Обмани меня красиво

– Рассмотрела? Убедилась? – Иринка уже вовсю веселилась.

– В чем?

– В том, что тебе равных нет, дурочка! Такое совершенство родится не каждое столетие!

– Придумаешь тоже. – Полина заулыбалась, тут же поймала свое отражение в зеркале огромного шкафа и не без удовольствия отметила, что в чем-то сестра все-таки права.

– Я ничего не придумываю, Полин. Ты у нас совершенна. Мало того, тебе природой отмерено и ума в достатке в довес к твоей внешности. Мне иной раз даже страшно становится, насколько ты безукоризненна. Таким женщинам, как ты, не изменяют. – Ирина снова протяжно, с хрустом, зевнула и недовольно буркнула: – Стоило будить меня из-за такой ерунды.

– Ладно, не обижайся. Только… – Полина замялась, не зная, как снова вернуть Ирину к нужной теме.

– Что опять?!

– Только она ведь не говорила об измене, эта женщина. Она говорила об обмане, понимаешь!

– Нет, если честно. – Все, теперь в Ирином голосе проступила брюзгливость, что могло означать лишь одно: Полина ее таки достала. – Что ты хочешь вообще услышать от меня?! Если он тебе не изменяет, в чем я убедила тебя на все сто, то о каком еще обмане у тебя может болеть голова? Деньги он от тебя на презервативы ныкает? Или в клуб гомосексуалистов записался?

– Тьфу, тьфу, тьфу! Скажешь тоже! – Представить своего сугубо гетеросексуального Женечку в обществе липких гомосеков Полина не могла.

– Тогда отвали и дай отдохнуть как следует. У меня сегодня не менее напряженный день. Отчеты, отчеты, сплошные отчеты.

– Ладно, Ирин. – Полина поспешила извиниться и тут же, спохватившись, поинтересовалась: – Как Антон?

– Вспомнила! – фыркнула пренебрежительно Ирина. – Что ему сделается? Вчера из банкетного зала еле теплого доставили, отмечали день рождения чей-то. Сегодня тоже просил не ждать. Гад!

Ирина еще немного позлословила на предмет своего равнодушного отношения к супругу, потом пожелала сестре удачи и повесила трубку.

Полина представила, как сестра сейчас, отчаянно зевая, с жутким стоном снова валится на кровать, зарывается лицом в подушку и уже через минуты три начинает сонно посапывать. Все, на этом свою миссию она посчитала законченной, то есть развела руками все беды Полины и теперь может спать спокойно. Ира же не могла знать, к примеру, что разговор с ней еще больше растревожил Полину и что все ее заверения на предмет того, что, кроме супружеской измены, никаких страхов для нее существовать не может, были абсолютно необоснованными.

Не мог же вот так запросто прозвучать этот звонок! Не мог, это однозначно! Какая-то цель все же имелась! Какая?!

Осторожно подергали дверную ручку, и тут же повернулся ключ в замке. Пришла Нина Ивановна. Что-то рано сегодня.

Полина поспешила в прихожую. Огромный, задекорированный зеркалами и пластиком холл цвета слоновой кости. Все шкафы встроены так, что об их существовании можно только догадываться. Видимыми глазу остались только стены и две большие кадки с пальмами. Было еще несколько почти невесомых полок с какими-то хрупкими безделушками. Полина их никогда в руки не брала, из опасения уронить и разбить. Любовалась все больше со стороны. Потолок – полусферой, мозаичный. Господи, сколько же денег они вбухали в отделку этого дома! А вдруг все это будет, но уже без нее?! Вдруг кого-то другого будет радовать все это великолепие, которое она создавала и которое выстрадала, мечтая о таком с детства?..

Нет! Черта с два! Просто так, за здорово живешь, она никому и ничего не отдаст!

Видимо, эти мысли слишком уж отчетливо отразились на ее лице, потому что Нина Ивановна, внимательно на нее посмотрев, осторожно поинтересовалась:

– Полиночка, с вами все в порядке?

– Да, все нормально вроде бы. А почему вы спросили? – Полина с подозрением, которое было противно ей самой, уставилась на домработницу.

Нина Ивановна в этот момент как раз снимала с себя легкий плащ и аккуратно устраивала его на плечиках, чтобы потом спрятать его в одной из зазеркаленных ниш.

