Подземелья Аркаима

– А ваши сны похожи: костер, старцы…

– Смотри, это не твой отец? – Прервал меня Роман, – Наверное, тебя ищет.

Я обернулся. К нашему зонтику подходил отец. Он поздоровался с ребятами и посмотрел на меня.

– Ты уже успел познакомиться, как я погляжу. Пойдем, мать собрала обед.

Я пообещал, что вернусь, когда стемнеет, и мы с отцом отправились к машине. Только сейчас я почувствовал, что проголодался. День клонился к вечеру, жара спадала. Я надеялся, что эта ночь будет спокойной, без всяких катаклизмов. Вспомнил свой ночной поход и содрогнулся, теперь все произошедшее казалось лишь странным сном. После обеда я немного вздремнул, а проснувшись, отправился к новым знакомым. У палаток горел большой костер. Около него собралось человек тридцать разношерстных любителей попеть под гитару. У Романа оказался приятный голос, многие песни были знакомы, но некоторые я слышал впервые. Через час я почувствовал, что глаза опять слипаются, удивился, что за сонливость на меня напала, и решил отправиться восвояси, тем более что в этой толпе поговорить с ребятами все равно не удастся. Я попрощался с ними, обещав поддерживать связь, и ушел. На следующее утро мы собирались выехать рано, как только начнет светать, чтобы часть дороги проехать по холодку.

3.4. Потомок фараона

Прошло два дня. Отец тему Аркаима и моего ночного похода не затрагивал. Я тоже молчал, так как догадывался, что он ждет приезда Маркела, который отбыл куда-то по своим делам. Моя догадка подтвердилась. Прошло еще три дня, и вечером отец сказал мне как уже о решенном деле:

– Вчера вернулся Марк, у него осталась последняя неделя отпуска. Мы договорились завтра с утра поехать на рыбалку, так что собирай вещи. Там и поговорим.

Сердце в груди екнуло, с одной стороны мне не терпелось начать этот разговор, я подозревал, что он связан с какой-то тайной. Но с другой….

С другой стороны я боялся ее узнать, чувствуя, что моя спокойная жизнь тогда окончательно канет в лету. На душе было тревожно. Я пробовал медитировать, но мысли метались в голове, словно потревоженные пчелы и не желали оттуда улетучиваться. Наконец я сдался:

– Пойду, побегаю, может быть, тогда мне удастся уснуть, усталость свалит с ног, – решил я. Сделав несколько кругов вокруг поселка, я попарился в бане, выпил горячего чаю с малиновым вареньем и ночью спал как младенец без всяких сновидений.

Ярослав с нами не поехал, он с ребятами готовил праздничный концерт: Первое сентября было не за горами. Когда мы приехали на озеро, Маркел нас уже ждал с ужином. Потом я отправился на озеро и всласть наплавался. После изнуряющей дневной жары было приятно ощущать кожей прохладную свежесть воды. Затем я прилег в гамак, привязанный под деревьями рядом с рыбачьим домиком, и отключился.

Проснулся резко, как будто толкнули под бок. Сна ни в одном глазу, словно и не спал только что. В лесу стояла тишина, ни ветра, ни звука, даже филин, живущий по соседству в дупле старой ели, и тот сегодня не ухал. Сквозь крону сосны просачивался лунный свет, иголки и переплетения веток, казавшиеся черными на его фоне, создавали запутанный ажурный узор. В окне избы горел свет, значит, отец с Марком еще не спят. Взглянул на часы: начало одиннадцатого вечера, еще не поздно. Я полежал несколько минут, прислушиваясь к ощущениям.

– Странно, что после купания в потоке энергии я ничего не чувствую, кроме необычайной легкости во всем теле, будто, я потерял треть веса, – подумал я.

Спиральная родинка на ладони не давала о себе знать, в солнечном сплетении не жгло, позвоночник не вибрировал, пульсация во лбу исчезла. Я вздохнул:

– Надо идти! Оттягивать разговор бесполезно. Я вылез из гамака, потянулся и пошел к избе. Отец с Марком пили чай. Я тоже налил себе кружку. Когда с чаем было покончено, Марк сказал:

– Погода изумительная. Пойдемте на берег озера, на свежем воздухе и пообщаемся. Взяв из машины складные туристические стулья, мы отправились на озеро. Когда все умостились, отец попросил меня подробно рассказать о том, что со мной произошло ночью на Аркаиме.

