Любопытно, он когда батончики принес? Сто процентов утром, тогда у него вроде еще ничего настроение было, а вот вечером выглядел так, будто эти вкусняшки скорее бы мне засунул туда, откуда им выходить положено. В любом случае мой желудок уже не ощущался прилипшим к позвоночнику, а значит, день заканчивался не так и плохо. Я растянулась на спине, кайфуя от постепенного расслабления мышц, и закрыла глаза. И распахнула их, по ощущениям, уже всего несколько мгновений спустя, пытаясь схватиться в темноте за несуществующую опору и остановить жуткое падение. Но ничего не вышло. Мое тело неслось вниз по крутой каменной лестнице в приютский погреб, ломая, кажется, одну кость за другой. Кто-то толкнул меня. Растянувшись внизу, я перевернулась, хрипя от жуткой боли, и попыталась закричать, призывая помощь, и хоть как-то подняться. Но тут меня дернули за волосы, вынуждая опять упасть на спину, а вокруг шеи захлестнулась петля. В полутьме промелькнула щуплая фигурка, зловеще сверкнули глаза, раздалось какое-то жужжание, и петля стала затягиваться, одновременно поднимая меня с пола.
– Помнишь Марию Монелло, злобная сука? – узнала я свой дрожащий от сдерживаемой ненависти голос. Не такой, как сейчас, но все же мой. – А Марка Ригана? Эти ребята были влюблены друг в друга, а ты унизила их перед всеми, растоптала их чувства, выставила грязными, порочными и заставила убить себя, потому что они с этим больше не могли жить. Ты показала всем вокруг, что любовь – это плохо!
Петля сжималась все сильнее, пола касались уже лишь кончики пальцев, тело полыхало болью, горло не слушалось, не позволяя закричать о помощи.
– А Люси Мортимер помнишь? Клива Сеймура? Чена Квана? Над каждым ты издевалась, раз за разом, снова и снова, а теперь их нет! А ты живешь! И трахаешься со сторожем Менни, пока муж дожидается тебя дома. ТЫ! Та самая, кто опозорила и довела до самоубийства двух влюбленных ребят, не заходивших дальше поцелуев!
Сознание стало уплывать, и последнее, что я услышала на грани между сном и явью – свое шипение: «Ты знаешь теперь, за что умираешь».
Скривившись от фантомной боли, я перевернулась на бок. Нет, и тут я раскаиваться не собираюсь. Таких мерзавок, какой была наставница Карина, вообще нельзя к детям и близко подпускать. А если кто-то был настолько слеп и безразличен, не замечая всех тех суицидов, которые случались в ее классе в разы чаще, чем в остальных, то пусть он и взваливает на себя ответственность за то, что мне пришлось избавить от этой гадины мир. И да, в этом смысле у меня нет никаких половых предрассудков и заблуждений. Среди женщин мразей ничуть не меньше, чем среди мужчин, они просто чаще всего более скрытные и изощренные.
Второй раз я, почти ожидаемо, проснулась, крича и держась за лицо над правым глазом. Отдышалась, прислушалась: шагов топающего за мной злющего ликтора не слышно. Ну, в таком случае спим дальше. Но не тут-то было. Показалось, я и пяти минут не проспала, прежде чем подскочить от ощущения, что захлебываюсь кровью, пытаясь орать от боли в отрубленном среднем пальце и паху под аккомпанемент собственного презрительно-насмешливого бормотания.
– Эй! – возмутилась я в темноту. – Не хотите что-нибудь и на завтра оставить? А то программка сегодня что-то насыщенная! Кем потом тыкать будете?
Естественно, ответа я не получила, и остаток ночи провела спокойно. То бишь без всяких сновидений вовсе, или, по крайней мере, среди них не было ни одного, которое я смогла бы вспомнить, когда дверь залязгала, возвещая о подъеме.
Сегодня Крорр, очевидно, не склонен был даже изображать подобие вежливости и в камеру за мной не входил.
– На выход, Войт, – скомандовал он. – Мусор за собой прихвати!
Я послушно забрала упаковки от батончиков и почти пустую бутылку. Вот интересно, я должна его поблагодарить за то, что не дал помереть с голоду, или раз это, типа, в обход им же установленного наказания, то лучше помалкивать и не нарываться? И, кстати, что-то там было еще про физическое взыскание на усмотрение командира. Физическое. На усмотрение. Невольно вздрогнула, вспомнив тот, ну, скажем, неловкий момент зависания в ликторской личной ванной с владельцем за спиной, глядящим на меня так, словно он хотел меня употребить во всех существующих смыслах. Или наказать? Взыскание ведь не может носить сексуальный характер? Нет? Да? У меня проблемы с головой, если меня вообще подобные варианты развития событий посещают? Само собой, у меня в принципе с головой не порядок, нормальные люди не совершают того, что я делала в своей жизни, но эта мысль с вероятностью быть наказанной подобным образом диковата даже для меня.
