С первого взгляда

– Не отвлекаемся, дорогой, – улыбнулась ему примирительно Саша, держа загнутыми уже три пальчика. – Если это не был гость, егерь, прислуга, то кто это был, Ваня?

– А я… Я не знаю. – Он растерянно заморгал, попеременно глядя то на Сашу, то на Антона. – Честно не знаю.

– А машину ту хотя бы видел?

– Видел хотя бы. И что? – снова вскинулся он с непонятным апломбом. – Чего вы прицепились к той машине?

– А ничего! – уже начала терять терпение Саша. – Мы просто хотим знать, кто был на той машине и куда потом подевался?!

Глава 5

Они очень надеялись на то, что этим вопросом заинтересуется и милиция. Долго обсуждали его на кухне, фантазируя на все лады и тщательно обходя тему возможной причастности к убийству Антона. Час, наверное, обсуждали, пока их не вызвали для беседы – пока…

Это так один из сотрудников в штатском обозначил с нажимом – для беседы пока! И всем стало ясно, что потом будут и допросы, и все отсюда вытекающее.

Их было двое – милиционеров в штатском, небрежным движением извлекших из своих карманов по удостоверению. Что-то скороговоркой пробормотали, пойми-разберись, что именно. Антон лишь уловил, что одного звали Леней, второго Борисом. Он тут же окрестил их про себя Леликом и Боликом. Что они будто бы напарники и что всем следует отвечать на их вопросы по возможности правдиво.

Какую правду он мог им рассказать?! Никакой! У него ее просто не было.

Спасибо Саше и Ивану. Они немного воссоздали картину прошлого вечера, снабдив его таким образом хоть какими-то воспоминаниями, своих-то у него не было. Потом Сашка заставила его умыться и почистить зубы.

– И слушай… – она скованно улыбнулась, протягивая ему полотенце на пороге ванной комнаты на втором этаже. – Что бы ни происходило, кто бы что бы ни говорил, помалкивай.

– Понял, – покивал он тяжелой головой.

– Не пытайся возразить, не пытайся согласиться, просто молчи. Это лучшее в твоем случае на данный момент.

– А нас всех вместе станут допрашивать или каждого по отдельности?

Антон поежился. Капли ледяной воды с вымытых волос потекли за воротник рубашки, которую на него Саша натянула, это было почти болезненно. Хотя он весь сам себе напоминал сейчас огромный нарывающий волдырь. Куда ни ткни, всюду больно. Душу трогать вообще не стоило, ныло все так, что позволительно было бы – начал выть.

Вызывали всех по одному, как на экзамене. Первой пошла Лена Снегирева, за ней ее муж – Иван. Пробыли вдвоем в гостиной недолго, вышли немного взбодрившимися и сразу ушли к себе, уже по пути начав шушукаться.

Потом были Логиновы, потом Рогулины. Эти тоже недолго пробыли. Выходя из гостиной, старательно уводили взгляд от Антона. И тут же обосабливались.

Все понятно, решил он тут же. Слили его по чистой. Поэтому его очередь все и не наступала. Оставляли его на потом, как самого потенциального подозреваемого.

Потом вошла Влада, выйдя из гостиной, посмотрела на него с неприкрытым вызовом, и даже он сказал бы, что с торжеством. Ничего не понял, конечно. Да и не собирался объявлять себя чтецом красноречия ее взглядов. Хочется глаза ломать – на здоровье.

Следом вызвали Сашу. Пробыла она чуть дольше остальных. Вышла с заплаканными глазами. Только подошла к нему, приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, как его тут же позвали.

– Держись, Тоша, – единственное, что успела прошептать она ему в спину.

Он кивнул и перешагнул порог гостиной.

– Дверь прикройте, пожалуйста, – попросил его тот, которого он окрестил Леликом – маленький, щупленький белобрысый парень.

Антон прикрыл дверь, осмотрелся.

