Неплохо для покойника!

– Пятьсот сразу, пятьсот после выполнения задания. Будем считать тебя незаявленным частным детективом.

Мы еще совещались примерно с час, подробно инструктируя друг друга на всякий «пожарный» случай, затем Михаил ушел.

Едва за ним закрылась дверь, как требовательно затрезвонил телефон.

– Алло… – бормотнула я. – Говорите…

Но говорить не пожелали. Несколько секунд кто-то хрипло дышал в трубку, затем в ухо мне ударила частая череда гудков. Пожав в недоумении плечами, я вернула трубку обратно и призадумалась. Кто бы это ни был, звонил он с одной-единственной целью – узнать, дома ли я. Поскольку номера моего в справочнике нет, значит, этот некто лицо мне небезызвестное. Но почему в таком случае он не пожелал со мной разговаривать? Словно желая ответить на мой вопрос, телефон зазвонил опять.

– Алло…

– Анна Михайловна? – спросил мужской голос.

– Да, а кто это?

– Это Алейников, – ответил мужчина. – Зачем вы вернулись?

– Что, простите?! – от такой наглости я едва не лишилась дара речи.

– Я спрашиваю, зачем вы вернулись?

– А это вас так волнует? – ответила я вопросом на вопрос, еле сдерживаясь, чтобы не послать его ко всем чертям.

– Представьте себе – да.

– Почему?

– Потому что вам угрожает опасность…

– Вы собираетесь меня взорвать? – как можно язвительнее предположила я. – Только хочу предупредить – моя машина четвертый месяц в ремонте. Право, не знаю, что вам предложить взамен. Дайте немного подумать…

– Анна Михайловна, милая, я прошу вас серьезно отнестись к тому, что я вам только что сказал!

Он продолжал еще что-то говорить, но я его уже не слушала. Мысли лихорадочно заметались, однако вскоре выстроились в определенной логической последовательности, и я, оборвав его красноречие, попросила:

– Тимур Альбертович, а мы не могли бы с вами встретиться?

– Когда?

– Да хоть прямо сейчас.

– Вы знаете, я на службе…

– Ничего! – поспешила я его успокоить. – Я знаю, где расположена ваша фирма, туда и подъеду.

– Н-да, – задумчиво произнес он. – Вы все обо мне знаете… Хорошо, приезжайте.

Было ли то игрой воображения или виной тому явились расшалившиеся нервы, но в голосе его мне почудилась плохо скрытая печаль.

– Вот тебе и предстоит в этом убедиться воочию, – подбодрила я себя и принялась собираться на встречу.

Поскольку погода за окном солнцем не баловала, я надела льняной брючный костюм цвета топленого молока, закрутила волосы в низкий пучок и обмотала его шелковой косынкой шоколадного цвета, в тон легким босоножкам. Остановившись перед зеркалом и окинув свое отражение критическим взглядом, я, подумав, нанесла на губы еще немного блеска.

– Вроде бы все… – задумчиво пробормотала я и взяла в руки плетеную сумку.

ГЛАВА 4

Фирма «Антарио» располагалась далеко за городом. Двухэтажное строение, включающее в себя небольшой деревоперерабатывающий завод, столовую для рабочих и помещения для служащих, было выложено из газосиликатного кирпича и выкрашено ядовитой желтой краской. Оконные проемы взирали на мир пластиковыми пакетами с тонированными стеклами, и почти в каждом из них красовался кондиционер. Однако, несмотря на это, внутри помещение выглядело ничуть не лучше, чем снаружи. Камеры слежения по углам коридора и дорогие компьютерные системы вкупе с обшарпанными стенами и ободранными поверхностями столов производили гнетущее впечатление. О чем я и не преминула сказать, едва переступила порог кабинета генерального директора.

– Может быть, мы действительно начали не с того, – хитро улыбнулся мне Алейников, вылезая из-за стола. – Но совет директоров решил марафет оставить на потом.

– Понятно, – глубокомысленно пробормотала я, хотя ровным счетом ничего не понимала в их политике. – Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Вы каждый раз поражаете меня, Анна Михайловна, – с легким смешком качнул головой Алейников. – Это вы хотели встретиться и поговорить со мной…

– Ах, ну да, конечно! – Краска смущения слегка порозовила мои щеки. – Можно присесть?

– Прошу.

Алейников провел меня в глубь кабинета – это единственное место тут, дышащее роскошью, – и усадил в глубокое кожаное кресло, попутно доставая с нижней полки журнального стола выпивку. Я взяла в руки бокал и неожиданно для самой себя спросила:

– Скажите, Тимур Альбертович, а почему вы так самонадеянно вели себя на суде? Настолько были уверены, что уйдете оттуда без наручников?

– Абсолютно! – Он слегка отхлебнул из своего бокала. – Даже если бы вы пошли против закона и вынесли мне обвинительный приговор, я опротестовал бы его в течение десяти дней. И не потому, что считал работу следователя недостаточно выполненной. Тот парень молодец и дело свое знает, но улик, согласитесь, не было.