Узнай меня

– Он уберет тебя, Гоша, – прошептала Лиля и вжала голову в плечи, тут же ужаснувшись страшной силе сказанных ею слов.

– Он так сказал? Прямо так и сказал? – недоверчиво ухмыльнулся Игорь.

– Он сказал: надо что-то предпринять, пока не стало поздно.

– И все?

– И еще на твое место он ставит своего сына.

– Ваньку?! – присвистнул Игорь и хохотнул. – Это жесть, конечно! Павел Сергеевич хватку теряет. Он же…

– Гоша, ты что, не слышал, что я тебе только что сказала?

Лиля подняла голову, впилась взглядом в любимого. Небрит, под глазами полукружия, губы нервно дергаются. Он переживает. Сильно переживает, но не за жизнь свою, а за то, что с ним так обошлись. Выбросили за ворота, не поверив. А он профессионал. Он считает, что был прав, поменяв маршрут следования без предупреждения. Он кое-что почувствовал, заметил. И уже давно. С начала лета он почувствовал, что что-то затевается.

– Ничего страшного он не сказал, детка. – Игорь оттолкнулся от стены, подошел к ней, присел на корточках. – Ничего страшного для меня в его словах нет, детка.

– Он сказал…

– Что надо что-то предпринять, – закончил он за нее, перебив. – И что? Единственное, что он может в данной ситуации предпринять, это поменять расписание. Чтобы я не был в курсе. Он не станет валить меня, малыш. Он давно уже не решает дела подобным образом. Он с властью и законом дружен.

– Он вспоминал про стриптиз-бар, – сообщила Лиля. – Эта девушка… Она не может навредить тебе?

– Эта девушка… Эта девушка всего лишь моя двоюродная сестра, за которой я по просьбе моей тетки присматриваю, как могу.

– Кадашов считает, что у вас с ней отношения. И что именно на этой почве ты свихнулся. И решил его кинуть. Тебе нужны деньги. Много денег.

– Серьезно? – Игорь изумленно вскинул брови. – Тогда он еще глупее, чем я думал. Зажирел, потерял хватку, верит тем, кому не надо верить.

– Эта девушка не может навредить тебе, Гоша? – повторила вопрос Лиля. – Она может знать что-то такое, за что…

– За что Кадашов может меня завалить? – Он подскочил пружиной, заходил по комнате. – Да нет, говорю же. Что она может знать? Все наши разговоры сводились к делам наших близких родственников. И все.

– И она не знала, чем ты занимаешься?

– Нет, ну знала, конечно. Об этом многие знают. Какой секрет! Мы забираем, забирали деньги с нескольких точек Кадашова. Всегда в одно и то же время, по понедельникам. Знал я, охрана, сотрудники точек. Это много людей. Они умеют разговаривать, детка. И не все умеют хранить тайны. Тем более чужие тайны, – фыркнул Игорь. – Но она ни при чем. И ей в принципе это неинтересно. И вообще хватит драматизировать, детка. Ступай в ванную, и станем ужинать. Я проголодался.

Лиля сбросила с ног кроссовки, взяла их в руки, поднялась, встала напротив Игоря.

– Я боюсь за тебя, любимый, – проговорила она, пытаясь поймать его взгляд.

– Говорю же тебе, все в порядке. – Он погладил ее щеку тыльной стороной ладони.

– Давай уедем. Прямо завтра, а? Давай уедем отсюда, Гоша. – Лиля уткнулась лбом в его грудь. – Бросим все и уедем. Начнем все с чистого листа.

– Я устал это делать, детка, – ответил он тихо, обнял ее, принялся поглаживать по спине. – Я устал все начинать с чистого листа. Мне скоро сорок, а я и не жил. Я только эту вот квартиру купил. Только обжился. И что, снова все бросить? Снова на чемоданах? Устал! Не хочу. Не переживай, все будет хорошо.

