Ключик

– Что в нем может нравиться, Пич? Он грубый, злобный, такой огромный, что просто оторопь берет…

Эмма порывисто отвернулась к небольшому окну, чтобы не выдать эмоции.

– Точно, Джимми. Он именно такой, каким и нужно быть настоящему мужику, а все остальные на его фоне долбаные слюнтяи и детский сад, младшая группа. А как он оснащен, Джимми! – закатила глаза Пич. – Я видела его в душе пару раз с утренним стояком, чуть язык не проглотила…

– Пич! Я плевать хотела на то, как… мм-м… «оснащен» лейтенант Сеймас! Он мой командир и злобный здоровенный засранец! Этой информации о нем мне вполне достаточно!

– Дурочка! Никому на этой базе, у кого есть вагина, не наплевать на то, что между ног у Сейма! Это же просто какая-то гребаная башня Изенгард! Только никто здесь не может похвастаться, что хоть разок побывал на ее вершине. Стальной Сейм, мать его, недосягаем.

– Почему? У него есть девушка?

– Нет. По крайней мере, не такая, о которой кто-то бы знал. Болтают, что он посещает определенные тематические клубы в городе, ну, знаешь, где дамочки любят, чтобы их связали, отшлепали и трахнули пожестче…

– Пич, слишком много лишней информации! – застонала Эмма, закрывая уши почти в отчаянии.

– Эй! Я лишь пытаюсь сказать, что считаю, что это просто глупый треп. Никто не видел ничего своими глазами. Просто этот мужик – натуральный кусок льда, и ни одна из нас, что облизываются на него все это время, не получила даже намека на шанс попробовать его на вкус. Понимаю, что он молодой здоровый самец и должен где-то трахаться. Но никто и никогда не слышал от него об этом. Парни любят почесать на эту тему языками, похвастаться своими реальными или вымышленными победами. Но только не Сейм. Его личная жизнь – чертова загадка века, Джимми.

– Мне-е-е плева-а-ать! – протянула Эмма, почти рыдая.

Хотя это, конечно, было ложью. Отчасти. Эмму на самом деле не интересовали пристрастия и похождения Сеймаса. Но стоило признаться, что это вовсе не значит, что ее совсем уж не занимал он сам. В его присутствии она почему-то чувствовала себя взволнованной и рассеянной. Теряла концентрацию каждый раз, когда он маячил где-то поблизости все эти годы. И это злило и сбивало с толку. А теперь еще ей придется тесно взаимодействовать с ним каждый день. И это не могло оставить равнодушной. Но рассказывать об этом кому-то, а уж тем более болтливой Пич, она не собиралась.

– Ладно, ладно, Джимми! Не хочешь говорить об этом – не надо! Я подожду, пока ты сама дозреешь! Только очень прошу, если уж положишь на кого-то тут глаз, просто скажи мне, и я поведаю, что любой из себя представляет!

– Я так и сделаю! – рассмеялась Эмма. – Тем более если учитывать то, что ты знаешь о каждом, у меня все шансы после твоих рекомендаций остаться вечной девственницей.

Пич подняла брови, словно раздумывая над словами Эммы.

– А ведь и верно, – со смехом согласилась она. – Если ты будешь слушать меня, то окажешься в этом смысле в полной безопасности! Кстати, время обеда! Пошли в буфет, я жрать хочу зверски!

При подходе к буфету Эмма услышала гул множества голосов и взрывы молодецкого хохота и опять немного оробела. Встречавшиеся по дороге бойцы нагло пялились на них с Пич и отпускали скабрезные шуточки. Но Пич не оставалась в долгу и отбривала всех так, словно этому всю жизнь только и училась, оставляя парней растерянно, а иногда гневно подыскивать слова для достойного ответа, пока сама, чувственно покачивая бедрами, шла вперед. Эмма практически восхищалась этой манерой девушки совершенно невозмутимо отвечать на любые пошлости, вводя иногда в смущение самих парней.

Ей случалось и раньше бывать в столовой с отцом, но сегодня все было по-другому. Когда они выбрали еду, Пич махнула головой ей в сторону стола в дальнем, относительно тихом углу. Там уже удовлетворяли богатырский аппетит оба брата. Они вполне дружелюбно отсалютовали им с Пич ложками и даже промолчали. Видимо, есть и одновременно придумывать, как зацепить окружающих, у них не получалось. Зато Пич болтать ничего не мешало.

– Парни, какие планы на вечер? – кивнула она близнецам.

– А что, бывают варианты? Напиться и потрахаться, – фыркнул Сидда.

