Вкус запретного плода

– Да? Странно.

У него ныла и чесалась грудь, хотелось быстрее домой. Хотелось отвлечься, забыться, не вспоминать про фото чемодана, так похожего на тещин. Про статью со страшным содержанием. И про неопознанный, не востребованный родственниками труп женщины.

Господи, хоть бы она уже отозвалась! Пусть ворчит, пусть обижается, пусть намекает, что он недостоин ее дочери. До сих пор недостоин, хотя они в браке уже восемь лет. Пусть все это будет уже. Чтобы он мог со спокойной душой запереться в ванной с бокалом хорошего виски, погрузиться в ароматную воду, прикрыть глаза и немного помечтать о запретном.

Мечтать ведь не запрещено, так?

– Домой? – спросил Гоша, заводя машину и глядя на встревоженную Ирку старательно отрепетированным беспечным взглядом.

– Какой домой, Гоша? Какой черт домой! В полицию поехали! – скомандовала жена.

И он послушался. Хотя очень боялся такого приказа, очень. Там ведь Ирка сразу обо всем узнает. И будет беда. С ней, с его женой. Про Нату он вообще боялся думать. Ее-то точно надо будет как-то оградить от правды.

– В какое отделение ехать, Ириша?

– В районное, Гоша! В районное! – Она сложила пальцы щепотью и помахала ими у него перед носом. – Разве не понятно! Не в МУР же ты меня повезешь!

Он вздохнул и поехал.

Районное отделение располагалось не так далеко. В паре кварталов от микрорайона Звездный. Доехали быстро, без пробок. Хотя сегодня он этому был совсем не рад. Лучше бы они застряли часа на три. Глядишь, за это время и Наталья Павловна бы объявилась. И Ирка бы успокоилась.

– Тебя подождать? – вежливым голосом поинтересовался он у жены, судорожно сующей в карман дорожного комбинезона телефон.

– Нет, уезжай к черту отсюда! – выругалась она.

– Я к тому, что с тобой идти или нет. Ира, прекрати, – попросил он тут же. – Прекрати истерить. Нату перепугаешь.

– Прости. – Она опустила голову и отчетливо всхлипнула. – Я чувствую… Я чувствую, что что-то не так, Гоша. Господи, какая же я дрянь! Я даже не позвонила ей, не спросила, добралась она до дома или нет! Ее никто, представляешь, никто из соседей не видел. Даже сестры Котовы. А они видят все! Где же она?!

Ныть и чесаться в груди стало просто невыносимо. Потому что он, кажется, знал ответ.

– Сидите с Натой здесь. Я одна схожу. – Ирка дотронулась до его руки, сжала. – Одну ее не оставишь. А чтобы она там была, я не хочу.

– Хорошо. Мы тебя подождем. Правда, Натусь?

Он нашел в зеркале заднего вида дочку. Вот ведь! Они даже не заметили, что ребенок, сморенный перелетом, уснул.

Он потом и сам задремал, так долго Ирки не было. Очнулся от странного звука. Дернулся, открыл глаза и тут же наткнулся на Иркину растопыренную ладошку, приплюснутую к стеклу водительской двери. Он нажал кнопку, стекло поползло вниз. Ирина отлепила ладонь, отступила на шаг от машины, давая ему возможность выйти.

– Ната спит? – спросила она хриплым голосом.

– Да, спит. – Он для надежности еще раз заглянул в салон, кивнул. – Да, спит. Что тебе сказали в полиции?

– Я написала заявление. – Она подняла на него сумасшедшие глаза. – Но они его не приняли.

– Почему? – возмущенно откликнулся он.

И уставился на жену. С ней явно было что-то не так. Взгляд неподвижный, тяжелый. Как у душевнобольного человека. Руки висят вдоль тела, хотя она так стоять не любила. Всегда им находила применение. То в карманы сунет, то воротник поправит, то в сумку полезет. А тут ее руки словно умерли. Они повисли. Безжизненно повисли.

– Они предложили мне для начала… – Она запнулась.

– Подождать возвращения Натальи Павловны три дня? – подсказал он.

А сам уже догадался, уже понял, что ей предложили сделать в полиции. И даже привалился спиной к машине, ноги ни черта не держали.

– Что они тебе предложили, Ирина? – Он странно охрип, когда спрашивал.

– Они предложили мне… Съездить на опознание, Гоша.

Ее правая рука дернулась и потянулась к лицу. Но не вышло ничего у его жены. Ни слезы вытереть, которые побежали по щекам, ни поправить прическу, ее волосы были в ужасном беспорядке. Пальцы сжались в кулачок и спрятались в кармане светлых брюк.

– На опознание?

– Да, – кивнула Ирина, не замечая, что плачет. – Несколько дней назад где-то по соседству с маминым домом произошло страшное убийство. Убили молодого мужчину и женщину средних лет. Мужчину забрали родственники. Женщину не искал никто. Пока. На квартире остался ее чемодан. Это… Это мамин чемодан, Гоша. Судя по фотографии, это мамин чемодан. И они мне предложили…

Ирка качнулась. Упала лицом на его грудь и зашлась в плаче. Он даже не пытался ничего говорить. Все слова бессмысленны в такой ситуации. Это понимали оба. Стояли, обнявшись, и ждали друг от друга сил. А их не было. Был только ужас, слепивший их в единый организм.

– Сейчас Натка проснется. Надо успокаиваться, Ириш. – Он погладил жену по волосам. – Надо успокаиваться и ехать домой.

– Но надо же ехать туда, – ее рука вяло махнула куда-то себе за спину. – Они и адрес морга дали и… Я не могу, Гоша! Я не смогу!

– Все. Успокаивайся. Все. Я сам все сделаю, – пообещал он сгоряча.

– Правда? – Она ухватилась за его плечи, заглянула в лицо. – Ты правда это сделаешь? Один?

– Да.

– Потому что я не смогу, Гоша. Не смогу!

– Я все сделаю, – уже тверже пообещал он.

И мысленно обратился за помощью к подруге тещи – Вере. Эта громоздкая баба сможет все. Она и с конем, и с крокодилом сладит. И войдет куда хочешь. Если не сможет опознать тело Натальи Павловны она, не сможет никто.

– Там еще дело в чем, Гоша, – зашептала жарко Ирка ему на ухо. – Тела… Тела были оскальпированы. Их сложно опознать.

– Ты говорила про чемодан Натальи Павловны. Там же ее вещи, – ухватился он за соломинку, надеясь, что не придется смотреть на то, что осталось от тещи.

– Вещи… Вещи все в крови. Все испорчено. Там невозможно… Господи, за что?!

И Ирка повисла у него на руках, потеряв сознание.

Глава 4

– Володя, не провожай меня, милый, не надо.

Настя стояла перед зеркалом в своей прихожей и делала вид, что застегивает блузку. Присутствие мужа за спиной она чувствовала спинным мозгом. Слышала его напряженное дыхание. И почти угадывала течение его тревожных мыслей. Он всегда и всего опасался. Всегда за всех переживал: за нее, за мать, за сестру и племянниц. А теперь, когда в прессе раздули историю погибших при невыясненных обстоятельствах мужчины и женщины, он буквально ходил за ней тенью.

Отвозил на работу. Встречал с работы. Пару раз за минувшую неделю привозил ей в офис комплексный обед. Он…