Свидание на небесах

– Гм-мм… – он помолчал, потом сказал беспечно: – Значит, уехала. Чего переполошилась?

– Без денег?

– Гм-мм… Может, кто-то взял ее на свое иждивение? – уже менее уверенно предположил он. Помолчал и тут же, чуть веселее, закончил: – Может, ей было неприятно использовать мои деньги в путешествии с новым избранником, вот она…

– Вещи все целы, Семен.

– То есть?

– Вещи все на месте. Она купила себе новое пальто, сапоги, я нашла коробку и этикетки. Нет вишневого платья. И все! Все на месте, включая белье и зубную щетку. Где она, Сеня???

– О господи! Я так и знал, что с этой курицей когда-нибудь что-нибудь да приключится!!! – взвыл он и снова загремел. Кажется, турка полетела в раковину. – Выпил кофе, черт побери!!!

– Семен, – Ева снова сбавила обороты. – Давай что-то думать, а?

– Я?! Думать??? С ума сошла? Я, между прочим, женат на другой женщине. И абсолютно счастлив был до твоего звонка.

– А сейчас тревожишься? – понадеялась Ева.

– С чего это? – тут же разочаровал он ее. – Просто злюсь. На кой мне с утра всякие треволнения, а? К тому же эта курица может ведь и впрямь попасть в историю. Я ведь ее, не поверишь, первый год супружеской жизни через дорогу за ручку водил!

Ева поверила. И не потому, что Вера была беспомощной и не могла самостоятельно через дорогу перейти, нет. Просто она так любила своего Семена, что позволяла ему лепить из себя любое чудище, любую игрушку, любую модель. Нравилось ему водить ее через дорогу, ощущая при этом себя сильным и всемогущим? Бога ради! Нравилось выбирать ей наряды? Не вопрос! Нравилось самому покупать продукты? Кто же против!

Эх, Вера, Вера! Надо было этому козлу почаще перечить, глядишь, и не заходилось бы теперь сердце у подруги в смертельной тоске.

А оно заходилось, сердце это дурацкое. Ныло и переворачивалось. И тянуло все внутри ледяными когтями, и царапало.

– Ты еще здесь? – спросил Семен, обиженно посопев, за кого и на кого обижался, только непонятно.

– Здесь.

– Короче, Ева, разговор сворачиваем. Где теперь моя бывшая, понятия не имею. Я вообще не в стране, и деньги теперь просираю с тобой по телефону.

Стал бы он! Наверняка все входящие бесплатно.

– Деньги со счета не пропадали, в брачной конторе Верка была или нет – не знаю. Мне она не звонила, я ей тоже. Еще вопросы имеются, гражданин следователь?

– Имеется один, – буркнула она. – Как ты докатился до такого сволочного состояния, Сеня? Как ты…

– Да пошла ты, овца!

И он оборвал разговор.

Ева еще посидела в кресле, сжавшись в комок и прислушиваясь. Вдруг ключи в дверном замке загремят? Вдруг Вера откуда-нибудь вернется? Потом пододвинула к себе телефонный справочник, открыла его на страницах с номерами больниц своего города и начала обзванивать все подряд.

Веры нигде не было. Ни в одной больнице! Все травмпункты тоже открестились. В моргах, куда она начала названивать часа через два бесполезных поисков, тоже, слава богу, Вера не нашлась.

Что дальше?

Так, по пунктам: досмотр личных вещей произведен, личные контакты установлены – никто ничего не знает. Телефон отключен. Сообщений на автоответчике нет. Деньги со счетов не пропадали. В больницах и моргах ее нет. Жива? Конечно, она должна быть живой и здоровой! Пусть только попробует!

Что после этого следует делать?

Далее должен быть совершен поквартирный обход. Этому тоже ее обучал ее испанский мачо с челябинскими корнями. В какие квартиры стучать? С какими вопросами?

– А вы давно Верочку видели? – по логике должна спросить она.

– А пару недель назад, – скажут ей в лучшем случае.

Но это-то она и без них знает. Вернее, догадывается, а точнее – вычислила.

– Она была одна? Не показалась вам расстроенной?

Последний вопрос можно было смело не задавать. Вера скорее ампутирует себе конечности, чем покажет свое состояние на людях. Но вот первый…

Ева выкарабкалась из кресла и тут же присела. Ноги отсидела до онемения. Пришлось попрыгать, побрыкаться, пощипать себя за коленки. И тут же, как по команде, по батареям застучали.

Ага! А она и позабыла совсем. Вот куда следовало идти непременно!

Под Верой, на втором этаже, жила безработно-беззаботная тетечка примерно тридцати пяти лет от роду. Ночами тетечка гуляла, днем спала. И если им с Верой вдруг приспичивало ходить по квартире тяжелой поступью, тетечка тут же срывалась с коечки и принималась молотить по батареям…

– Привет, – Ева предусмотрительно сунула носок ботинка в щель между дверью и косяком. – Потрещим?

Физиономия тетечки напоминала перезревший кабачок – серо-желто-зеленого цвета, одутловатая, с волосяными вкраплениями. Волосы в беспорядке рассыпаны по молочным плечам. Обнаженным, вау! Она кто, думала, придет-то? Ниже плеч на высокой груди топорщилось обернутое вокруг стройного тела и небрежно подоткнутое в подмышке полотенце. Точно ждала не ее!

– Чё тебе надо, коза? Ты кто вообще? – тетечка скривила сизого цвета губы, попыталась двинуть дверь босой ногой.

Но что ее костлявая стопа против ботинка Евы стоила? Ничего! Ха-ха!

– Я? Ты мне стучала, между прочим, только что. Я Ева, – и она миролюбиво улыбнулась, она так могла.

– А-аа, это ты там сейчас наверху бесилась?

– Я.

– А хозяйка-то где вообще? – все без эмоций, даже без любопытства. С тяжелыми вздохами, сопровождаемыми тяжелым похмельным амбре. – Не слышно ее вообще.

– Вот по этому поводу я и хотела бы поговорить.

– А повода-то нет как раз, – хмыкнула дама. – Мы с ней не общались. Просто не слышно ее давно, вот и…

– Как давно?

– Пару недель, – не разочаровала ее тетечка. – Да, точно. У меня еще племянник гостил тогда, она все топала и топала наверху. А потом все – тишина.

– А так, в подъезде не встречались? Может, к ней в гости кто приходил?

– А чего за парево, не пойму? – запавшие мутные глаза сощурились. – Пропала, что ли?