Равнобезумство «нет» и «да» —
Извечный повод для гордыни:
Пусть всё исчезнет без следа! —
Пусть мир разверзнется пустыней!
Пусть за оградой скорбных лет
Нас пламя адское пригреет! —
Равнобезумство «да» и «нет»
Скудельной плоти не жалеет…
И – слово за слово – душа
В глазах застынет овдовевших, —
И этот лёд не продышать,
Как лёд окон заиндевевших.
И день сплетётся без затей,
А ночью выморочат ловко:
Надежда – щедрый казначей,
Мечта – наивная плутовка…
В плену бестрепетных минут
Отрадней жизни – сновиденье,
Где в зримых обликах живут
И Божья правь и наважденье.
Но нам сквозь сон не разгадать,
Что прорицается, что мнится,
И кто дарует благодать
В нездешнем Мире проЯвиться, —
К нездешней радости припасть,
Нездешним грёзам причаститься, —
О, эта тлеющая страсть
Бесплотной явью вдохновиться!..
И вздохом странным – «хорошо!..»
От снов открестишься невольных…
…Как примириться мне с душой,
Чтоб Жизнь не чувствовать так больно?!
17 июня 1985 г.
«Мой заблудший! Мой опальный…»
Да неужто весь век —
до последней черты —
Буду помнить тебя?!..
Буду верить, что ты
Из грядущей мечты
из былого огня
Окликаешь Любовь —
призываешь меня…
3 мая 1984 г.
Мой заблудший! Мой опальный! —
Мой далёкий и чужой! —
В час предсветный, в час печальный,
Ты опять передо мной.
В час печальный, в час тревожный —
Ни во сне, ни наяву —
Ты подходишь осторожно
К изголовью моему.
И рукою – нежной, доброй —
Чуть касаешься волос,
И сияют грустью долгой
Очи, ясные от слёз.
И бессвязные признанья
С губ срываются немых —
О чужом непониманьи,
О сомнениях твоих, —
Об утратах и расплатах,
О спасительности лжи, —
В покаяньях виноватых
Радость тайная дрожит.
Радость каяться и клясться
В одиночество, во тьму,
Радость нежно преклоняться
К изголовью моему.
Будто я – из дали дальней,
Из тоски предсветных встреч —
Твой заблудший, твой опальный
Дух сумею оберечь, —
Будто я одна и знаю,
Чем ты дышишь, чем живёшь…
Я – одна… И проклинаю! —