Эмма запомнила рисунок меток на их шеях и теперь не путала братьев.

– Просто предлагаю, типа, отметить появление нового члена в команде.

– Хм… Поддерживаю! – откликнулся Брант. – Как ты, пичужка, готова стать взрослой девочкой и выпить с большими дядями?

– Что? – Эмма встрепенулась и отвлеклась от наблюдения за Киросом и Сеймасом, которые теперь с подносами направлялись в их сторону. – Нет! Я не хочу пить и не стану выходить с базы!

– Да ладно тебе, Джимми. Не нужно быть такой занудой! Пойдем повеселимся! – стала уговаривать ее Пич.

– Эй, кто тут говорит о веселье! Я готов участвовать! – раздался знакомый голос со спины, и Эмма, обернувшись через плечо, чуть не подавилась, увидев того самого парня, что прижимался к ней голышом в предбаннике душевой. Сейчас он уперся в спинку ее стула руками и склонился к самой шее Эммы.

– Отвали, Михей! Тут, типа, частная вечеринка планируется, только для своих! – раздраженно ткнул в сторону парня ложкой Сидда.

В этот момент Кирос и Сеймас дошли до стола, и блондин плюхнулся напротив Пич. Лейтенант поставил свой поднос напротив Эммы, но пока остался стоять, упершись убийственным взглядом в Эмму и парня, так близко стоящего к ней.

– Что обсуждаем? – бодро спросил Кирос.

– Сегодняшнюю вечеринку по поводу прибытия Джимми в наши ряды! – ответила Пич. – Но тут некоторые не понимают, что праздник будет только для своих.

– А разве я не свой? – наигранно обиженно отозвался Михей. – Малышка так сегодня терлась об мой член, что я теперь прям самый что ни на есть свой! Так что я тоже участвую! Куда идем?

– Можете идти, куда хотите! – прорычал Сеймас, резко усаживаясь. – Но только без самой Джимми! У нее сегодня вечерняя тренировка! После того как она сегодня облажалась на спаррингах, ей долго увольнительная не светит.

Все удивленно уставились на лейтенанта, но возразить никто не посмел. Только Кирос пробормотал «Это жесть!» себе под нос. Эмма же едва не расплакалась, проглатывая обиду. Она облажалась? Значит, вот как он о ней думает? Но разве это справедливо, и она была так уж плоха? Горя гневом, она уставилась на огромного мужчину через стол, желая спалить его на месте. А Сеймас же с абсолютно равнодушным лицом набил рот и смотрел прямо на нее, словно желая насладиться эффектом от собственных слов, и, только прожевав, поднял глаза на все еще маячившего за спиной у Эммы Михея и ткнул в него пальцем.

– Боец, если не ошибаюсь, твоя группа ест во-о-он там. Так какого черта ты делаешь здесь?

– Что-то я не помню правил, запрещающих находиться в любой части столовой, Сейм, – огрызнулся Михей.

– Может, правил и нет. Но я, как старший по званию, говорю тебе свалить на хрен и не мешать принимать пищу члену моей группы! У нее все равно на тебя времени не будет ни сегодня, ни вообще в ближайшее время, потому что она будет впахивать с утра до ночи, устраняя пробелы в своей подготовке! Так что вали отсюда! Желаю хорошо повеселиться вечером в городе!

– Сука! – еле слышно прошипел Михей и демонстративно опять склонился к Эмме. – Еще увидимся, красавица!

Все доедали в полном молчании, и никто не смотрел на Сеймаса. Когда Эмма поднялась, чтобы уйти, лейтенант окликнул ее:

– Боец Джимми!

– Да, сэр?

– У тебя на отдых полтора часа, а потом изволь явиться на полосу препятствий первичной сложности. Посмотрю, на что ты способна в поле.

– Но, сэр, я давно уже с легкостью прохожу полосу препятствий четвертого уровня… – попыталась возразить Эмма.

– Здесь я решаю, что вы делаете с легкостью, а что кое-как, боец Джимми! Через полтора часа на полосе для новичков! Приказ ясен?

– Так точно, сэр! Могу я идти?

– Свободна!

Эмма, развернувшись, зашагала к выходу, стараясь не перейти на бег.

– Сейм, ну, может, не стоит так… – начал Кирос.

– Напомни мне, кто здесь командир группы?! – продолжая меланхолично жевать, спросил лейтенант.

– Ты, – глухо ответил блондин.

– Ну вот и чудно, что ты об этом помнишь. Еще у кого-то проблемы с памятью имеются?

Ответом было молчание.