До приезда милиции все здесь прибрали, скатерть, скомканная в центре стола, исчезла уже после. Стулья стояли на своих местах. Портьеры аккуратно расправлены, пепельницы пусты. Нигде ни единого предмета чьего-то туалета, а, по слухам, вчера тут всего этого было в изобилии, когда начались танцы с раздеванием. На столе перед Леонидом и Борисом стоял графин с водой и два стакана.

Ну ни дать ни взять приемная комиссия!

Сейчас станут его пытать, заламывать руки. Он станет врать и изворачиваться. Они будут орать – «не верю». И по результатам этой «пока беседы» будет принято решение – признан он годным находиться среди себе равных, то есть свободных от тюремного заключения людей, или нет.

Как ведь не хотел ехать сюда, как не хотел! Будто чувствовал, что все так плохо и грязно закончится. Заместитель, который выручил его в дни его страшного запойного грехопадения, звал на рыбалку. Соблазнял барбекю на свежем воздухе. И намекал еще, что нужно серьезно поговорить о чем-то важном.

А он что? Он сморщил нос и спрашивает:

– До понедельника подождет?

Тот подумал и кивнул.

– Вот и ладно. Поговорим в понедельник. А рыбалка… Это, конечно, хорошо, но друзей обидеть не могу…

А что-то о нем друзья говорили тут – перед этими серьезными парнями из страшной комиссии по заполнению вакансий на нарах? Даже не подошли ни к нему, ни к Саше, хотя она тут же подалась им навстречу и бровями заиграла, вопросительно их вскидывая. Не поддались ни на какие знаки внимания. Тут же улизнули к себе, начав сразу же шептаться.

Оно и понятно, своя рубашка ближе к телу, кто же спорит.

– Марин Антон Степанович? – вопросительно поверх стильных очочков глянул на него Борис – высокий, плотного телосложения с вполне определившимся пузцом. – Тридцати четырех лет от роду… Мы с вами почти ровесники!

Почему он этому порадовался, непонятно, но Антону улыбнулся искренне и с теплом. Прием, может, у него такой был? Он приветлив и улыбчив. Леонид строг и пасмурен. Вот, мол, господа, вам на выбор – выбирайте для откровений, кого пожелаете.

– Нам с Леонидом по тридцать три, – зачем-то сообщил Борис, снова улыбнулся и тут же задал вопрос: – В каких отношениях вы пребывали с погибшей? Алла Сергеевна Марина… Кажется, она ваша жена?

– Бывшая, – поправил тут же Антон. – Мы разведены.

– Давно?

– Чуть больше двух лет.

– Понятно… – улыбчивый Борис вдруг нахмурился. – А в отношениях-то каких пребывали, так ведь и не ответили?

– Да ни в каких. Не было у нас отношений. – Антон пожал плечами, которые тоже болели, будто он всю ночь атлантом где-то подрабатывал.

– Не контактировали, стало быть? – уточнил Леонид и начал писать что-то слева направо левой рукой. – Не созванивались? Не встречались выпить кофе и…

– Не встречались, не созванивались, не пили кофе и вообще вместе не пили.

– А вот вчера, по слухам и по показаниям свидетелей, вы вместе с ней сильно надрались, – ввернул Борис и подмигнул ему заговорщически. – Вспыхнула былая страсть, а, Антон Степанович?

– С какой стати? – промямлил он, поняв, что наговорили перед ним все, прошедшие через эту парочку, предостаточно. – Не было никакой страсти. Да и она не одна приехала. У нее давно уже роман с Сергеем, фамилии не знаю, извините.

– Это мы узнаем, – пообещал с улыбкой Борис, перебивая его. – Так на тот момент, когда вы напились, ее спутник давно уехал. Отбыл в неизвестном направлении, поругавшись перед этим со своей спутницей, ныне погибшей. Господа Рогулины стали свидетелями их ссоры. Бурное, говорят, было объяснение. Так что скажете, Антон Степанович, по этому поводу?

– Был повод, вот и напились, – пожал он плечами. – А ругалась Алла с Сергеем или нет, не слышал.

– А что за повод собрал вас тут всех вместе? – промямлил вдруг Леонид.