кто здесь главный! – подумал Лан-Ян-Тинг, и когда артисты разошлись, нырнул в груду шелка, изображающего Владыку Драконов и накрылся его головой. Он мгновенно и бесповоротно решил оставить семью и крестьянскую жизнь, и во что бы то ни стало научиться так же управлять драконом.

Только когда стемнело, команды артистов пришли за драконами, чтобы переезжать в другой город, и начали грузить их в повозки. Лан-Ян-Тинг, уставший от новых впечатлений, уснул в груде шелка.

– В этот раз дракон какой-то тяжелый – замечает один из низкорослых двух парней, который с пучком на голове, что подошли и начали собирать груды шелка. – Ша, наставник, помогите нам.

– Это кто-то съел много за ужином, вот поэтому ему и тяжело. – отметил второй гладко бритый парень с начинающими пробиваться усами и бородой.

Голова дракона соскользнула с Лан-Ян-Тинга, и юноша был обнаружен.

– Бродяга!?… Ну я же говорил! – воскликнул парень с пучком.

– Я не бродяга! – спросонья произнес Голубоглазый. – Я Ю-да-ливу, но проще меня зовут Лан-Ян-Тинг из-за цвета глаз. – юноша откинул шелк и встал в полный рост, а настоятель поднес к его лицу фонарь.

– Да, удивительно. И что же ты здесь делаешь? – спросил настоятель, поглаживая бородку.

– Я хочу так же управлять драконом и буду выступать вместе с вами!

Артисты, включая настоятеля, рассмеялись.

И действительно, именно в этой команде не хватало участника, поэтому Лан-Ян-Тинга приняли радушно и накормили остатками, захваченными с ужина, которым местное население потчевало гастролирующих артистов.

Возглавлял команду Ше Мин, в бывшем монах монастыря Шаолинь, которого выгнали за постоянные шутки над настоятелем и послушниками. Эмоционального и взрывного юношу с пучком на голове звали Ма, а бритого рассудительного По. По и Ма постоянно спорили друг с другом и даже дрались иногда, а Ша (высокий худощавый парень с длинными руками) потешался над ними как мог, подначивая то одного, то другого.

Не избалованному крестьянскому юноше пришлась по душе кочевая жизнь артистов с танцующими драконами, он практически не вспоминал семью и родную деревню. Кочуя по городам Поднебесной, он за год узнал больше, чем за все семнадцать лет в деревне.

Под руководством настоятеля Ше Мина Лан-Ян-Тинг быстро освоил управление драконом, и вот его уже нельзя было отличить от остальных участников команды. А со временем его мастерство возросло настолько, что он единодушно был избран управлять головой верховного дракона Лун-Вана. И каждый раз, когда во время выступления Покровитель Поднебесной выходил на площадь, чтобы приструнить своих борющихся сыновей, толпа зрителей сначала затихала, а потом взрывалась овациями и возгласами, кидая под ноги артистов заготовленные цветы, как приношение Великому Духу.