Бедствие для фейри

Я успела только взвизгнуть, и тут же была водружена верхом на шею принца. Он зашагал в толпе, громко прося пропустить нас. Мы буквально сбежали с базарной площади, и у меня была возможность с моего насеста хоть чуть-чуть рассмотреть бурлящую толпу вокруг. Когда мы выбрались, Фрай не спустил меня, а, наоборот, прибавил шагу и почти рысью донес до ворот замка. При этом мы хохотали всю дорогу, сама не знаю почему. Наверное, у влюбленных что-то происходит с мозгом, что они безостановочно улыбаются, как идиоты, и хохочут без всякого повода. Как же меня это раньше в моих подругах раздражало, и вот поди ж ты, сама заразилась тем же вирусом.

В общем, дни до свадьбы летели очень быстро. Мы, как и обещал Фрай, летали на драконице. Делать это в седле было не в пример удобнее, тем более меня пристегнули и все время придерживали. Фрай показал мне много прекрасных мест с воздуха и пообещал, что мы обязательно посмотрим каждое из них после свадьбы. Позже. И что-то в его голосе и в том, как он касался дрожащими, жадными губами моих плеч и шеи, говорило мне, что будет это намного позже.

Единственным тяжелым моментом было ежевечернее расставание. Вот не подумайте, что я такая озабоченная, но оторваться от моего принца добровольно у меня не получалось. Я вся истомилась и извелась под его горячими взглядами и губами. И я видела, что если все же потребую, чтобы он остался на ночь, то вся решимость Фрая пойдет прахом. И если честно, я теперь уже действительно верила, что, начав, мы остановимся не скоро. Все чаще, когда я доводила нас обоих поцелуями и ласками до ручки, в глазах моего принца разгорался такой дикий пожар, что я начинала побаиваться – достанет ли мне сил его затушить. Каждый вечер Фрай с мучительным стоном отрывался от меня и буквально сбегал, обещая отыграться сразу после свадьбы.

За пару дней до бракосочетания стали прибывать благородные лииры с сопровождающими и прислугой. Замок стал напоминать разворошенный муравейник. Теперь завтраки проходили в большой столовой. Она была по размерам чуть меньше футбольного поля. И теперь, прежде чем поесть, я должна была познакомиться с десятком, а то и больше этих благородных дамочек с капризным изгибом губ и не запоминаемыми именами. Причем почему-то в отличие от мужчин, они, похоже, не особо-то и радовались возвращению солнца в их страну. Возникало впечатление, что им или все равно, или даже этот факт их раздражает. Были среди дамочек и те самые, которые пытались изобразить обморок в тот достопамятный день моего представления обществу в качестве невесты принца. Уж их-то взгляды точно говорили мне, как им хочется, чтобы я упала на месте и испустила дух в страшных корчах. А то, что Фрай постоянно, не стесняясь, обнимал и целовал меня при любом удобном случае, вообще вызывало у них спазм лицевых мышц и несварение, потому как они, то и дело ссылаясь на недомогание, просили увести их из-за стола.

Я исподтишка наблюдала за моим принцем. Чего греха таить – ревновала его, хоть и пыталась изобразить, что мне плевать. Но Фрай словно и не видел никого, кроме меня.

Единственный раз, когда мое настроение было испорчено – это за день до свадьбы, когда прямо с утра в мои покои ворвалась растрепанная и красная от гнева та самая вобла, рыдавшая на груди Фрая на тренировочной площадке.

Фрай, как обычно, только успел меня разбудить, осыпая поцелуями лицо и шею. Вобла остановилась и заверещала:

– Ты жалкая, никчемная человеческая шлюха! Ты думаешь, что ты победила?!

Фрай мгновенно вскочил и пошел к ней.

– Лиира, не смейте оскорблять мою невесту. Покиньте ее покои и не унижайте себя столь недостойным поведением.

