Алька

– Вот еще! Сама иди.

– Да ты, дочка, не бойся. Там же нет никого. А пойдешь обратно, возьмись за ручку и три раза скажи: «Не боюсь! Не боюсь! Не боюсь!»

Алина прошмыгивала темные сени, озираясь вокруг широко открытыми глазами. Обратно старалась прошмыгнуть незаметно. И только касалась ручки двери, как ей казалось, что ее вот-вот схватят, и, забыв мамины наставления, она стремительно рывком открывала дверь и пулей влетала в дом.

– Уф! – выдыхала весь испуг девочка.

Даже завязанного пальчика у старшей сестры она боялась. Но стоило только Татке сказать: «Алька, пальчик», – как девочку начинало тошнить и трясти от страха.

Так вот год прошел. Другой…

Проснулась как-то Аля, и чувствует, что ей не страшно. Ну, нисколечко. Заглянула она во все углы. Никого.

– И чего я боялась?

Еле дождалась она вечера, чтобы проверить, ушел ли страх.

Пошла она вечером во двор через темные сени. Никого. Вроде и не страшно. Вернулась обратно. Страшновато. Уцепилась она за ручку и лихорадочно стала повторять: «Не боюсь! Не боюсь! Не боюсь!» Но дверь все же открыла рывком и по привычке пулей влетела в дом.

Позднее, когда Але было страшно, она останавливалась, повторяя себе: «Не боюсь! Не боюсь! Не боюсь!» И уж очень было страшно, стремилась подойти к «страху» и потрогать рукой.

Уже и выросла девочка, и стала взрослой, но страхи иногда приходили к ней.

Жила как-то она в деревушке одна в заброшенной избушке. Сидит, читает… Вдруг слышит, кто-то по чердаку бродит. Вот тяжело спускается по лестнице, дергается в дверь…

Волосы встали дыбом. Ну, что? Бояться всю ночь? Нет!

Аля тихонько подошла к двери, скинула крючок и с силой толкнула дверь. Та распахнулась, и от нее с визгом отскочила собака.

– Вот дуреха, собаки испугалась.

Так и ушли страхи. Хотя нет-нет, да и напоминали о себе.

Прошли годы, вот уже она Алина Николаевна и у нее свои дети.

Как-то легли они спать. Вдруг видит, словно дверь входную кто открыл, полоса света протянулась до спальни. Аля бросилась к выходу на свет. А там в проеме двери – огромный мужчина.

– Извините, мы со свадьбы. Разрешите переночевать.

И тут из-за спины амбала выскакивает племянник.

– Ха! Это я! Тетя Аля, позвольте другу у вас переночевать.

– Да у меня негде.

– Я на полу, на коврике, – едва выговорил великан.

– Тетя Аля, вы не бойтесь, он спокойный.

А амбал тут же рухнул у порога и с храпом уснул.

Алька не боялась, но уснуть до утра не могла, так храпел на весь дом пришелец.

А дверь квартиры не закрыли, придя домой с улицы, ее ребятня.

Утром «страх» с извинениями и в смущении ушел.

Так страхи навсегда покинули Алю. А ведь верно сказано: «У страха глаза велики».

Страхи[2 - Еще один вариант рассказа «Страшно, аж жуть…»]

Давным-давно в стародавние времена в одном маленьком городке жила маленькая-маленькая девочка. Страшненькая такая да худенькая-прехуденькая! Одни глаза да уши. Не глаза, а глазищи. Налысо стриженая, одна короткая челочка надо лбом. Белобрысая, пугливая. И вечно она чего-то боялась: одиночества, темноты.

Сидят, бывало, они вечером у печурки, смотрят на огонь, а старшая сестра ее пугает:

– Смотри, смотри! Слизун ползет. Сейчас тебя как за бок цапнет!

А та и вовсе трясется, озирается в темноту и жмется ближе к печурке.

– Да ладно тебе пугать, она и так боится, – заступалась другая сестра.

А душа у девчонки уходила в пятки. И только сердечко громко стучало: «Тук-тук-тук!» Да звенело в ушах. Девчонка уже была готова упасть в обморок от страха.

Время шло. Девчушка подрастала, но страхи так же жили в ее душе. Идет она вечером по темному коридору, и кажется ей, что ее кто-то сейчас схватит. Она вздрагивает, ускоряет шаг и уже пулей влетает в дом.

Вот уже совсем взрослой стала девочка. Вместо челочки уже косички. Да и школу она заканчивала. Вроде как – чего ей бояться?

Но как-то шла она вечером домой. Уже темненько было. Вдруг слышит, кто-то идет за ней. Кто? Не разглядела. Кто-то «серенький». Девочка прибавила шаг, и «оно» прибавило шаг. Она остановилась, и «оно» остановилось. Она как закричит, и бежать. Но и «оно» бегом за ней. Девочка вбежала во двор, захлопнула калитку и орет что есть мочи. Выскочил отец:

– Что случилось?

– Там кто-то «серенький», – едва вымолвила она.

Отец открыл калитку, а там его знакомый, который шел как раз к отцу.

– Да вот смотрю, девочка как испугалась меня, вот я и замедлил шаг, а потом остановился.

– Ну и дурачина ты. Так напугать ребенка.

Да… У страха глаза велики.

Васильки, васильки…

Маленькая Алька была глупенькая, и вечно с ней что-то приключалось. Как-то пошли они с детским садом в лес погулять. Солнышко. Тепло. Птички поют. Идут они полем. А по сторонам рожь высокая стеной поднимается. И кругом, куда ни глянь – васильки.

Кинулась Алька красоту такую в букет собирать. Бегает она туда-сюда, глаза разбегаются. А васильки так и дразнят ее, так и манят вглубь. Глядь, а кругом никого нет, только рожь шумит и переливается как синее море. Покричала Алька, покричала, никто не откликается. Легла она среди ржи и уснула. Вот уж и вечер близится, а Алька спит себе, посыпает. Рожь ее баюкает, и так ей сладко спится.

Тем временем по тропинке среди ржи шла с работы женщина. Смотрит, а в стороне рожь примятая. Любопытно ей стало, что же там такое и кто же это так рожь примял. Подошла она так тихохонько, глядь, а там маленький ребенок спит.