Хорошо не будет. Уже ничего не будет хорошо. Кадашов очень опасный человек. Напрасно Игорь считает его утратившим хватку. Слишком много поставлено на кон, чтобы он спустил все на тормозах. Игорь для Кадашова – носитель информации. Носитель опасной информации. И он найдет способ эту информацию уничтожить. Вместе с носителем.

Вполне возможно, он уже приставил за домом Игоря наблюдение. Кто были те двое велосипедистов? Кто поздоровался с ней во дворе? Она не узнала голоса. Даже не могла с точностью сказать, кому он принадлежал: мужчине или женщине. Но в этом приветствии ей послышалась насмешка. И это породило тревогу.

Показалось или нет?

Прохладные струи воды били ей по темени. Сколько она простояла под душем? Не помнит. Почувствовала, что замерзла, и полезла из ванны. Долго терла тело толстым жестким полотенцем, пока не согрелась. Влезла в банный халат Игоря и вышла из ванной.

Игорь был в кухне. Стоял спиной к ней возле плиты и что-то готовил. Он всегда готовил для них двоих. Ей хватало хлопот по кухне в доме Кадашова, и здесь она категорически отказалась этим заниматься.

У Игоря неплохо получалось. Они все съедали до крошки. Всегда. Но не сегодня. Сегодня она не прикоснулась к еде. Сидела, перебирая мокрые пряди волос. И все думала и думала про велосипедистов, встретившихся с ней во дворе.

– Невкусно? – с обидой спросил Игорь, забирая ее тарелку с нетронутым ужином. – Я старался.

– Прости. Нет аппетита.

Лиля уставилась в его спину, обтянутую трикотажной майкой. Сильная спина. Широкие плечи. Мышцы бугрятся, играют при движении. Она очень любила это тело. Мощное, спортивное.

Рассказать или нет ему о своих опасениях? Рассказать или нет, что ей кажется подозрительным, что с ней поздоровался незнакомый человек? В его дворе!

– Игорь, я… Я должна тебе кое-что сказать, – медленно протянула она.

– Малыш, давай не сегодня, хорошо? – Игорь вымыл посуду, поставил в сушку последнюю тарелку, вытер руки, обернулся. – Я принял решение, детка. Пока ты купалась, я принял решение.

– Что за решение?

Ей снова сделалось холодно. Она узнала этот взгляд. Игорь не потерпит никаких возражений. Что бы она ни сказала, это не будет иметь значения. Он решил избавиться от нее. Решил, что так будет лучше для нее. Безопаснее. Она не удивится, если он уже успел собрать ее вещи.

– Я не уеду, Гоша! – выкрикнула Лиля. – Даже не думай, я…

– Это не обсуждается, малыш.

Он вытер руки кухонным полотенцем, скомкал его, швырнул в сторону. Снова глянул на нее холодно, зло, исподлобья.

– Я уже собрал твои вещи.

– Нет, Гоша! Нет. Я не оставлю тебя одного. Теперь, когда ты в опасности.

– Нет никакой опасности. – Он упрямо нагнул голову. – Не надо придумывать.

– Зачем тогда мне съезжать?

– Затем, что у меня должны быть развязаны руки, детка. Если вдруг что. К тому же на моей двери нет надежных замков. Это не неприступный замок. Это всего лишь квартира. А я должен быть уверен, когда меня нет дома, что ты в полной безопасности. А сейчас у меня такой уверенности нет.

– Ты собирался поменять замки, – упрекнула его она.

– Да, собирался. На следующей неделе записался. Неделя. Семь дней. Это долго, детка.

– Гоша, но ты противоречишь сам себе. То нет никакой опасности, то тебя тревожит, что на двери ненадежные замки. Как это понимать?

– Ты не должна путаться у меня под ногами, вот как надо это понимать! – резко оборвал он ее и отвел взгляд в сторону улетевшего комком полотенца. – Я собрал твои вещи, детка. Сумка на лоджии. Сегодня ты переночуешь, а завтра с утра уедешь. И лучше будет, если ты уедешь куда-нибудь подальше. У Кадашова возьмешь расчет. Необходимости находиться там больше нет. Вообще, если честно, я пожалел, что втянул тебя в это дело.