– Недостойным?!! – взвизгнула вобла и бросилась на моего принца, вцепляясь и пытаясь обнять. – Мне плевать, насколько достойно или нет это выглядит. Ты мой, Фрай, любимый!!! Ты не можешь жениться на этой человеческой бестии только из чувства долга! Мы ведь любим друг друга! И об этом знают все! Все, кроме этой тупой иномирянки! Что ты о себе возомнила, дура! Думаешь, такой, как принц Фрай, мог хоть посмотреть в твою сторону, если бы его к этому не вынуждали крайние обстоятельства и долг перед государством? Он любит меня! Всегда любил и всегда будет любить. А с тобой просто…

В этом момент Фрай схватил чокнутую воблу и, зажав рот, понес к двери.

– Прости, жизнь моя, я скоро вернусь, – сказал он мне и захлопнул двери.

А я осталась сидеть на кровати и размышлять. Может ли быть в том, что орала тут эта больная, хоть часть правды? Может ли быть хоть какой-то расчет в нашей с Фраем свадьбе? Да нет, бред какой-то. Ну, какая выгода для государства фейри может быть в нашей женитьбе? Хотя, конечно, подозрительно все. И как-то быстро. Будто они боятся, что я опомнюсь и передумаю. Какая-то странная поспешность и постоянные недомолвки. И я еще – дура влюбленная. За эти дни так и не задала Фраю ни одного интересующего меня вопроса. Да и на половину тех, что задала, Фрай только улыбался, целовал меня и говорил: «Я все расскажу тебе позже».

Но тут вернулся Фрай и, глянув на мое лицо, нахмурился.

– Извини меня за то, что тебе пришлось это выслушать.

– Что ж поделаешь. Я понимаю, до меня ты жил не монахом. Я ведь тоже не ангелок. Девушка, видимо, на что-то рассчитывала. Может, она и права, и беря меня в жены, ты очень ошибаешься…

– Алесия, жизнь моя! – И я в секунду оказалась распластанной на усыпанной цветами постели под мощным телом моего принца. – Умоляю, не злись на меня и прости мне мои прошлые ошибки! Клянусь, что никогда ничего никому не обещал! Я не обманщик и не подлец! Ты для меня первая и единственная, а все, что было раньше… это просто совсем другое.

– Ну, да, ты просто любвеобильный и свободный мужчина-фейри! – усмехнулась я.

– Больше нет. Для меня больше нет свободы с того момента, как я увидел тебя, – страстно прошептал Фрай, ловя мои губы.

– Так, выходит, я лишила тебя свободы? Я твоя тюрьма? – Я не позволила ему закрыть мне рот поцелуем. – Ты жалеешь, что теряешь свободу?

– Любовь моя, какая же ты глупышка! Я так счастлив, что не могу это выразить словами. Нет таких слов. Я так безумно рад, что ты все же согласилась забрать мою свободу. Я хочу принадлежать тебе. Тебе одной, навечно. И если бы ты отвергла меня, то я до конца дней только и мог бы, что смиренно просить тебя забрать ее у меня. Для меня есть теперь только одна настоящая свобода – любить тебя и надеяться, что я так же любим тобой! – И упрямый фейри все же поймал мои ускользающие губы и впился в них, порождая в моей бедной головушке смерч, начисто выметающий из мозгов все плохие мысли и сомнения, а в теле – лесной пожар, который уже не затушить.

Мы целовались, как одичавшие, рыча и кусая губы друг друга. Фрай будто обезумел, не в силах больше себя сдерживать. Его большое тело вжимало меня в кровать. Движения бедер и мощная, твердая плоть, которой он с хриплыми стонами терся об меня, не оставляли сомнения в том, что мой принц сорвался в штопор. Его взгляд, встретившийся с моим, сжигал таким диким темным пламенем, что на мгновение мне даже стало страшно от его дикой, первобытной мощи. Это был уже не нежный принц Фрай. Из этих глаз на меня смотрела сама страсть, чистейшее желание в своей необузданной силе. Словно стихия, готовая с легкостью алчно пожрать все вокруг. Я тонула в этой его первобытной жажде, пропадала навсегда, теряя себя и находя НАС. Эта неумолимая потребность точно сочилась из его тела и впитывалась моим с каждым поцелуем, с каждым нетерпеливым и жадным скольжением его рук по моему телу, и я сама, наполняясь ею, становилась такой же, как Фрай. Безумной, желающей, необузданной…

Стук в дверь мы услышали не сразу. Судя по всему, стучали давно. Фрай, сотрясаясь всем телом, оторвался от моей кожи и издал бешеный рык, больше подходящий льву в дикой ярости, чем человекообразному существу.