– Рассказывай все, как было, ничего не скрывай, это важно! – Сказал он. Я глубоко вздохнул, набрав полную грудь воздуха, и выдал им все, как на духу. Несколько секунд длилось молчание, потом отец сказал:

– Ну что ж, кое-что прояснилось! – Затем продолжил, – Глеб, ты уже понял, что обладаешь неординарными способностями. Так оно и есть. Я знаю об этом, и Марк знает. Ты пока не можешь пользоваться ими в полную силу. Да это и опасно, потому что ты еще слишком молод. Мы с Маркелом, обучая и тренируя тебя, надеялись раскрыть твои способности постепенно, годам к двадцати, но они стали проявляться у тебя слишком быстро. Идет их спонтанное открытие, поэтому мы дадим тебе необходимую информацию.

– Главное, тебе не следует бояться и не следует использовать способности во вред людям. В любой ситуации нужно быть хладнокровным и рассудительным, в этом помогут твои занятия по медитации и концентрации. Тебе нельзя, ни в коем случае, рассказывать кому-либо о своих возможностях, даже брату. Это опасно! Позже поясню почему.

– А мать знает? – спросил я.

– Мать знает, – ответил отец, но она не совсем в курсе. Поэтому много ее нагружать не нужно, а то она будет волноваться. Можешь обо всем говорить со мной и Маркелом.

– Расскажи еще о тех двух ребятах, с которыми ты познакомился, – подал голос Марк, – кто они, откуда, о чем вы разговаривали. Ты на свете не один такой способный. Бывает, что вы притягиваетесь, как магниты друг к другу: подобное привлекает подобное. Хорошо бы тебе найти друзей, с которыми ты мог общаться не скрываясь.

И я решился:

– Раз уж говорить, то говорить, – и рассказал то, что знал об Эдике и Романе, не забыв об их снах и о своем тоже.

– Так тебе снятся необычные сны? – Заинтересовался Марк, – расскажи-ка нам, что тебе снилось в последние месяцы. Пришлось пересказать им свои фантастические сны.

– Во сне тоже можно получать информацию, напрямую с высших планов мироздания. Но иногда информация воспринимается в виде символов. Похоже, тебе именно такие сны и снились, – задумчиво сказал отец.

– О снах поговорим потом, а сейчас немного истории. Экскурс в прошлое сделает Маркел, а я пока отлучусь. Не буду вам мешать, – с этими словами отец удалился.

– Дело в том, – начал Марк, – что твой геном имеет не только человеческие гены, но и не человеческие, которые достались тебе по линии предков, когда-то колонизировавших Землю. Они обычно находятся в латентном состоянии, так сказать, в спящем режиме, чтобы они «заработали», их нужно активировать. Большинство живет с ними всю жизнь и не знает о том, что они являются обладателями необычных способностей. У некоторых способности проявляются как творческая деятельность. Чаще это происходит у женщин чувствительных к энергетическим полям, с развитой интуицией и воображением. Есть еще одна группа людей, у которых «спящие» гены целенаправленно активируют с детства. Ты как раз к этой когорте и относишься.

– Получается, что подобных мне «выводят» специально! – Смекнул я, но зачем?

– На Земле скрытно существуют Стражи, которые издревле находятся в противостоянии с Орденом Черного Лотоса: его корни уходят в Атлантиду. Стражи объединены в клан Кентавров: он называется так из-за клейма в виде кентавра, которое они получают при инициализации. Стражи тайно охраняют человеческую цивилизацию от инопланетных агрессоров, намеревающихся поживиться на планете. Стражей готовят с самого детства, постепенно развивая их способности. Но для того, чтобы пользоваться ими в полную силу, нужно пройти инициацию, во время которой активизируют геном на полевом уровне и открывают канал связи с высшими измерениями. Инициацию проходят в двадцать один год, когда тело уже готово адаптировать энергии с более высокими вибрациями, если оно не готово, то энергии его убьют, как убивает, например, радиация. В этом возрасте ученик уже может сознательно пользоваться своей психической энергий. Кроме того, он способен не только принять энергии высших измерений, но и управлять ими. После инициации молодой Страж еще четыре года обучается пользоваться новыми способностями, после чего он сам становится оружием.

– Еще один момент, – Марк как-то странно посмотрел на меня, – до инициации на протяжении тринадцати-пятнадцати лет, постепенно активируется первый уровень сверх способностей. После инициации – второй уровень. Но есть еще и третий уровень, который в нашей трехмерной реальности человек, даже с неординарным набором генов, использовать не может. Это сверх его сил и возможностей. Стражи оперируют энергией второго порядка. Однако в момент особо важных событий, катастрофических для рода людского, на земле рождается Семаргл. Это человек, способный активировать третий уровень своих возможностей, которые многократно превышают уровень Стражей. То, что говорил Марк, звучало как отрывок из фантастического романа или скорее из романа-фэнтэзи с драконами, рыцарями и бластерами.

