Как дышит сумрачное небо,
Сверкая взором огневым!..
Ступай! – Не спрашивай, не требуй
Дорог средь скошенной травы.
Ступай смелее – бездорожье
На бранных росстанях не в грех, —
Моих печалей не умножит
Твой нарочито дерзкий смех.
Дерзай!.. Мне по сердцу проститься
Под вспышки молний, на лугу, —
Даст Бог, другая даль прозрится —
Другие страсти обожгут…
8 июля 1980 г.
В памяти цветов
…Моя ли, твоя ли вина? —
Разлука упала, как камень.
Как громко кричит тишина! —
Как зло огрызается память.
Не надо… Не надо!..
Не смей! —
Разлад наш, увы, не нарушат
Зеркальной улыбкой своей
Навек разлучённые души…
5 июля 1992 г.
/Взволнованный радостный голос,
Рассветное небо в окне
И стройный как луч гладиолус
На залитом солнцем столе, —
Немыслимо гордый! – и всё же —
Так нежен и так одинок! —
И так беззащитен! – что дрожью
Сквозь сердце прошёл уголёк…/
Проснусь – по-осеннему резко
За окнами выситься даль,
Сквозь тонкую вязь занавески
Искрится холодный хрусталь.
Невольно протянется к вазе
И, дрогнув, отпрянет рука, —
Каких несусветных оказий
В насмешку не дарит тоска? —
Каким сумасбродным мечтаньем
Не блазнит цветущий рассвет,
Когда ни любви, ни желанья,
И даже предвестья их нет?!..
А только – изысканно бледен,
Надменен и стройно-лучист,
Теплом и сочувствием беден,
Но так искусительно чист! —
Так хрупок и так сокровенен,
Что, кажется, тронь лепестки —
В гордыне своей неизменен, —
Он весь зазвенит от тоски!..
Цветок! – и чужды, и напрасны
Тобой воскрешённые сны! —
К восторгам, увы, не причасны,
Надеждам стократ прощены.
Ранимость тому не причина,
Смиренье, тому не вина, —
Ведь горе ещё не кончина,
Награда не просто цена,
Разлука совсем не утрата,
До края, не значит до дна, —
И разве тоска виновата,
Что память навек суждена?..
/Прости! – повелительный голос,
В глазах ни вины, ни огня…/
Достойный собрат, гладиолус! —
Лукавь и ликуй без меня.
Ликуй и лукавь! – и не ведай
Как кратки мгновенья твои!..
…Но пирровы наши победы
Гордыням – превыше любви…
5 апреля 1984 г.
«Тревожный свет сухих очей…»
Тревожный свет сухих очей…
Докучный бред пустых речей…
И эта ночь – в ряду ночей —
Ни холодней, ни горячей…