– Все прочь!!! – рявкнул он, не отрывая от меня яростного, голодного взгляда.

Да я сама готова была вопить и дрыгать ногами в разочаровании.

– Принц Фрай, – раздался из-за двери голос тени, – прибыла ваша мать и ожидает вас и лииру Алесию к завтраку.

– Мама! – простонал Фрай, скатываясь с меня.

– Может, ну его к черту? Давай запремся или сбежим? – предложила я.

Ну, в самом-то деле, сколько же можно издеваться надо мной бедной-то?

– Любимая, жизнь моя, счастье мое, – Фрай нежно гладил мое лицо. – Один день! Один бесконечный день, и мы убежим ото всех, обещаю. И не вернемся к ним, пока сами не захотим.

– А если я никогда не захочу? – надулась я.

– То никогда и не вернемся.

– Скучно тебе со мной не станет?

Фрай улыбнулся такой грешной искушающей улыбкой, что у меня опять все внутри заполыхало.

– Мне с тобой точно нет. А вот у тебя скучать времени еще долго не будет. Впрочем, и сил тоже. Так что пойдем завтракать, тебе скоро, ой, как понадобится вся твоя энергия. Все, что есть.

И он, подхватив меня, как обычно, понес в ванную.

Уже на подходе к большой столовой я услышала какие-то визгливые вопли и вопросительно посмотрела на моего принца. Фрай нахмурился и только крепче прижал меня к себе.

– Что случилось-то? – все же спросила я.

Фрай тяжело вздохнул.

– Мама не в духе. Видимо, ей сообщили, что Симур опять пропал.

– А он что, правда пропал? – удивилась я.

Фрай с озабоченным видом кивнул.

– Да. В тот день, когда ты убежала во второй раз. Его видели за завтраком, и все. Потом был переполох, все искали тебя и как-то сразу не заметили его исчезновения.

Это что же выходит, что тогда Симур, судя по всему, точно не просто так ко мне приходил. И хоть и изображал из себя озабоченного козла, я же и тогда видела, что действительно хочет со мной о чем-то поговорить. Но появилась Мрия, и разговор не состоялся. А вдруг он хотел что-то важное сказать?

В этот момент мы уже вошли в столовую. Во главе стола рядом с лордом-правителем сидела тетка (прости господи, моя будущая родственница) и вопила дурным голосом на понурых мужиков-фейри. Была она совсем не пожилая и даже вполне красивая, но визг и яростно-презрительное выражение лица совершенно портили впечатление от ее красоты.

– И когда вы все собирались мне сообщить, что мой дорогой Симурчик пропал? – орала она. – Куда вы все смотрели? Разве мало было того, что он уже покидал нас на целых два года? Вы должны были глаз с него не спускать! А вы все чем занимались?

Лорд-правитель что-то пытался тихо втолковать истеричке, но она только отмахивалась и продолжала вопить. Но тут лорд-правитель заметил нас с Фраем и, взяв жену под локоточек, кивнул в нашу сторону. И злобная дамочка преобразилась на глазах. Прямо какая-то волшебная метаморфоза произошла. Только что была злобная визжащая фурия, и вот уже прямо ангел с благостной улыбочкой на лице. И лишь на доли мгновения до полного преображения мне показалось, что она бросила на Фрая полный ненависти взгляд. Хотя, конечно, может, у меня и глюк. Ведь не может мать смотреть на сына с лютой ненавистью? Я еще понимаю на меня. Типа явилась и ее драгоценную кровинушку захомутала. Но на Фрая-то за что?

– Дети мои! – Она вскочила из-за стола и резво понеслась нам навстречу.

– Калисия, осторожно! – подорвался следом лорд-правитель.