– Может быть, я сплю, а этот разговор мне снится! – Я потряс головой.

– Этого не может быть! – Я посмотрел на тренера. Его лицо было серьезным и сосредоточенным. Нет, он не шутил и не рассказывал мне сказку. Реальность таяла, словно я смотрел на мир через оплывающее ледяное окно. А там, за истончающейся ледяной поверхностью проявлялась другая реальность, незнакомая, чуждая и опасная. Мне стало холодно, хотя ночь была душной и жаркой.

– И сколько уже было этих Семарглов? – Спросил я.

– Всего их было двенадцать. Сейчас заканчивается тринадцатое тысячелетие со дня образования нашего Ордена, и грядут грозные события. Значит должен явиться Тринадцатый. Глеб внимательно посмотрел на меня.

– Тебе что, нехорошо? – Спросил он.

– Да как-то не по себе после твоих рассказов. Трудно все это переварить. Может, ты шутишь?

– Нет, Глеб, я не шучу. Ты должен принять новую реальность. С этой минуты она для тебя не такая, как для всех остальных людей. И ты должен научиться жить в ней, не выдавая себя. Темные охотятся за молодыми Стражами. Сейчас ты еще не в состоянии сразиться с ними на равных, поэтому будь внимателен и осторожен.

– А что означает Семаргл? – Спросил я Марка.

– Семаргл, это имя было известно еще древним руссам. Тогда оно произносилось немного иначе: Се Мар Мгл. Се значит «Это». Мар, Мара, Марана – на древнеславянском языке означало Смерть и Потусторонний мир. Мгла, значит «Тьма», это слово живо до сих пор. Здесь в одном слове слилось три. Говоря современным языком, дословно оно переводится как: Это Смерть Тьмы, проще говоря – Убивающий Тьму Светом, или Озаряющий, Светоносный, Огненный, Огонь. У него много имен. На латинском его имя звучит как Люцифер, То есть Сфера Света, Светоносный.

Я широко раскрыл глаза и рот тоже, пораженный услышанным именем:

– Падший Ангел! Час от часу не легче!

– Люцифер рождается на Земле в образе человека? Так же как Христос? – Потрясенно спросил я Марка.

– Да, как человек, – ответил Марк, как мне показалось с грустью в голосе.

– И проживет свою жизнь, как смертный, правда, могущественный смертный. В древней Руси он был известен под именем Денница, а в христианстве – как Архангел Гавриил. – Добавил он.

В голове у меня все перемешалось: Стражи, Люцифер, инопланетяне…. Марк видимо понял, что со мной творится, потому что сказал:

– Завтра еще пообщаемся. А сейчас спать! Иди в избу, отец должен заварить тебе чай с травами, чтобы ты успокоился и мог заснуть. Давай!

Я так и сделал. Не знаю, что отец подмешал в чай, но уснул я моментально и спал крепко, без сновидений до самого рассвета.

С утра Маркел нагрузил меня по полной программе: я плавал, бегал, разминался и оттачивал свое боевое искусство. К обеду выдохся так, что даже аппетит пропал, хотя в такую жару его и так не было, постоянно хотелось только пить. Лето выдалось аномальное, дождей практически не было, а столбик термометра порой зашкаливал за тридцать градусов. После обеда я опять поплавал. Вода не принесла облегчения, она прогрелась на солнце и стала теплая, как парное молоко. Затем поупражнялся в метании ножей и стрельбе из арбалета. Арбалет был очень красивый, настоящее произведение искусства, темное полированное дерево, накладки из серебристого металла, блестящие заклепки, видно было, что делали его с любовью. Вечером мы немного порыбачили, с уловом повезло, ожившая к вечеру рыба так и хватала наживку. Костер развели, когда совсем стемнело и стало прохладнее. Я с удовольствием съел пару мисок наваристой ухи и, разомлевший, залез в гамак. Из леса заметно потянуло холодком, после дневного пекла ощущать, как он охлаждает разгоряченное тело, было блаженством. Но долго нежиться мне не пришлось, подошедший Маркел сказал, что хватит валяться без дела и пора продолжить разговор. Пришлось вылезти из гамака и последовать за ним на берег озера. Чувствовал я себя гораздо лучше и спокойнее, чем вчера.