– Спасибо, декурион Крорр! – все же решила я поблагодарить, не уточняя, правда, за что именно.
Никакой реакции от Крылатого не последовало. Вчерашнее построение и загрузка в транспорт повторились, только в этот раз летели мы чуть дольше. Неужели нагрузки будут повышать в таком ускоренном темпе? Уставшим никто вокруг после вчерашнего забега не выглядел, и даже Вероника, которая, заметив меня, с чего-то стала улыбаться и махать рукой, будто мы подружки не разлей вода, сияла здоровым румянцем, превратившим ее из давешней бледной поганки в очень привлекательную девушку. Я отвернулась от нее, проигнорировав дурацкое проявление дружелюбия, и совсем не искала взглядом Итана-Тощего, но, однако же, краем глаза заметила, что он пялится на меня со своего места и чему-то слегка ухмыляется.
Высадка, напутственная речь, на этот раз от Красной, и мы побежали. Я, поразмыслив, решила поддерживать более высокий темп, чем вчера, сохраняя небольшую дистанцию с лидирующей группой. Компания в пути мне ни к чему, но двигаться вблизи основной толпы все же безопаснее, чем тащиться в одиночку, как выяснилось накануне. Конечно, сомневаюсь, что ежедневно будут находиться желающие замочить меня, но, учитывая мою способность приобретать «доброжелательно» настроенных, чем черт не шутит.
– Быстро восстанавливаешься, злючка, – псевдо-Итан пристроился рядом, хотя уверена, с такими длиннющими ногами он мог давно умотать далеко вперед.
– И что на это раз тебе нужно? – зыркнула я на него.
– Ну здрасте, мы же теперь друзья! А друзья держатся вместе, потому что так веселее. Правда, я не верю в дружбу между женщинами и мужчинами, ну разве только в ту, что с особыми привилегиями. – Новый акт клоунского шоу стартовал?
– Ты девственник? – язвительно спросила, стараясь не сбиться с дыхания.
– А я похож на девственника?
Нет, вот нисколечки. Мне вообще плевать, на кого он похож.
– Да. Другого объяснения тому, что ты постоянно отпускаешь пошлые намеки и крутишься рядом, искушая врезать тебе между ног, кроме как наличие критической массы спермы в твоем организме, я не нахожу.
– Ага, вот ты и призналась! – довольно фыркнул кандидат на позу эмбриона. – Я тебя искушаю. Спасибо, детка, за откровенность. Ты меня тоже заводишь. Даже когда в одежде.
– Ясно, – я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. – Ты из этих, которые тащатся от боли и унижений. Нравится, когда тебя бьют и пинают злобные тетки в черной коже, извращуга?
– Как же приятно, что ты тратишь столько мозговых усилий, пытаясь постигнуть мою внутреннюю суть, Сочные сиськи. – Бежит, ржет как конь и даже ни капли не задыхается, поганец. – Хотя я с удовольствием поменялся бы ролями и занялся постижением и достижением твоих внутренних глубин. Потратили бы время с большей пользой, честное слово.
– Странно, а я вот не усматриваю ни единого полезного лично для меня варианта тратить время с тобой. Но ты на свой счет не принимай, я вообще ни с кем не вижу смысла тратить его совместно. – На кой черт я с ним говорю? Таких недотроллей лучше вовсе игнорировать. – Метнись вон лучше мухой к Вероничке и устрой ей еще один сеанс игры в последнего в мире героя.
Мизерный дефект слуха – небольшая цена за право называться гребаным рыцарем, ага.
– Де-е-етка, ну нельзя же быть такой ревнивой! – неожиданно заорал этот паяц так громко, что бегущие последними впереди нас стали любопытно оборачиваться. – С другими у меня просто ничего не значащий секс, бессмысленный и беспощадный, а с тобой – высокие чувства! Я понимаю, на первый взгляд сложно увидеть разницу, но она есть и огромная! Сиюминутное и вечное, поверхностное и глубокое, свободное и тугое, влажное, горячее…
– Боже, если бы мне не грозило в этот раз уже точно схлопотать от ликторов вышку, я бы тебя сейчас с таким удовольствием придушила! – зашипела, ускоряясь, но гад не отставал.
– Вот видишь, твои чувства ко мне недостаточно глубоки, чтобы рискнуть всем, а вот мои напротив! – Я сжала зубы, мечтая о затычках для ушей, и вдруг он молниеносным движением схватил меня за руку, присел и, словно мешок с мукой, взвалил на плечи, в конце обхватывая еще и бедро для удобства. И все это быстрее, чем я даже успела понять, что он делает, не то что отреагировать, а на свою скорость я не жалуюсь.