Среднего роста, крепенькая, энергичная, невзирая на то, что ей уже за шестьдесят. Одежду всегда предпочитала спортивную. Легкие брюки и какая-нибудь кофточка, а то и в спортивный костюм вырядится. Всегда приветлива. Полина ни разу за минувшие годы не видела ее удрученной. Что она могла знать о своей домработнице? В сущности, ничего. Нанимал ее на работу Женька. Просто привез однажды в их дом, познакомил и сказал, что она будет помогать ей по хозяйству. Фактически Нина Ивановна полностью взвалила на себя это самое хозяйство. Все содержалось в идеальном порядке. Никогда и ни по какому поводу у Полины не было к ней претензий.

Стала бы она гадить ей таким вот способом: звонить и наговаривать на мужа? Нет, вряд ли. Ей просто-напросто незачем этого делать.

– Вы что-то очень бледненькая сегодня, Полиночка. – В голосе Нины Ивановны отчетливо проступило простое человеческое участие, и Полина тут же застыдилась. – Вы кушали что-нибудь или опять один кофе употребляли?

– Кофе, да… А есть что-то не хочется. – Полине сделалось неловко под ее пристальным изучающим взглядом. – Аппетита нет сегодня.

– Простите, а вы случайно не беременны? – От уголков ее глаз тут же разбежалась тонкая сетка морщинок, так она всегда улыбалась. – А что вы так смущаетесь? Дело молодое. Вы оба здоровые, красивые, обеспеченные. Вам ли детей не иметь?! Вам их нужно кучу целую, ребятишек-то!

– Нет, я не беременна. Мы пока не думали об этом с Женечкой. Рано…

– Рано?! – Нина Ивановна тут же округлила глаза в изумлении. – Когда же будет в самый раз-то? Когда на пенсию соберетесь? Эх, молодежь! Надо же… Вы, Полиночка, извините меня, что я разговорилась сегодня без меры, но ребеночек вам совсем даже не помешает. А коли боитесь трудностей, так я вам и с малышом помогу. Мне не привыкать. Я же всю жизнь в родильном доме детской медсестрой проработала. Так такого насмотрелась там, ужас просто! И больные, и нищие, и убогие – все рожают, не боятся. А вы такая пара шикарная, представьте себе только, какие детишки у вас родятся красивые и талантливые.

Представлять Полине не хотелось – пока что они с Женей нужды в детях не испытывали. И не то чтобы они совсем не планировали их иметь, нет. Просто о возможных сроках они даже не разговаривали, отодвигая все это на потом. Слишком много было нужно успеть… Столько всего им обоим предстояло сделать, прежде чем увеличивать семейство. А тут еще и новая проблема, о которой никто и думать не думал и гадать не гадал.

– Вы уходите, милая? – Нина Ивановна уже успела обрядиться в передник и вооружиться пылесосом.

– Да, у меня на одиннадцать назначен парикмахер. Пообедаю в городе. Потом примерка у портнихи, так что дома не знаю когда буду, – все это Полина наговаривала, обуваясь в короткие сапожки на тонкой шпильке, поправляя волосы перед зеркалами и вдевая руку в узкую дужку дамской сумки. – Если Женя вдруг позвонит, скажите, что…

Она поймала в зеркальном отражении вопросительный взгляд Нины Ивановны, направленный ей в спину, и, передумав, закончила не так, как хотела:

– Скажите, что на ужин мы приглашены к Свиридовым. Он об этом знает, но напомнить лишний раз не помешает.

– Хорошо, Полиночка. Я передам непременно.

Полина вышла из дома и только тогда смогла перевести дыхание. Почему она не сказала того, что хотела? Почему? Ведь собиралась передать через Нину Ивановну, что заедет к Женьке на службу и заберет его с собой и они где-нибудь пообедают вместе, как бывало не раз. Почему же не сказала? Уж не потому ли, что хотела нагрянуть к нему как бы невзначай? Застать его врасплох, так сказать, поймать его на чем-то. Боже, как низко! Так гадко на душе, что впору падать перед ним на колени и каяться во всем, что произошло. И хотя и произойти-то толком еще ничего не успело, Полина чувствовала, что такой, как раньше, она уже не будет. Что ее теперь так и будет глодать червь сомнений. И что она не успокоится, пока не удостоверится в обратном. Видимо, та женщина совсем неплохо ее знала, позвонив и наговорив такое, или была неплохим психологом, сделав ставку на ее вполне нормальное желание разобраться в возникшей неясности.

Гаражные ворота плавно поехали вверх. И уже через пять минут Полина выехала на своем «Пежо» на трассу. До города было езды сорок минут на рейсовом автобусе. Ей же всегда хватало десяти. Водила она хорошо, без нужды не рисковала. К тому же большая часть пути преодолевалась почти беспрепятственно, ветка трассы была не столь оживленной.

Полина проехала блокпост, знакомые ребята ей козырнули. Она улыбнулась и снова сосредоточилась на дороге. Легкий ветерок к этому времени чуть окреп, напрочь разметав остатки облаков. Яркая голубизна апрельского неба, слепящее солнце – ехать было почти невозможно. Полина нашарила в «бардачке» темные очки и надела их. Ситуация сразу изменилась: теперь можно было и расслабиться, и получить удовольствие от дороги. Но с последним тут же возникли проблемы.

Какое, к черту, удовольствие, если в голове методично тюкает и тюкает: «ваш муж вас обманывает», «ваш муж мерзавец». Ах да, вспомнилось! Еще та баба сказала про Полину, что она безмозглая красивая кукла. Так, а ведь это же, если разобраться, уже кое-что. Почему ей это сразу не бросилось в глаза? Итак, звонившая дама знала все-таки Полину в лицо. Интере-есное кино! Значит… А что это значит? Что-то одно из трех: либо они знакомы, либо где-то когда-то их пути пересекались, либо незнакомка следит и за ней тоже. Почему тоже? Да потому, что ее осведомленность подразумевает под собой слежку за Женькой.

На первом светофоре Полине нужно было повернуть направо, проехав пару кварталов, оставить машину на платной стоянке и перейти на другую сторону дороги, туда, где располагался салон красоты. Но сегодня она все сделала по-другому. Она никуда не стала поворачивать, а поехала прямо в центр. Там располагался офис ее мужа, любимого и родного Женьки, о котором она все-все знала. Во всяком случае, именно так она думала до сегодняшнего утра.

Его офис размещался в старом двухэтажном особняке, принадлежащем до революции какому-то графу. За годы перестройки здание заметно обветшало и, возможно, пошло бы под снос, если бы не Женька и его компаньоны, уговорившие городские власти продать им этот участок земли вместе с постройками. Графские развалины очень быстро отреставрировали, разбили премиленький садик вокруг. Огородили территорию красивой изгородью. По весне все зазеленело, зацвело, забили фонтанчики. Народ это оценил, и появилось даже несколько хвалебных статей в газетах в адрес местных олигархов, заботящихся о лице города. Полине думалось, что лицо города их мало интересовало – больше всего их заботило лицо фирмы, дела которой с пуском в эксплуатацию новой конторы не просто пошли, а поскакали в гору. Единственным минусом, по мнению Полины, было то, что ребятами не было предусмотрено место для парковки машин. Ей вот всякий раз приходилось бросать свою малышку аж за квартал до их офиса и идти остаток пути пешком.

Сегодня ей это, как ни странно, оказалось на руку.

Она оставила машину на привычном месте. Крякнула сигнализацией и медленно двинулась по чистенькому тротуарчику противоположной стороной улицы. Прямо напротив Женькиной конторы через дорогу располагалось уютное заведение, именуемое «Санди». Огромные тонированные стекла делали возможным наблюдение изнутри без опасения быть замеченным снаружи. К тому же в это время там было достаточно людно и сама собой исчезала вероятность того, что она намозолит кому-то глаза.

Полина села за столик у самого окна спиной к залу и тут же заказала какое-то мясное блюдо с замысловатым названием, приготовления которого нужно было ждать почти двадцать минут.

– Пока будете ждать, что-нибудь выпьете? – Молодой симпатичный паренек жадно оглядывал ее всю – от тонких каблуков до кончиков ее посеченных волос, которые она собиралась сегодня привести в порядок, а вместо этого…

– Минеральной, если можно. – Полина едва тронула улыбкой губы, заведомо зная, что при этом выглядит до такой степени загадочной, что некоторые из ее знакомых мужчин от такой ее улыбки испытывали приступы дурноты.

Мальчику, видимо, тоже сделалось нехорошо, потому что он странно дернулся, едва не выронив карандаш с блокнотиком, потом покраснел до кончиков ушей и тут же поспешил удалиться. После его ухода Полина оглянулась и внимательно оглядела зал.

Как она и предполагала, народу было предостаточно. В основном это были молодые парни и девушки. Парочки сидели друг напротив друга, зачастую переплетя пальцы рук и не замечая никого вокруг себя. Это ей также было на руку, но неожиданно сделалось грустно. Что она здесь делает одна? Сидит и наблюдает за чужим счастьем? А ее-то счастье где же? А ее – там вон, за той кованой оградой. Ей стоит лишь перейти дорогу, улыбнуться охраннику, поздороваться с секретаршей Лилечкой, переступить порог кабинета, и она тут же ощутит прилив этого самого счастья, услышит его сердцебиение, увидит его улыбку…

«Вам стоит только присмотреться внимательнее, и тогда вы все поймете!»