Но мое ротозейство длилось недолго. Свободной рукой я вцепилась в его волосы, с силой дергая голову назад, и без всякой пощады саданула коленом в район уха или скулы – куда уж пришлось. Тощий издал какой-то резкий звук, даже сейчас бесяще напоминающий краткий смешок на выдохе, и попытался поймать мою вторую ногу, даже не думая остановиться. При этом он ослабил хватку, и я не упустила возможности извернуться, стараясь соскользнуть с него, да еще и пнуть в поясницу вдогонку, прямо в полете. Но этот мерзавец был неимоверно быстрым. Он уклонился и успел поймать меня за ботинок, не давая быстро откатиться после приземления на спину. Вторая нога также не достигла цели, а прежде чем я успела сгруппироваться, он бросился вперед, не просто накрывая меня собой, а практически вдавив в песок. Запястья зафиксированы его пальцами, будто наручниками, узкие бедра оказались втиснуты между моих ног, варианта ударить, кроме как лупить по голеням ботинками сзади, нет. – Давай, отжарь эту дерзкую суку! – раздался чей-то голос как раз тогда, когда я почти смогла врезать лбом в переносицу псевдо-Итана.
– Обойдусь без советов всяких трусливых неудачников! – огрызнулся он, снова чудом уклонившись от моего выпада, и подначил меня: – Ну же, это все что ты можешь, детка? Давай, сделай плохому парню больно, или он прямо сейчас сделает тебе хорошо!
Нет, ну мудачин такого сорта мне еще, пожалуй, не попадалось.
– А может, я хочу сразу хорошо? – прошептала я, толкнувшись бедрами к нему и демонстративно похотливо облизнувшись.
– Ага, так я и купился, Войт! – ухмыльнулся он, но уставился на мои губы не отрываясь.
– Ну и слабак! – насмешливо фыркнула, отворачивая голову. – Слезь с меня и не трать на детские игры время взрослых тетенек, мальчик.
– Я ведь об этом миллион процентов пожалею, – пробормотал Тощий и все же наклонился, потянувшись к моему рту. И, естественно, пожалел, провидец хренов, как только я вцепилась в его нижнюю губу как пиранья. Однако, вместо того, чтобы отстраниться, визжа от боли, он только прижался сильнее, щедро делясь со мной медным вкусом собственной крови.
– Встать, новобранцы! – похожий на грохот ледяного обвала голос Крорра прогремел над нами, предвещая скорые неприятности. – Потрудитесь объяснить, какого черта тут случилось!
Глава 13
Я прищурилась, посылая наглецу «вот сейчас ты станешь покойником» взгляд и постаралась столкнуть его хоть и тощую, но необыкновенно тяжелую тушу с себя.
– Да, скажи ему, что тут происходит, – успел прошептать он, прежде чем скатиться и вскочить на ноги.
Я последовала его примеру, вставая перед Крорром и Красной. Первый гневно щурился, вторая смотрелаа, скорее, с любопытством и легким недовольством.
– Рекрут Мак-Грегор, пояснения, – сказала она голосом, который сейчас был таким же мягким, как шелковая удавка, сжимающая горло. Ага, ну вот я и узнала твою фамилию, приставучий мерзавец. Не то чтобы она меня и вправду интересовала, особенно учитывая, что грозит за нападение. Наше близкое знакомство будет недолгим, надеюсь. Покосилась на псевдо-Итана и позволила себе зловещую ухмылку. Ни тени страха не заметила у него, пока мы были лицом к лицу, но едва предстал перед командирами, тут же натянул маску покорной, едва ли не робкой овцы. А вот в ответ на мой почти торжествующий взгляд уголок его рта чуть приподнялся, а в карих глазах мелькнуло то самое, ехидно-подначивающее выражение, перед тем как он преданно уставился на свою ликторшу.
– Войт! – гаркнул на меня Крылатый.
– Она первая напала на него! – не давая мне и рта открыть, крикнул кто-то отважный из-за спин столпившихся неподалеку новобранцев, прервавших кросс ради нашей потасовки.
– Точно, эта злобная девка неисправима! В расход ее! – сразу несколько голосов. Ну да, я в курсе своей необычайной популярности.
– Хорош брехать, козлы! – перекрыла мужские голоса Хильда, и ее тут же поддержали другие девчонки: – Не трогала его Войт! Он сам все начал!
В ответ посыпались оскорбления от самцовой половины, дамы тоже за словом в карман не полезли, и поднялся жуткий шум.
– Новобранцы, прекратить бардак и выкрики без разрешения! – вызверился на них Крорр. – Немедленно продолжить выполнение поставленной задачи! Живо!
Ворча и препираясь, толпа развернулась в нужном направлении и постепенно стала набирать прежнюю скорость.